Прибыв в Тегал, Адипати Аном провозгласил себя сусухунаном, приняв имя Амангкурат II (1677–1703). Этот акт, впрочем, мало что значил, не только потому, что два других сына покойного монарха — Пангеран Пугер и Мартасана также поспешили объявить себя сусухунанами, но и потому, что под властью нового монарха находился только Тегал и его окрестности. Тем не менее в Тегал вскоре стали стекаться феодалы, которых не устраивало правление Трунаджайи и его слишком «либеральное» отношение к крестьянам. В их числе был молодой и энергичный Марта Лайя, который стал правой рукой Амангкурата II. Прибегая то к дипломатии, то к силе, он расширил территорию, подвластную Амангкурату II, за счет прилегающих областей. Он считал, что непопулярность династии можно будет преодолеть, отказавшись от союза с голландцами, и убеждал сусухунана разорвать союз с Батавией. Амангкурат II начал колебаться. Но голландские агенты сумели очернить Марта Лайю, и он вынужден был бежать к Радену Каджорану. Несколько месяцев спустя он погиб, сражаясь в рядах повстанцев [158, с. 290; 215, т. I, с. 168].
Отбросивший колебания, Амангкурат II 10 октября 1677 г. прибыл в штаб-квартиру К. Спеелмана в Джапаре и 19–20 октября подписал с Компанией два новых договора. Так как его долг голландцам достиг уже 310 тыс. реалов, а платить было нечем, то Амангкурат II отдал Компании в залог все портовые города северного побережья с правом сбора там налогов и пошлин. Большинство их, однако, надо было еще снова завоевать (даже Сурабая в августе 1677 г. опять перешла в руки Трунаджайи), затем сусухунан уступил Батавии еще кусок матарамекой территории, до реки Паманукан, и предоставил Компании монополию на ввоз в страну индийских тканей и опиума. Далее все иностранцы, проживающие в Матараме, как азиаты, так и европейцы, отныне переходили под юрисдикцию голландской Ост-Индской компании (на основе этого пункта К. Спеелман немедленно выдворил из Джапары всех находившихся там французов и англичан). Три месяца спустя, 15 января 1678 г., Амангкурат II был вынужден подписать еще один договор, по которому он уступал Компании в вечную собственность важный порт Семаранг с окрестностями и предоставлял ей монополию на скупку сахара в Матараме [96, т. III, с. 70–79, 121–125][53].
Военные действия союзников против Трунаджайи в конце 1677 — начале 1678 г. шли с переменным успехом. Большая часть страны все еще оставалась в руках восставших. Голландским войскам (большую часть которых составляли навербованные в разных частях архипелага индонезийские наемники) удалось вытеснить Трунаджайю из некоторых прибрежных районов. Кроме того, в центре страны действовавший сепаратно Пангеран Пугер снова овладел доменом династии — областью Матарам и разместил свою ставку на развалинах Плереда [242, с. 403].
Весной 1678 г. голландско-матарамской дипломатии удалось добиться значительного успеха. Соблюдавший до этого времени нейтралитет Краенг Галесунг, подкупленный богатыми дарами, рыступил из Пасуруана и двинулся на Кедири. Большинство войск Трунаджайи сражалось в это время на Центральной Яве, и столица «нового Маджапахита» едва не стала легкой добычей макасарского авантюриста. Борьба недавних союзников была приостановлена вмешательством послов султана Бантама, которые уговорили Галесунга вернуться на побережье. Там в дельте реки Брантас он возвел новый сильно укрепленный лагерь Капар, где снова занял выжидательную позицию. Опасаясь с его стороны нового удара во фланг, Трунаджайя оттянул большую часть своих сил на Восточную Яву. В центральных областях остался только Раден Каджоран со сравнительно небольшой армией. Наступательная инициатива была таким образом утрачена. Этим немедленно воспользовались голландцы. В конце июля 1678 г. они направили в Матарам новый экспедиционный корпус под командованием генерала Антония Хурдта. Чтобы укомплектовать этот корпус, новый генерал-губернатор Рейклоф ван Гуне (1678–1681) уполовинил все голландские гарнизоны, рассеянные по архипелагу, и даже снял с бантамской границы наиболее боеспособное подразделение — бугинезское войско Ару Палаки (голландцы в это время не без оснований ожидали нападения Бантама). В Джапаре экспедиционный корпус соединился с реорганизованной армией Амангкурата I и начал движение в глубь Явы. Это был первый поход такого рода для европейской армии [132, с. 220–221; 209, с 77; 242, с. 406].
