Три беглеца быстро осмотрелись. Они находились в высокой и широкой галерее с черными аспидными стенами.

— Надо опять бежать, — сказал Поль. — Толпа меркуриан, очевидное дело, растерялась, получив от нас такой отпор. Но начальники не замедлят взять власть в руки. Нас, конечно, опять будут ловить. Мы уже выгадали несколько верст. Надо еще больше выгадать.

— Бежим, — сказала Лолла, вставая.

— Вы можете сами идти?

— Да.

— Впрочем, вы станьте между мною и Франциско. Мы возьмем вас за руки… Наша легкость здесь так велика, что вам не придется делать никаких усилий. Мы вас поднимем как перышко, а сами будем прыгать.

— В путь! — крикнул Франциско…

Но тут же ударился лбом…

— Экие мы дураки! Да мы тут, в темноте, все кости переломаем о камни. Надо только удивляться, как мы до сих пор целы остались. Нет, без огня нельзя бежать.

Ни Лолла, ни Поль не подумали об опасности темноты в этой неведомой галерее. Они стояли обескураженные, а глаза молодой девушки наполнились слезами.

— Ах, если бы тут были Бильд и Брэд! — сказал Франциско. — Вчетвером мы могли бы вернуться назад, дойти до Золотой реки и уплыть по ней… Она должна выйти по другую сторону горы…

— Если только не уходит в подземную бездну, — добавил Поль.

— Что же делать?..

— Прислушайтесь! — прошептала Лолла.

Затаили дыхание. Издали донесся свист…

— Они за нами бегут!..

— Ох, беда! — вздохнул Франциско.

Поль метнулся в бешенстве и поднял глаза кверху, точно хотел просить у неба помощи. Но сейчас же издал слабый крик.

— Мы спасены! Франциско, брось спичку, — она гаснет, — и зажги другую!

Это было исполнено в секунду.

— Поднимите голову, — живо сказал Поль, — посмотрите… Вон дыра с каменными выступами… Прыгнем… Мы вскарабкаемся по выступам и влезем в нее…

— Вот чудесно! — обрадовался Франциско, — паршивые скоты пробегут мимо, а мы вернемся к Золотой реке… Гонг! Сеньорита, позвольте…

Правой рукой он поднял высоко спичку, левой обнял Лоллу за талию.

— Прыгайте вы первый, сеньор!

Поль прыгнул, уцепился за камень, с минуту повисел в воздухе и влез в дыру.

— Ко мне!

Прыгнул и Франциско. Спичка погасла. Но прыжок был хорошо рассчитан. Он ударился головой в грудь Полю и опрокинул его… Потом покатился вместе с Лоллой… Выступы скалы задержали их…

— Сеньор! — прошептал Франциско.

— Лолла! — позвал Поль.

— Я здесь, Поль!

— Вы не ударились о камень?

— Нет…

— Все идет хорошо…

— Тс, тише!..

— Влезем в это отверстие!..

Они тесно прижались в углублении скалы и стали ждать.

Свист делался все слышнее. Под сводами галереи гулко отдавался топот толпы и скрип когтей о камень.

— Вот они! — шепнул Поль.

Как ни велико было любопытство земножителей, они преодолели его и не стали выглядывать из своего укрытия. С тревожными свистками, в бешеной скачке мчались свирепые одноноги шумным потоком, в двух саженях под углублением, где спрятались странные для них существа… Долго слышался их топот.

А пока меркуриане скакали внизу, люди, укрытые в своем убежище, предавались грустным размышлениям. Увидят ли они когда-нибудь землю? Увы, это казалось невозможным. Как туда вернуться? Даже самое необузданное воображение не могло бы придумать для этого никакого способа. Повторится ли еще раз та сказочная случайность, которая забросила их в Сверкающее Колесо, которая затем унесла от них Бильда и Брэда? Но надеяться на это было бы безумием…

Лолла, Поль и Франциско сознавали, что им суждено до конца дней скитаться в этом чуждом Мире, что свирепые одноноги будут вечно гнать и преследовать их как зверей. Если бы еще им удалось упасть на какую-нибудь большую, старую планету вселенной! Там быть может они нашли бы разумных добрых и гостеприимных обитателей! Но злополучная судьба забросила их на Меркурий, — на пустынный, палимый солнцем Меркурий, населенный одними только дикими чудовищами, незнакомыми ни с наукой, ни с искусством, ни с цивилизацией…

Чего, в самом деле, можно было ждать от этой черной свистящей орды, что сейчас мчалась по галерее, как стая гиен на охоте? Оставалось лишь покориться, выжидать, а затем — бороться и искать случая к спасению…

Между тем стадо одноногов уже пронеслось; топот все затихал и перестал слышаться, затерявшись в отдаленных галереях. Под мрачными сводами опять наступила тишина.

