Вошла дюжина слуг двумя колоннами по шесть человек в каждой. Они тянули на веревках низкую тележку. Смех сменился удивлением и замешательством. Тележка была шестиосной, с толстыми резиновыми колесами, сделанными из специально обработанного сока дерева-каучуконоса.

Со своего места во главе длинного стола совета де-ме-Холмур увидел большую груду тонких серых шкур сальпов, наваленную на тележку. Они были дорогими, но не особенно ценными. Конечно, шкуры не могли быть такими тяжелыми, чтобы для их перевозки потребовались шестиосная тележка и двенадцать сильных маев. Холмур увидел, как напряглись мышцы этих мужчин от тяжести того, что они везли и что было пока от него сокрыто. Он слегка привстал, сам того не замечая, чтобы лучше видеть.

Слуги остановились и отступили в сторону. Панлтатол, пошатываясь, приблизился к тележке. Отказавшись от помощи, он протянул руки и дрожа стянул шкуры на пол. Они были сшиты одна с другой и упали все разом.

На тележке действительно что-то лежало, как и подозревал де-ме-Холмур, но от вида этого он онемел, не в силах произнести ни слова. На деревянной платформе лежал металлический брусок. Скрученный и согнутый какой-то неведомой силой, он был толстым, как туловище взрослого мая. Но вид этого бруска быстро перестал интересовать членов Занура. Состав — вот что было главным для присутствующих.

Брусок не был отполирован, и на нем виднелись длинные глубокие царапины и выбоины — свидетельство того, что он подвергался воздействию сильных химических веществ или энергий. Цвет его был знаком членам совета.

Я не дошел до самого Города мертвых. — Голос Панлтатола слабел. — Я находился близко от него, очень близко, но погода испортилась, и мне пришлось вернуться. Этот обломок я обнаружил на берегу Скара, куда его занесло течением. Это единственное, что я мог доставить сюда. О зануралы По-Раби! Вот то, что я оставляю после себя!

Забыв о чувстве достоинства, нарушая протокол, они повскакали с мест и бросились осматривать массивный кусок металла. Чувствительные шестипалые руки ласкали гладкую серую поверхность.

Тусклый серебристый блеск был свойством самого металла. На вид это был сунит. У него был цвет сунита, и на ощупь он был похож на сунит. Когда трое членов Занура из северных районов По-Раби попытались поднять брусок и это им не удалось, все убедились, что это действительно сунит.

Де-Шангрит, второй по могуществу после де-ме-Холмура член Занура, вынул из поясного мешочка небольшой металлический слиток. Это был серль — самая крупная монета в больших городах-государствах, расположенных на побережье океана Гроаламасан, недавно изготовленная в могущественном государстве Чиенба. Де-Шангрит поместил монету в одну из впадин бруска и постарался вычислить в уме стоимость искореженного металла. Этот май был прекрасным бизнесменом, и его оценка была очень близкой к реальной стоимости.

— Несколько миллионов, — объявил он вслух. — По меньшей мере.

Некоторые из его сотоварищей, которые произвели свои собственные вычисления, утвердительно закивали головами.

Де-Панлтатол резко опустился на край тележки, опираясь спиной на брусок. Он нежно, с любовью, как будто это была женщина, отдыхающая в гамаке, провел рукой по прохладному металлу. Среди маев — членов Занура не было ни одного, кто не испытывал бы подобных чувств. Этот кусок металла представлял собой огромное и компактное состояние.

Когда шепот и взволнованные разговоры стали стихать, именно Шангрит задал вопрос, который в сознании всех занимал главное место:

— А там есть еще?

Его тон теперь был уважительным, в нем уже не чувствовалось ни цинизма, ни осуждения. Отомщенный таким образом Панлтатол словно приобрел силы из какого-то неведомого источника. Члены совета больше не смеялись над ним.

— Уважаемые зануралы, этого я не знаю. Я нашел только этот кусок, выброшенный на скалистый дикий берег Но, по слухам, которые привели меня на вершину мира, в Городе мертвых есть еще.