Медленно оттесняя войска Трунаджайи, голландско-матарам-ская армия в середине октября 1678 г. подошла к западному берегу реки Брантас, за которой находился Кедири. Прикрываясь широким водным рубежом, Трунаджайя мог бы долго сдерживать войско противника, которое уже начало страдать от болезней и нехватки продовольствия (крестьяне окрестных деревень бежали в горы при приближении армии Хурдта и Амангкурата II, и она фактически двигалась по вымершей земле). К тому же приближался сезон дождей, когда военные действия вести невозможно. Но голландцам опять помогло предательство Галесунга. Он пропустил мимо своей крепости в устье Брантаса 800 лодок с провиантом, которые собрал губернатор вновь отвоенной голландцами Сурабаи. 16 ноября 1678 г. голландский авангард капитана Фредерика Така под прикрытием артиллерии форсировал Брантас. Началась осада Кедири. Кедири был сильно укреплен, но в решающую минуту несколько отрядов яванцев под командованием сыновей панембахана Гири (князя-священника, о котором говорилось выше) перешли на сторону Така, и голландцам удалось ворваться в город через открытые предателями ворота.
Защитники Кедири упорно сопротивлялись. Бой шел за каждый дом, каждая мечеть становилась опорным пунктом. Последним пал кратон — укрепленный дворец. Трунаджайю в последнюю минуту вывели из города подземным ходом. С остатками войск он отступил в Маланг, область к востоку от Кедири [158, с. 292; 215, т. I, с. 169; 242, с. 407].
Победители первым делом бросились грабить казну сусухунана, вывезенную в июле 1677 г. из Плереда. Голландские солдаты разбивали ящики и делили добычу, отмеряя серебряные и золотые монеты шляпами. Амангкурату II пришлось сделать вид, что он и так собирался раздарить войску все сокровища, оставив себе лишь царские регалии. Регалии ему вернули, но во время торжественной церемонии вручения короны оказалось, что в ней не хватает главного бриллианта. Поговаривали, что это дело рук бравого капитана Фредерика Така. Однако уличить его в этом никому не удалось. Зато достоверно известно другое. Прежде чем вручить корону сусухунану, Так примерил ее на себя — оскорбление, которое Амангкурату II тоже пришлось молча проглотить [132, с. 221; 215, т. I, с. 175; 262, с. 101; 263, с. 179; 280, с. 93–94].
Наступление дождей прервало кампанию до весны. В следующем году, собрав новые силы, Трунаджайя вышел из гористой местности, где он укрылся на равнине, но, потерпев поражение в нескольких битвах, вынужден был снова вернуться в Маланг. Теперь голландцы и Амангкурат II (который, впрочем, не отличался ни воинским мастерством, ни мужеством и большей частью отсиживался в Сурабае, ставшей его временной столицей) могли взяться за менее опасных противников. Первый их удар пришелся по Радену Каджорану, который после падения Кедири покинул лагерь Трунаджайи, вернулся в свои родовые земли в Паджанге и снова поднял там восстание. 14 сентября 1679 г. его укрепление в горах было взято голландско-индонезийским войском под командованием капитана Альберта Слота. Каджоран был схвачен и по приказу Слота без суда казнен. Затем наступила очередь Краенга Галесунга, которому не помогли его многократные предательства. Его крепость Капар в дельте Брантаса была осаждена голландцами той же осенью. Ару Палака, участвовавший со своим войском в осаде, сумел внести разложение в ряды защитников Капара. 21 октября 1679 г. крепость пала. Галесунгу удалось бежать, но в пути он умер по неизвестной причине. Другие командиры макасарцев подписали с Компанией договор, по которому они вместе со своими отрядами обязывались вернуться на Сулавеси. Пока же они влились в войско Ару Палаки [96, т. III, с. 194–196; 158, с. 293; 209, с. 89; 215, т. I, с. 169; 242, с. 408].
