— Карамба! Да тут нечистая сила!

— Нет! — возразил Бильд.

И он объяснил ему, что вследствие меньшего веса тел на этой неизвестной планете мускульные усилия должны быть пропорциональны силе тяготения.

— Понял! — сказал Франциско.

С крайней осторожностью он опять повернулся к Сивраку. Молодой француз не так легко пришел в себя, как его спутники. Он при падении задел головой о высокий камень. Франциско смочил ему рану слюной, приложил платок, намоченный коньяком. Потом влил несколько капель коньяку ему в рот.

Бильд и Брэд с беспокойством ждали, что будет. Лолла тоже; она уже сидела без труда.

Наконец у Сиврака пошевелились губы.

— Лолла! Лолла! — прошептал он.

Он открыл глаза.

Однако сейчас же закрыл их, ослепленный блеском. Приоткрывая то один глаз, то другой, он мало помалу освоился с светом. Когда наконец он мог смотреть прищурившись, он обвел взглядом странный пейзаж, своих спутников и остановился на Лолле. В его глазах блеснула осмысленность, жизнь. Он улыбнулся.

— Здравы и невредимы! — прошептал он. — Все!

— Да, все, — отвечал Брэд.

— Постарайтесь встать, — посоветовал Бильд.

— Но где мы?

— У нас еще будет время узнать это. Поднимитесь! Нужно прежде убедиться, что вы не ранены.

— Думаю, что нет, — прошептал Сиврак. — Мне только немного голову больно.

— Вы ударились головой о камень, — объяснил Франциско, — но рана пустячная, это ничего.

Сиврак поднялся и подал руку Лолле, которая встала после всех. Пять земных жителей молча осматривались кругом.

Жара была так невыносима, воздух так тяжел, что они задыхались. Но солнца не было видно: был только этот ужасный бледно-зеленый свет, выходивший из густых туч. И сверх всего, всюду царствовала ужасная, гробовая тишина.

— Мне душно! — простонала Лолла, нервно расстегивая воротник корсажа.

— Мне тоже! — пожаловался Сиврак.

Брэд и Франциско последовали примеру Бильда и сбросили с себя куртки.

— Пойдемте в тот серый лес… Может быть под деревьями будет прохладнее. Мы там ознакомимся со своим положением.

— Пойдемте, — повторил Бильд. — Только не забывайте о нашей легковесности.

Сиврак в двух словах объяснил Лолле явление измененной тяжести. Потом взял ее за руку. Все пятеро устремились к лесу. Хотя их отделяло расстояние около трех земных километров, они достигли цели в несколько прыжков. При каждом прыжке они держались в воздухе с минуту, точно у них выросли крылья. Ощущение полета вызвало у них громкий смех — настолько оно было ново. Смех этот подхватывался эхом и тысячи раз повторялся в воздухе: казалось, что тучи хохочут. При этом они чувствовали прилив какого-то особенного безотчетного веселья и живости. Было ясно, что на них возбуждающим образом действовало большое содержание кислорода в воздухе этой таинственной планеты, и однако, по удивительному противоречию, воздух казался слишком густым, слишком как бы материальным для дыхания…

На опушке Сиврак вдруг остановился и обернулся к товарищам.

— А Сверкающее Колесо? — спросил он.

При этом вопросе все подняли головы кверху. Но там ничего не было видно кроме высоких вечных зеленых туч, тяжело плывших к аспидным горам.

— Мы его больше не увидим, — сказал Бильд.

Горькое чувство затерянности овладело земножителями. Они долго оставались безмолвны, блуждая взглядом по этому непривычному небу, откуда они спустились на странную планету. Неужели они никогда не увидят землю?.. Впрочем эти мрачные мысли не могли поколебать в них мужества. Поль первый опустил голову и обратил глаза к оригинальной почве, на которой отныне им предстояло жить.

— Довольно! — сказал он, — позабудем и о Сверкающем Колесе, и обо всем, что мы знали и делали до сих пор. Небывалою случайностью мы заброшены в неведомый мир. Ничто не доказывает, что он окажется негостеприимен… Эти поля бурой травы может быть, засеяны разумными существами… Мы их найдем, и тогда…

Он помолчал с минуту; потом энергично произнес:

— Идите за мной!