Члены Занура торопливо делали оберегающие их жесты, ведь они были так же невероятно суеверны, как и обычные обыватели. Их повседневная жизнь постоянно перемежалась ритуалами, для того чтобы отгонять враждебных духов и ублажать божеств, которые, как знали все маи, управляли жизнью каждого, от рождения до смерти.

В дальнем углу комнаты большеглазый слуга поспешно добавил благовония в горящий священный сосуд на тот случай, если присутствующие среди них духи обладали особенно чуткими носами. Воздух в комнате моментально наполнился сладким ароматом.

— Нет никакого Города мертвых, — неуверенно возразил один из членов Занура. — Такого места не существует.

Де-ме-Холмур выразительно взмахнул руками:

— Такого огромного куска сунита, как этот, тоже не существует… но вот он перед нами.

— И есть еще больше… — бормотал Панлтатол. — Есть еще больше в Городе мертвых.

— Насколько больше? — спросил Шангрит с жадностью.

— Говорят… по слухам… весь город построен из сунита.

Это заявление было выслушано в приличествующем сообщению гробовом молчании.

— Я жалею, что не пошел дальше. — Тонкая улыбка появилась на изможденном лице Панлтатола. Его правая рука лежала на холодном металле, подобно куску коричневой материи. — Но я устал, досточтимые господа. Мне нужно немного отдохнуть.

— Подожди! — рванулся вперед Шангрит. Он сам поддерживал старика в знак уважения, которого Панлтатол внезапно удостоился. — Скажи, как нам добраться до Города мертвых, как повторить твое путешествие?

А разве вы не знаете? — прошептал Панлтатол. — Никакого Города мертвых нет. Это путешествие совершить нельзя, но я, Брил де-Панлтатол, совершил его. Я дошел туда, куда добраться невозможно. Вы не сможете этого сделать, ни один из вас. — Старик произнес это сильно, решительно и вдруг встал сам, без чьей-либо помощи. — Вы не сможете дойти туда, потому что только безумец может совершить подобное путешествие. Я — безумец, а вы — нет! — Внезапная мысль смутила Панлтатола, и он заморгал. — Я очень устал. — Он вновь наклонился к Шангриту и закрыл глаза. Больше они не открылись.

Шангрит бережно опустил истощенное тело:

— Это настоящий май. Он пожертвовал всем, стараясь увеличить свое богатство. Я уважаю его.

— Мы все его уважаем, — сказал де-ме-Холмур, — как будем уважать и память о нем.

— А что делать с сунитом? — Алчность звучала в голосе члена Занура, выразившего словами общую мысль. Взгляды всех присутствующих обратились к серебристому бруску.

— Вы знаете закон, — строго произнес де-ме-Холмур. — Я хотел бы его иметь не меньше, чем вы, но сунит должен достаться семье и слугам де Панлтатола. — Мойт сделал оберегающий знак, боясь, как бы его не подслушали какие-либо духи. — Закон ясно говорит о таких случаях.

— А нельзя закон немного подправить? — Занурал де-Пейетми чуть не плакал.

— Я поклялся соблюдать его, и сделаю это. Те, кто подправляет закон, в конце концов чувствуют, что он их душит. — Послышался шепот одобрения собравшихся вокруг стола. — Конечно, — продолжал де-ме-Холмур, есть еще посмертный налог. — Появились улыбки. — Не следует забывать, что Панлтатол предпринял это путешествие без согласия властей, кроме того, нужно также учесть его грубое вторжение в палаты Занура. — Он внимательно посмотрел на брусок. — Я думаю, что половина этого металла должна быть передана в казну города.

— Но тогда останется еще приличное состояние. — Шангрит опять занял свое место по правую руку от де-ме-Холмура. — Никакая семья не может быть разочарована, получив так много. — Ну а теперь, когда закон соблюден, как мы поступим, узнав о таких необыкновенных вещах?

— Великий поход! — сказал один из членов Занура напыщенным тоном. — Такой поход, который останется в памяти и о котором сложат песни. Я сам прикажу написать цикл песен во славу этого похода.

— Продуманное решение, — согласился де-ме-Холмур, благодарный члену Занура за поддержку. Его предложение означало, что мойту не придется оплачивать необходимые посмертные почести. Остальные зануралы проклинали себя за то, что не додумались до такого умного политического хода.