- Ты не захочешь этого знать.

- Нет, захочу, - тут же ответила она. - Кроме того, ты мой должник. Я рассказала тебе о своем детстве, а теперь ты расскажи мне о своем. Так будет честно.

Тристан никогда ни с кем не делился этим, даже с Роуком. Но он не хотел лгать Джулии или утаивать подробности. Она хотела знать о нем больше, и он ей расскажет.

- Были времена, когда я был маленьким, и мне было жаль, что мой отец не хотел меня. Я не знал почему, но всегда был уверен, что он ненавидел меня.

- Уверена, что нет.

- Тогда почему он дал мне все это?

Тристан взял ее руки и положил их на свою кожу, под футболку, затем направил ее пальцы на спину, к шрамам.

- Тристан... - прошептала она напугано, не зная, что еще добавить.

- Мои шрамы появились благодаря не божественной силе, Джулия, - сказал Тристан. - Он ненавидел меня и доказывал это каждый раз, когда в его руках оказывалась плетка.

- Тристан, мне так жаль.

Джулия хотела поцеловать каждый его шрам, хоть как-то уменьшить его боль. На глаза навернулись слезы. Она позволила свои рукам еще раз погладить его спину, прежде чем убрать их и положить к себе на колени. Она представила маленького Тристана - избитого, с кровоподтеками, нелюбимого. Если ее родители просто пренебрегали ею, его отец физически издевался над ним. У нее болело сердце от того, сколько он потерял и вынес.

- Мне очень жаль.

- Не плачь из-за меня, маленький дракончик. - Злость и отчаяние тех дней все еще иногда одолевали его, но сострадание Джулии помогло боли утихнуть. - Я не всегда знал только ненависть. - Мягко улыбнувшись, он стер ее слезы. - Первые пять лет моей жизни я провел с мамой. Она обожала меня.

- Как она умерла? - мягко спросила Джулия.

- Она не умерла. - Его глаза стали темно-серыми, обнажая тайны и внутреннюю боль. - Там, откуда я родом, воинов уважают и почитают. Она же была простой рабыней, которая не могла научить меня искусству ведения войны. Когда пришло время, она отправила меня к отцу, чтобы я мог получить надлежащее образование.

- Пятилетний ребенок учится быть воином? Из-за твоего детства мое кажется сказкой.

Страдание может происходить из разных форм. Не преуменьшай своего. - Тристан положил салфетку на стол, тем самым заканчивая эту тему. - Скажи, почему ты не доделала комнаты наверху у себя дома?

Она пожала плечами, принимая новую тему для разговора.

- Когда я купила дом, я представляла, что буду там жить с детьми и мужем. Я хотела, чтобы наверху были детские, одна комната для мальчика, другая - для девочки. Мне будет больно, если они будут готовы, а у меня нет ни мужа, ни детей. - Она на секунду замолчала. - Звучит глупо, да?

- Глупо? Нет.

Душераздирающе? Да, так как он никогда не сможет дать ей детей, которых она хочет. И внезапно он увидел Джулию со своим сыном или дочкой на руках. Неужели может быть что-то прекраснее? Ему не стоило спрашивать ее об этих комнатах - если она скажет еще хоть слово по этому поводу, Тристан может пообещать ей то, что никогда не сделает. Может упасть перед ней на колени и поклясться в том, что никогда еще не испытывал.

- О чем еще мечтаешь, когда ты одна? - хрипло спросил он. - Какие твои тайные желания?

- Если не считать еще одну вишенку? - спросила она, мягко улыбаясь.

- Да, кроме этого. - Он взял еще одну ягодку и протянул к ее губам. Смотря на него, Джулия прожевала ее и проглотила. У нее округлились глаза, когда он наклонился к ней и слизал с губ остатки сока. - Так что ты ответишь?

- Ты о чем? - спросила она, затаив дыхание.

Его горячее дыхание коснулось ее уха.

- О твоих мечтах.

- Думаю, я мечтаю о том, о чем мечтает каждая женщина: найти настоящую любовь.

- Это я уже знаю. - Он продолжал поглаживать ее коленку. - Есть что-нибудь еще, о чем ты мечтаешь в данный момент?

Она немного заколебалась, что позволило Тристану понять, что Джулия сказала неправду.

- Я больше ничего не хочу.