И не переставая держать Лоллу Мендес за руку, углубился в лес.

Лес этот состоял из каких-то странных деревьев с шероховатыми стволами, напоминавшими металлические колонны, изъеденные ржавчиной. На верхушке каждого дерева торчал пучок серебристой листвы, довольно похожей на листья земной маслины, но состоящей очевидно из какого-то иного вещества, потому что те листья, что усыпали почву, гнулись под ногами как стальные пластины; они, казалось, тоже были покрыты ржавчиной. Деревья стояли так тесно, что их листва представляла собой сплошной свод; внизу же, меж стволами, свободно проходил воздух и давал относительную прохладу.

Несколько времени, таким образом, шел Поль Сиврак со своими спутниками и вел Лоллу за руку. Вот он остановился. Жители земли находились среди лесной чащи; бесконечное однообразие унылых деревьев с ржавыми стволами окружало их со всех сторон.

Несмотря на циркуляцию воздуха и на тень, жара в лесу все же была такая, что по лицам путников градом катился пот. Дышать однако становилось легче, — их легкие несомненно начали привыкать к новому воздуху. Воздух точно насыщал их: они не чувствовали голода, хотя давно уже ничего не ели.

— Сядемте, — сказал Поль, — так мы меньше будем страдать от жары. И постараемся спокойно обсудить наше положение.

— Прежде всего, — начал Джонатан Бильд, когда все уселись, — где мы? На какой планете?

— Это не Луна, — заметил Артур Брэд.

— И не Юпитер, — прибавил Поль.

— И не Сатурн, — сказал Бильд.

— Почему? — спросила Лолла Мендес.

— Ну, да, почему? — поддержал Франциско.

— Да потому, — отвечал Поль, — что нам известны климатические и атмосферные условия планет; а то, что мы находим здесь, не согласуется с нашими сведениями о Юпитере, Сатурне и Луне.

— Мы может быть на Марсе…

— Или на Венере…

— А то и на Меркурии…

— Не будем спорить, — сказал Поль, — это пока второстепенный вопрос; будущее наверно ответит на него. А вот что нам нужно узнать прежде всего: найдем ли мы здесь, чем жить? Здешний воздух, хотя не похож на земной, но годен для дыхания. Так как здесь есть воздух и облака, то значит должна быть и вода. Можно ли будет ее пить?

— Должно быть, — сказал Бильд, вода найдется в той желтой реке, что течет около красного поля со стороны гор.

— Пойдемте туда сейчас! — предложил Франциско.

— Нет! — ответил Поль. — Подождем, когда день кончится и спадет жара… Судя по отвесному направлению лучей, падавших из облаков, когда мы были в поле, тогда было около полудня в земном смысле… Бильд, хронометр с вами?

— Да.

— Не испорчен?

— Не испорчен! — сказал Джонатан, осмотрев свои часы.

— Ну, так переведите его и поставьте стрелки на час.

В полной тишине слышно было, как переводились стрелки.

— Хорошо. Теперь другое: никто из вас не видал какого-нибудь животного?

— Ни малейшей тени животного, — ответил Брэд.

Остальные покачали отрицательно головами.

— Может быть они выходят только ночью? — сделала догадку Лолла.

— Возможно… Или по крайней мере в сумерки…

— Тогда не будем тратить попусту слов, — заметил Джонатан Бильд, — и давайте спать! Каким-то непонятным образом мы не чувствуем сейчас ни голода, ни жажды… А падение все-таки дало себя знать… Будем спать! Потому что, я думаю, нам скоро понадобятся новые силы и новая энергия.

— Я уже сплю, — пробормотал Франциско.

— Спите, — сказал Поль. — А я посижу: мы не знаем, какие опасности могут угрожать…

Он сложил свою куртку в виде подушки, сделал постель из металлических листьев, — и Лолла улеглась, ласково пожав ему руку и благодарно улыбнувшись. Несколько минут спустя все, кроме Поля, спали.

Поль подумал о том, что как только они ступили в лес, их возбуждение пропало и сменилось даже легкой расслабленностью. И дышалось легче. Значит в лесу воздух был не совсем такой, какой в поле. Странное явление!