Промысловая ловля сазана производится главным образом весною, во время хода и нереста, местами также позднею осенью и зимою — на зимних становищах. Наибольшая масса рыбы добывается в низовьях Урала, Волги, Дона и Днепра главным образом неводами — весною и в начале лета, когда вода еще мутная и сазаны, не видя приближающейся сети, не прибегают к своим обычным уловкам. Во время нереста они даже забывают всякую осторожность, и можно целую стаю не только окружить неводом, но и подогнать потихоньку к берегу. Летом и осенью речные карпы попадают в невод в значительно меньшем количестве, так как живут в ямистых и крепких местах; даже прудовые карпии очень ловко ускользают от надвигающегося невода, залегая в углублениях дна.

Рис. 7. Садовья

В огромном количестве добываются также сазаны острогою[9], во время нереста. Этою ловлею на всем юге России (от 50° с. ш.) занимаются десятки тысяч лиц; местами чуть не большая часть мужского населения занимается боем сазана. Бьют особыми двузубыми острогами, называемыми садовьями или сандовьями, а иногда и простыми вилами. Настоящее сандовье состоит из железного двузубца, к которому прикреплена длинная веревка, и древка, или ратовища, которое свободно вынимается из трубки. Чаще, впрочем, острога неподвижно прикреплена к палке. Ловля эта производится только на мелких местах, именно на разливах, когда самцы гоняются за самками и сазаны ходят семьями по самой поверхности. Обыкновенно приходится стоять в воде, но иногда бьют сазанов и с челноков. Опытный «садовщик» сначала всегда бьет самку, которая отличается величиною и идет впереди более мелких самцов; во время нереста удается иногда заколоть фазу двух рыб. Если не убить сначала «матку», то вся артель убегает. Кроме того, следует стараться бить рыбу против ветра или против течения, чтобы кровь не наносило на живых, и как можно горизонтальнее, т. е. в бок, а не спину. Так как вечером сазаны не «играют», а только бродят, отыскивая места для нереста, то в это время ловят их очень немногие, наиболее ловкие ловцы. Особенною ловкостью отличаются астраханские татары, которые бьют и идущую довольно глубоко рыбу, по колебанию камышинок или по волне, которую она несет перед собою.

В тех местах, где с главным или побочными руслами реки соединены естественными или искусственными ериками (т. е. узкими протоками) небольшие озера, ловля сазанов еще добычливее, но имеет то преимущество, что производится по окончании нереста, когда они возвращаются в реку. У таких ериков и стерегут появление карпов, для чего в дно ерика втыкают несколько тростинок, располагая их вершка на два одну от другой поперек ерика. Сначала, по общему мнению рыбаков, проходит только 1–3 сазана, т. н. разведчики; в это время всего более заботятся о соблюдении тишины. После соглядатаев ждут целого стада, и вскоре вслед за ними появляется множество карпов, которые внезапно опрокидывают тростники. Тогда ерики перегораживают наглухо частоколом, перед которым ставят еще редкие мочальные сети[10] — «уры», необходимые ввиду того, что эти рыбы часто подрывают частокол и уходят обратно в реку. Озеро, таким образом, делается как бы садком, из которого, конечно, уже нетрудно выловить всю рыбу. В т. н, «котцы»* (см. «Карась»), которые часто делаются в ериках, карп попадается весьма редко, что тоже доказывает его смышленость, и заходит туда только во время сильного ветра или бури, когда старается укрыться где попало…

***

Немалое количество сазанов попадает весною, во время нереста в ятеря (вентеря)[11], т. е. сетяные верши, только необходимо ставить эти снасти на ночь и осматривать до восхода, так как карпы, когда ободняет, перерезывают сверху несколько петель зазубренным лучом спинного пера и уходят. В обыкновенные ивняковые верши сазаны идут в мае и июне также довольно охотно. На р. Буге около г. Винницы для ловли сазанов устраивают на мелких местах нак называемые сплавы. С этой целью вбивается несколько кольев, на них накладывается легкий помост из хвороста и все сверху покрывается травой. В средине такого острова помещается верша. Сазаны наперебой стараются занять место на узенькой площадке перед входом в отверстие верши и, протискиваясь все вперед, залезают в вершу. Местами, кажется именно на Дону, ловят карпов и летом, обмазывая верши хлебом и тестом («Вестн. рыболовства»).

Но после нереста, в течение всего лета и половины осени, большая часть сазанов добывается удочкой, а не рыболовными снастями. В ботальные сети[12] (см. «Карась») эта осторожная рыба попадается редко, хотя в последнее время и стали прибегать к таким радикальным средствам для выгона ее из ям, как бросание в воду раскаленных камней. В сильные жары местами, напр. в Тульской губ. (в верховьях Дона), когда карпы стоят в камышах, около родников, их удается изредка колоть острогою; в некоторых речках Тульской же губернии карпов летом щупают в норах, куда они забиваются. Наконец, в жары, когда карпы стоят на поверхности и спят, в Западной Европе изредка удается ловить их волосяными и очень мягкими медными силками, которые осторожно надевают (на шестик) с головы и быстро затягивают, как только петля минует жабры.

