Многие представители примитивных рас замерли бы на месте при виде столь необычного объекта, как летящий в их сторону корабль. Но только не на. Может быть, они вообще ничего не боялись. Или слишком были уверены в своей силе. Несколько на пригнулись, когда корабль перелетел через стену, но наступление продолжалось. Судно встало на дыбы, покатилось по улицам. Все на борту облегченно вздохнули, когда Этьен, наконец, посадил корабль в парковой зоне в центре Джакайе. Несколько озабоченных длинноносых лиц высунулось из открытых окон. Ясно был слышен шум битвы. Этьен проверял пистолет, Лира поторапливала его.

— Зачем спешить, чтобы убивать нескольких туземцев. Как ты это оправдаешь в своем отчете?

— Если город погибнет, мы не сможем найти помощь, чтобы спуститься снова к реке.

— А почему ты решила, что тела будут помогать нам здесь. Это не Турпут. — Этьен опустился с трапа.

— Поэтому и должны проявить себя и помочь им отбить нападение. А я бы в любом случае помогла им. — Лира пошла к разбитым воротам, и Этьен вынужден был поспешить за ней. Очень уж хочет защитить своих тела, подумал он. Но в одном Лира была права: они сделают это, надо им или нет. Тилл и его товарищи стали для них за время путешествия вверх по реке от Турпута больше, чем туземцами. Они стали друзьями.

Тилл и еще трос носильщиков взяли оружие у стариков. Только Хомат не присоединился к воюющим, а остался на судне. В своей плохонькой одежонке из-за холода он был бесполезен как боец.

Не то, чтобы Этьен не наблюдал насилия Тсламайне до Джакайе, но все-таки для него было потрясением наткнуться на улице на обезглавленное тело женщины-тела. Головы убитой поблизости не было видно, а звуки битвы раздавались где-то очень близко.

Когда на ворвались в ворота города, тела отступили к своим прочным зданиям, чтобы отогнать врага своими копьями и стрелами. Этьен со своими товарищами обошел одно из таких строений и остановился в нескольких метрах от десяти-двенадцати фермеров, зажатых между стеной и парой на. Фермеры удерживали атакующих длинными пиками и острыми инструментами, хотя было очевидно, что, если что-нибудь не произойдет, враги достанут их одного за другим.

У Этьена не было времени восхищаться храбростью Тилла, когда их проводник бросился вперед раскачивающейся походкой и кривым лезвием ударил по ноге одного захватчика. Это почти не повредило толстую шкуру на, и Тилл вынужден был отступить, в спешке оставив оружие.

Но на почувствовал удар. Пробормотал что-то недружелюбное, потом наклонился, чтобы выдернуть оружие из лодыжки. Тварь была четырехметровой высоты и покрыта толстым мехом. На ней была грубая одежда — тяжелые сандалии из кожи неизвестного зверя, кожаная куртка и юбка из того же материала. Из-за пояса торчал костяной нож с лезвием размером с Лиру. Но главным оружием на была дубина, сделанная из дерева приличных размеров. Чудовище тяжело дышало, и темный язык торчал из угла его рта. Это было понятно. Обитателю Гунтали здесь было не по себе.

Этьен молча двинулся влево, Лира — вправо. На бегу он стрелял. Толстый мех чудовища вспыхнул и почернел сзади подушкообразной ляжки. На завопил и отвлекся от отчаявшихся фермеров.

Лоб у твари был низким, и морда была не способна к выражению чувств. Но было ясно, что она искажена ненавистью. Показались четыре клыка: два сверху, два снизу. Остальные зубы тоже были достаточно острые. Даже не биолог мог понять: на не были вегетарианцами. Тварь произнесла какие-то односложные слова и опустила массивную дубину быстрее, чем Этьен мог предположить. Он нырнул за маленькую тележку, наполненную какими-то овощами. Дубина разбила тележку, и брызги овощей полетели Этьену в лицо. Он отскочил. Мелькнула мысль: «А что, собственно, я здесь делаю? Мне бы следовало сидеть за столом в университете, выслушивать отчеты студентов и думать об учебном процессе».