— Они все прошли, — сказал Франциско.

— Что же теперь делать? — спросила шепотом Лолла.

— Идемте! — предложил Поль. — Вернемся к Золотой реке и рискнем поплыть. Будем держаться ближе к берегу, чтобы вылезть, если увидим, что нас несет в пропасть… Какая бы ни была опасность, все же это лучше, чем оставаться здесь. Я сильно голоден…

— А мне страшно пить хочется, — сказала Лолла.

— И мне! — проворчал Франциско.

— Идем! Надо постараться выйти на свет. Там даже жара лучше, чем этот могильный мрак… А почем знать, вдруг мы увидим Сверкающее Колесо?.. Ведь в нашем положении что бы ни случилось, а уже хуже не будет. Франциско, зажигай спичку… Прыгнем, и будем ориентироваться…

— Одну секунду, сеньор, — сказал Франциско. — Если позволите, я вперед осмотрю дорогу до большого грота: не осталась ли там позади еще толпа этих паршивцев… А то как бы нам не попасть между двух огней, если смею так выразиться, как говаривал г-н Джонатан Бильд.

Поль улыбнулся, выслушав неунывающего Франциско, которого кажется никакая опасность не могла обескуражить. Но предложение было слишком разумно, чтобы не послушаться. Помимо того молодой человек усмотрел тут неожиданную возможность остаться наедине с Лоллой, — и его голос дрожал, хотя не от страха, когда он ответил:

— Верно, Франциско! Идите и будьте осторожнее.

— Сеньорита тоже согласна? — спросил слуга.

— Да, друг мой, да! Иди! Но я тоже заклинаю тебя быть осторожнее.

— Будем, барышня, будем!

Франциско съежился, передал Полю зажженную спичку и попросил его:

— Посветите-ка, сеньор!

Прыгнул из отверстия.

При свете спички Сиврак и Лолла видели, как он плавно спустился на землю, встал, зажег другую спичку и пошел по направлению к большому гроту.

Поль и Лолла были одни!

Волнение заставляло биться их сердца. Если бы спичка в руке у молодого человека вдруг не погасла, они увидели бы свои бледные лица и прочли бы в глазах смущение, которое было бы красноречивее всех слов…

Руки их сами встретились и соединились. Губы, не произнося ни слова, сблизились и слились в долгом поцелуе…

Ах, как далеки теперь были от них все ужасы прошлого, бедствия настоящего и страхи будущего! За пределы материального мира унесла любовь эти два существа, полные сил и жизни! Разве они были еще на Меркурии? Разве они вернулись уже на землю? Нет! Они парили, соединив руки и уста, в тех неведомых пространствах, которые только любовь открывает сердцам. Они одно лишь сознавали: свое счастье!

Их губы разъединились для того, чтобы произнести одни и те же слова:

— Лолла, я вас люблю!

— Я люблю вас, Поль!

В темноте они не видели друг друга, но каждый чувствовал страстный взгляд другого.

— Лолла! — сказал Поль, — когда в Сверкающем Колесе разомкнулась стена и вы появились передо мной, мне показалось, что это двери неба раскрылись. Я вас тогда сейчас же полюбил… А вы, Лолла, а вы?..

— Не знаю, Поль! Я все плакала с тех пор, как оставила землю… Но когда мои глаза встретились с вашими, горе и страх как-то сразу прошли… После того мне кажется, будто я вижу чудный и волшебный сон… Он прерывается кошмарами, но от этого делается еще волшебнее… Поль!..

Он чувствовал ее близость, крепко прижимал ее к себе; она не отстраняла его. И он шептал:

— Лолла, Лолла, я тебя люблю, люблю!.. Какое счастье!..

И покрывал ее лицо поцелуями, отыскивая губы, которые она скромно прятала…

Таково всемогущество любви! Заброшенные на чуждую планету, окруженные ее бесчисленным враждебным населением, ежеминутно подвергаясь страшной опасности, Поль и Лолла забыли все на свете и были счастливы!