Осенняя промысловая ловля[13] начинается с заморозков, когда сазаны постепенно собираются в густые стаи и залегают на зимовку. В удобных местах они становятся плотною массою в несколько рядов, толщиною до двух и более аршин. Рыбаки заблаговременно замечают эти становища, стараются не беспокоить рыбу преждевременно и, лишь только она окончательно установилась, что бывает перед самым замерзанием реки, обметывают заповедное место двойным или тройным рядом мереж и, пробравшись в середину, подымают сильнейший шум веслами и особыми снарядами, т. н. боталами (см. «Карась»). При сильном оцепенении карпов, что бывает при больших холодах или когда рыба давно уже улеглась, даже и этот необычайный шум и гвалт собравшихся рыбаков не в состоянии расшевелить полусонных, вялых рыб. Тогда приходится прибегать к железным острогам или самодерам, о которых будет говориться при описании ловли сомов в глубоких местах, очень часто становящихся вместе с карпами, причем обыкновенно они занимают самый нижний слой, так как ложатся всегда ранее карпов. Это обстоятельство в связи с тем, что, во-первых, этим хищникам вовсе не до еды, во-вторых, что ложатся в ямах большею частью самые крупные карпы, вполне объясняет такое с первого взгляда весьма странное сообщество. Подобные зимние становища обыкновенно известны рыбакам наперечет, хотя иногда меняются, а всего многочисленнее, как было сказано, в низовьях южно-русских рек, особенно Урала, между Гурьевым и морем. Сюда собирается, по-видимому, не только большая часть сазанов, живших в реке, но и живших на взморье и в море, так что в удобных местах они собираются в невероятном множестве. Даже в Днепре, который в рыбном богатстве не может даже идти в сравнение с Уралом, и теперь, по свидетельству рыбаков, есть такие места, в которых вылавливаются сотни пудов рыбы.

Количество сазанов, добываемых на юге России, должно быть весьма значительно, но так как эта рыба большею частью потребляется на месте и только небольшая доля пойманной изготовляется впрок (малосольною и вяленою) и замораживается, то карпы до сих пор имеют второстепенное значение в рыбной торговле. Несомненно, что в одних низовьях наших южных рек добывается не менее миллиона пудов сазана.

Едва ли не большее количество сазанов, погибает без пользы или почти без пользы для человека, становясь добычей пеликанов, бакланов, цапель, чаек и других вредных птиц, не говорим об утках, уничтожающих массу икры и молоди, и о свиньях, которым достается на юге немалая часть рыбы в пересыхающих летом ериках, озерках и ямах на займищах. Совершеннолетнему сазану, правда, опасны только сомы и крупные щуки, но враги сазанят бесчисленны, и на юге давно бы следовало принять какие-нибудь меры против безусловно вредных рыбоядных птиц. Огромное количество карпов погибает зимою в озерах и прудах от спертых вредных газов, немало их обсыхает весною на поймах. Большой вред прудовым карпиям приносят окуни, поедающие их икру и мальков; в некоторых прудах, где много окуней, по моим наблюдениям, мелких карпов вовсе не бывает, хотя они нерестятся ежегодно. Щуки, напротив, до некоторой степени бывают даже полезны, о чем уже говорилось выше. Щука необходима в карповых прудах еще для уничтожения лягушек, очень вредных для карпов, так как они, кажется главным образом раннею весною, бывают причиною смерти даже крупных карпов. Самцы лягушек, именно зеленых (Rana esculenta), вскакивают на спину карпа у головы и, сидя на нем верхом задними ногами, запускают передние в глазные впадины. По другим сведениям, лягушки впиваются также зимою во время спячки карпов. В обоих случаях последствием бывает ослепление рыбы, которая затем погибает от голода. Вообще прудовые карпы едва ли не более подвержены разным случайностям и нападениям паразитов, чем речные. Они чаще страдают от глистов, а в особенности от паразитных рачков-карпоедов, называемых также рыбными вшами (Aigulus foliaceus), присасывающихся между чешуями; на жабрах карпа весьма часто также замечается весьма странный паразит из низших червей, так называемый Diplozoon paradoxus, который состоит из двух сросшихся индивидуумов. Кроме того, прудовые карпы нередко подвергаются разным накожным болезням: выпадению или размягчению чешуи, причем поверхность тела становится слизкою, полипам или мясистым наростам на голове и спине, язвинам между чешуями. Старые карпы нередко поростают мохом, т. е. грибками, и эта болезнь бывает большею частью смертельна; иногда ей подвергаются и молодые рыбы, если вода начала загнивать.