Но времени для сожалений не было. Дубина просвистела параллельно тротуару, и Этьен, услышав ее свист, резко пригнулся. Тогда к нему потянулась большая рука с шестью огромными пальцами, оканчивающимися крючковатыми ногтями. Он шагнул назад, избегая захвата, и, падая, выстрелил. Молния прошла между указательным и первым большим пальцем, ударив на в левый глаз. Чудовище издало громоподобный вопль, уронило дубину и упало на колени, сильно задрожав. Этот на умер в тот момент, когда коснулся земли.

Этьен хотел было присоединиться к своим товарищам, но обнаружил, что его путь перекрыт другим чудовищем. Оно шагнуло вперед и двумя руками ударило его дубиной. Этьен прыгнул за ближайшую стену.

Избежав необходимости обороняться от двух атакующих, фермеры помчались за оставшимся в живых. В ход пошли пики, копья, косы. На заревел и наклонился, пытаясь поймать ближайшего тела. Сильно изрезанный, он встал на колено и размахнулся дубиной, чтобы убить пару тела, которые подобрались так близко. Теперь на уже не казался таким огромным и непобедимым. Этьен тщательно прицелился и выстрелил ему в основание черепа. Кость оказалась слишком толстой, но и удар был достаточным, чтобы вызвать временный паралич. Тварь растянулась по улице.

Этьен почувствовал удовлетворение, хотя Лира вряд ли бы его одобрила. Еще бы! Смотреть, как мирные, философичные тела прыгают по телу и режут его на куски. Понимая, что его помощь уже не нужна, Этьен покинул спасенных фермеров, занимавшихся мясницким делом.

Но ему не надо было беспокоиться. На отступили, преследуемые смелыми горожанами. Этьен увидел Йулура на крыше здания и тоже залез туда.

— Ты не сражался, Йулур?

— Нет, Ученый, — покачал головой тугодум-носильщик. — Я хотел помочь, но Учитель Тилл не позволил, сказав, что я могу только повредить себе.

Этьен кивнул, отмстив, что Тилл поступил разумно. Он посмотрел вслед убегавшим на. Одни из них уносили большие куски мяса из магазина, в который вломились, другие что-то несли в больших кожаных мешках. Тела преследовали грабителей только до ворот. Этьен увидел только еще один труп на. Наверное, двух смертей достаточно, чтобы напугать остальных на и заставить отступить. Или же они добились того, ради чего пришли? Этьен решил подумать над этим потом. А сейчас он устал и радовался тому, что чудовища убегали.

Другой народ преследовал бы их, чтобы вернуть украденное, но только не тела. В их философии не было места для активных военных действий. И в открытом пространстве они не имели бы преимуществ перед своими противниками, которым размеры мешали маневрировать между домами на узких улицах.

Редоул медленно пошел к разбитым воротам, глядя вслед убегавшим на. Вокруг него стала собираться группа любопытных местных жителей. Улыбаясь и обращаясь к тела с жестами дружбы, он пробирался к Тиллу, который беседовал со стариком, покрытым серебристым мехом. Тилл познакомил их:

— Это Руу-Ан, Первый Ученый Джакайе. Руу-Ан, позволь представить тебе Ученого Этьена, прибывшего из другого мира. Он здесь для того, чтобы узнать о нас… и, как ты мог видеть, иногда помогать.

— Очень рад, что ты здесь, — произнес старик.

Его произношение отличалось от произношения Тилла и других тела Турпута, но слова были понятны. — Ты счел необходимым отставить в сторону учение, чтобы помочь нам в самое отчаянное время. Я рад заявить, что ты помог расправиться с двумя на и заставил бежать остальных.

Этьен убрал в кобуру пистолет:

— И часто это происходит? Непонятно, как вы можете терпеть подобные нападения.

— Эти разбойники нападают на нас нечасто и обычно с меньшими потерями. Много раз мы просто уходили к горе и позволяли им брать все, что они хотят. На — разборчивые воры и никогда не берут больше того, что могут унести. Но сейчас мы переживаем не лучшее время и поэтому решили сопротивляться. Я не думаю, что мы поступили мудро.

— Они приходят за едой?

— Тяжелое время для нас является также тяжелым и для них. Кроме того, они не умеют выращивать пищу для себя. Несмотря на свою внешность, они изголодались по плодам земли. Когда им приходится трудно на Гунтали, они приходят к нам. Полагаю, их нельзя винить за это. Жизнь на Гунтали действительно очень тяжелая.