Крупный подуст очень силен и боек и в этом отношении превосходит всех москворецких рыб, кроме карпии, которая составляет у нас почти редкость. Подсеченный подуст немедленно бросается в сторону, противуположную подсечке; крупный начинает упираться на дне и ходить зигзагами, делая резкие движения и крутые повороты; подуст, говорят рыболовы, дергает «как собака на цепи» и мотает головой, стараясь освободиться от крючка, что ему очень часто и удается. Это самая вертлявая рыба, хотя она никогда, впрочем, не кувыркается, подобно язю, или, вернее, подъязку. Вообще подуст очень крут в поворотах и резок в движениях, но довольно скоро утомляется. Если удочка гибка, а леска прочна и первый натиск выдержан, то подуст вдет довольно ходко, продолжая метаться из стороны в сторону и не всплывая кверху, подобно подъязку, к самой лодке. Замечено, что он, видимо, старается удариться об нее носом и соскочить с крючка, почему не следует пускать его (на удильнике или перехватив леску пальцами, если она очень длинна) под лодку, а, заставив сделать несколько небольших кругов, поднять на поверхность и быстро ловким движением подхватить сачком. Можно вытаскивать подустов, даже крупных, на подъем без сачка, но только в том случае, если он достаточно утомлен и если очевидно, что крючок крепко зацепился.

Сорвавшийся подуст скоро опять подходит к прикормке, и случается очень часто ловить этих рыб с свежеразорванною губою и даже с недавно оборванным крючком в носу. Неудивительно поэтому, что на Москве-реке эти рыбы вылавливаются удочкой почти начисто, так что едва ли уцелевает десятая часть. Однако нельзя отказать подусту в некоторой смышлености, так как он довольно искусно выпрыгивает из садков-кружков и рыболовных корзин. В воде он, пожалуй, несколько живучее плотвы и ельца, но в жаркую погоду брюхо его очень быстро краснеет, а спина светлеет и становится светло-рыжею. Ни одна рыба, уснувши, не портится так быстро: подуст, пойманный летним утром, к вечеру совсем разбухает и протухает. В гастрономическом отношении подуст уступает даже язю и голавлю и довольно вкусен лишь в копченом виде. У московских разносчиков он часто сходит за сига.

Aspiux тарах[177]. На верхней Волге и под Москвою — шереспер; на Клязьме — шпёр; на р. Оредеже в Лугском у. — переспел; от Углича до Астрахани и на Десне — жерех, жерих, шерех, нерех; местами — шере-пень, шепёр, также — конь, коняга (то же на Каме и Оке); на Каме — хаюз, в Нов. Ладоге — кобыла; по Шексне — палан; в Туле — гонец; в Молороссии, Новороссии и Смоленской губ. — белезна, белесть; на Сейме — белизна, на р. Вороне — белесть; по среднему Днепру и в Каменец-Подольск. губ. — хват, фат; в верховьях Днестра — фатьшка. Местами неправильно — белая рыба, белорыбица, белуга, сиг; в Белоруссии — жерествень, жерествиль; в Польше — вильк, белец, pan; лит. — салатис, целатис; у эстов — тейби-кала, тейЬиас-калла, тоучиас-кала; финск. — теута; калм. — хойн-сагассун, на Куре — хашам. Узбек, на Амударье (Aspius esocinus[178]) — ак-чебак и ак-марка.

Рис. 100. Шереспер

Шереспер, несмотря на свое сходство с уклеями, служит представителем особого рода, виды которого, впрочем весьма немногочисленные, живут преимущественно в Западной Азии. От уклей шересперы отличаются большим количеством глоточных зубов 3.5/5.3. и выдающимся тупым ребром на брюхе между брюшными плавниками и заднепроходным отверстием, который заключает меньшее число членистых лучей (12–15). В очень молодом возрасте шереспер имеет очень большое сходство с уклейкой, но легко отличается от нее по своим небольшим глазам, более мелкой чешуе (65–71) и удлиненною, несколько заостренною головою. Но вообще он принадлежит к самым крупным рыбам всего семейства: обыкновенный вес его 5—10 фунтов, но нередко он достигает почти аршинной длины и 20 фунтов весу; в Волге иногда даже попадаются шересперы длиною более 5 четвертей и до 30 фунтов, и даже в Москве-реке бывали случаи, что выуживали 12—15-фунтовых жерехов. Довольно широкая спина этой рыбы (вдвое уже ширины тела) синевато-серого цвета, бока туловища голубоватые, брюхо белое; спинной и хвостовой плавники серые с голубым отливом, остальные светло-серые с красноватым оттенком; глаза желтые с зеленой полоской в верхней половине. Хвостовые и спинные перья у жереха очень твердые и широкие, и так как он вообще, когда выскакивает из воды, расширяет их и они кажутся еще большими, то, без всякого сомнения, это и послужило поводом к его названию — шереспер или шерешпер. Названия конь, кобыла, хват даны ему по его бойкости и привычке выскакивать из воды; жерех, вероятно, происходит от слова жировать или, может быть, от его прожорливости, а белезна и белесть — от серебристого цвета его туловища.