- Тогда я сделаю все, что в моих силах, чтобы ты передумала, ладно? - Он не хотел, чтобы она отвечала, поэтому тут же спросил: - Ты готова поехать домой? - Слова "чтобы начать следующий урок" повисли в воздухе.

В этот раз она не колебалась.

- Да, готова.

Империя.

- Зирра, закрой глаза.

Она подчинилась. Свет от камина осветил черты ее лица. Только что приняв ванну, Роумулис прислонился к стене. Прохлада мрамора просочилась сквозь ткань серебряного имперского одеяния, но она не отсудила его возбужденное тело. Зираа села на край кровати, белые простыни облепили каждый сантиметр ее тела. Существовала ли на свете более привлекательная женщина? Она излучала страсть, пахла ею, двигалась с ней. Он желал ее с того момента, когда впервые увидел, и это желание не ослабевало ни на секунду. Нет, оно только росло.

На уровне инстинктов он знал, что она и есть спутница его жизни. Хотя она все еще отвергала его. Слабый мужчина давно бы сдался. Может, и ему стоило признать поражение. Ему нравилось думать, что он слишком гордый для того, чтобы умолять ее о снисхождении.

Но вот он здесь, готовый принять любой обрывок нежности, который Зирра может предложить ему. Когда она позвала его, она прервала его занятие магией и тренировку с мечом, и все равно он с радостью бросил свое оружие и пришел к ней, только потому что она так захотела. Роумулис надеялся, что в конце концов она примет его. Но нет. Вместо этого она попросила его найти своего бывшего любовника. Ярость все еще клокотала в нем. Он хотел разрубить его надвое! Или хотя бы избить так, чтобы он напоминал лишь окровавленный кусок мяса.

Но он не мог претворить свои желания в жизнь, поэтому согласился помочь Зирре найти его. Потому что тогда она станет его должницей. Пока нет, но скоро. Совсем скоро.

- Ты подглядываешь? - спросил он Зирру.

- Нет. - Она плотно сжала веки. Ее голос был полон раздражения, когда она добавила: - Почему ты не вернул его?

- Потому что тогда его шкатулка будет принадлежать мне, а я не хочу быть его хозяином. Ты хочешь, чтобы я стал его хозяином?

- Нет, - яростно крикнула она. А затем же более спокойно сказала: - Если ты будешь его хозяином, ты сможешь отдать его мне.

- Но не отдам. Я лучше брошу шкатулку в ближайший камин и буду с удовольствием наблюдать, как он горит.

Зирра открыла глаза.

- Ты не посмеешь...

- Нет, посмею. А теперь больше никаких жалоб или я оставлю тебя так, как есть.

Даже он не поверил в эту угрозу, но он отчаянно ее хотел. Безумно хотел попробовать ее на вкус.

И они оба знали это. Он отдаст ей все, что она попросит, даже другого мужчину, ради того чтобы хоть раз узнать ее страсть.

"Я идиот", - подумал Роумулис с отвращением.

- Закрой глаза, - приказал он снова. Она закрыла.

Его охватила вина. Он ослушался своего отца, мужчину, которого уважал, которым восхищался. И все же он не отступил. Роумулис шагнул к Зирре, словно невидимый трос тащил его. Она ощутила его приближение, и на ее коже появились мурашки. Ее запах защекотал ему ноздри, такой таинственный и возбуждающий, что он сжал зубы, чтобы не поддаться искушению. Но не в силах противостоять себе он дотронулся до ее уха, запустил руку в волосы. Ее губы разомкнулись, чтобы сделать вдох.

Влажный морской воздух проник в комнату, целую ее щеки и шею, поглаживая ее волосы и шелковое голубое одеяние. Зирра была воплощением красоты и силы, женщиной, которая понравится любому, кто на нее посмотрит. И все же оставалось в ней что-то уязвимое, что-то загадочное в ее улыбке. Может, неуверенность.

- Проникни в себя, - прошептал он. - Найди свои магические ресурсы.

Она сжала губы, сконцентрировавшись. Она не колебалась, посылая волну гнева через него, борясь с его желанием, смешивая с чувством вины. Он хотел ненавидеть Зирру, хотел снова причинить боль Тристану. Как мог этот мужчина, не обладающий никакими магическими силами, завладеть преданностью этой колдуньи?