Шереспер распространен почти по всем большим и средним рекам, впадающим в Немецкое, Балтийское, Черное, Каспийское и Азовское моря, а в последнее время был найден также в Сыр- и Амударье и Зеравшане (A. eiythrostomus)[179]. В Сибири, однако, шереспера нет вовсе, и вообще он принадлежит исключителыю странам средней Европы: он водится во всей Германии, Австрии, Дании, Швеции и Норвегии, а во Франции, Англии и Южной Европе вовсе не встречается. В России шереспера нет только в реках, впадающих в Белое и Ледовитое моря, и северная граница его проходит в южной Финляндии, в Олонецкой туб., где он уже не доходит до Онежского озера, хотя встречается еще в Ладожском. В остзейских губерниях, также Польше, жерех тоже еще довольно редок, и вообще эта рыба принадлежит более бассейнам Черного и Каспийского морей. Она всего многочисленнее в Урале, Волге и ее главных притоках, также в Куре, Днепре; в Днестре и Буге уже малочислен-нее. В небольших, по крайней мере мелких, реках, а также в небольших озерах жерех вовсе не встречается. Из Волги он изредка заходит в озеро Селигер, попадается также в Ладожском озере, Ильмене и Псковском, но и то очень редко.

Рис. 101. Глоточные зубы шереспера

Шереспер имеет, по-видимому, много вариететов, но разновидности эти еще мало исследованы. По словам смоленских рыболовов, днепровская белезна толстоголовее и брусковатее москворецкой, гораздо бойчее ее на удочке и бьет тоже сильнее. Кроме того, во многих местностях России встречается так называемый краснопер, по-видимому помесь шереспера с язем. Этот краснопер найден был сначала Яковлевым в устьях Волги (Aspius hybridus), где рыбаки называют его язем, к которому он ближе подходит своим широким телом и красноватыми плавниками; его, однако, нетрудно отличить от язя по выдающейся нижней челюсти с бугорком на вершине, вкладывающимся в выемку междучелюстной кости при сомкнутом рте. Позднее краснопер был найден мною в Московской губ. (в pp. Уче и Пехорке), где и носит то же название; затем нашел его в р. Сердобе и заливных озерах барон Черкасов, но здесь его зовут язем (иногда голавлем). Весьма странно, что настоящего язя здесь, однако, по словам барона, нет вовсе. Наконец, по свидетельству А. А. Бе-эра, красноперы есть в р. Воронеже, близ Добринской мельницы (Лебедянского уезда), где, однако, шереспер не замечен (он встречается в других участках реки). Воронежский краснопер золотистого цвета с зеленоватым оттенком, старые светлее; спина бурая, перья красные, изредка с черной оторочкой; глаза желтые. По общему же виду он мало отличается от шереспера, хотя пасть у него значительно меньше. Очень может быть, что краснопер составляет вполне обособившийся и весьма распространенный вид, смешиваемый с язем или шереспером. Яковлев говорит, что ему случалось находить промежуточные формы между краснопером и язем (это т. н. Idus oxianus Кесслера), но что переходных форм между A. hybridus и А. rарах не замечал. Кесслер высказал мнение, что A. hybridus — помесь красногубого жереха (Aspius erythrostomus) со среднеазиатским язем (Idus oxianus), но это весьма маловероятно. Красногубый жерех вряд ли составляет особый вид, так как его отличия от обыкновенного шереспера незначительны. Этот Aspius erythrostomus водится в Сыр- и Амударье, встречается также в Каспие и большими стаями входит в Куру, Сефид-Руд и доходит до устьев Волги[180]. Напротив, т. н. щуковидный жерех (Aspius esocinus Kessl.), несомненно, составляет отдельный вид, в чем можно убедиться сличением рисунков.