— Ну, кузен, — с трудом проговорил он, хватая ртом воздух, — такое не часто увидишь.

Его слова послужили сигналом для остальных — в столовой воцарилось всеобщее ликование. Джулиан, обогнув стол, подошел к Мерри и крепко ее обнял.

Разыграв из себя отпетого мерзавца, Реджи получил результат, которого Джулиан не мог добиться в течение нескольких недель, приводя в обоснование своего решения множество весомых и убедительных, с его точки зрения, аргументов. Дэвенпорт вел рискованную игру, но риск оправдал себя как нельзя лучше.

Весть о посещении Стрикленда лордом Маркхэмом мгновенно распространилась по усадьбе, причем все обитатели дома выразили восхищение изобретательностью Реджи. Горничная Джилли, тайком наблюдавшая за происходящим в столовой через щелочку в двери, закончив уборку, разыскала Мака Купера и рассказала ему обо всем, что видела и слышала. У Джилли уже вошло в привычку делиться с ним новостями — она получала немалое удовольствие, вводя Мака в курс последних событий.

На улице лил холодный дождь, а Джилли неважно себя чувствовала, и они с Маком не стали уходить далеко, укрывшись от непогоды в амбаре. Удобно расположившись на охапке сена, Джилли принялась пересказывать Куперу разговор в столовой, стараясь не пропустить ни слова. Когда Джилли закончила рассказ, Купер описал ей несколько случаев из жизни своего хозяина — разумеется, подвергнув их тщательной цензуре.

Когда они совсем обессилели от смеха, Мак, повернувшись на бок, поцеловал Джилли в задорно вздернутый нос.

— Похоже, Мерри и Джулиан вот-вот поженятся, — сказал он. — Может, и нам пора под венец, а, Джилли?

Горничная, посерьезнев, бросила пытливый взгляд на Купера. Хотя их отношения крепли день ото дня, после той памятной беседы в мансарде господского дома он ни разу не заговаривал с ней о женитьбе. Смутившись, Джилли, бессознательным движением положив руку на свой уже заметно увеличившийся живот, смущенно сказала:

— Я бы с радостью стала твоей женой, Мак. Вот только… — Она замолчала, с трудом подбирая слова, чтобы выразить свое беспокойство. — Боюсь, тебе будет неприятно, что ребенок не от тебя.

Мак накрыл своей ладонью руку Джилли — и даже привстал от удивления.

— Малыш-то брыкается, — сказал он. — Шустрый чертенок, верно? Знаешь, Джилли, моя мать тоже была горничной, как и ты. Она говорила, что мой отец — шикарный лондонский джентльмен, не иначе как лорд. Ничего себе джентльмен! — Купер с горечью рассмеялся. — Когда она забеременела, просто вышвырнул из дому. Денег у нее было всего десять фунтов. И не нашлось никого, кто позаботился бы о ней и обо мне, а ребенку ведь нужен отец. — Мак ненадолго замолчал, а потом заговорил снова:

— Мать сделала все, что могла, чтобы поднять меня, но ей пришлось работать на панели, и она, растратив здоровье, умерла, когда мне было шесть лет.

У Джилли заболело сердце при мысли о доведенной до отчаяния молодой женщине и одиноком, покинутом ребенке, которым был когда-то Мак. Но страх, что Купер не захочет усыновить ее малыша, вдруг исчез. Джилли была простой девушкой из сельской местности, но все же обладала достаточной проницательностью для того, чтобы понять, как сильно хочется ему иметь свою семью, близких людей, которых он мог бы окружить любовью и заботой, и как сам Мак нуждается в любви и ласке.

Джилли поверила ему.

— Если ты в самом деле хочешь на мне жениться, Мак, — тихо сказала она, погладив его по щеке, — то я с удовольствием принимаю твое предложение. И я горжусь тем, что ты оказал мне честь, прося моей руки.

Мак нежно поцеловал ее, но последовавшее за этим объятие сделало его поцелуй более страстным и настойчивым. Джилли с радостью убедилась, что, столичный житель, Купер знает о поцелуях гораздо больше, чем ее бывший ухажер Билли.

Далее события начали развиваться весьма бурно, однако в какой-то момент Мак вдруг резко отстранился.

— Прости, Джилли, детка, — сказал он, тяжело дыша. — Я не хочу, чтобы ты думала, будто я один из тех типов, которые врут женщинам только для того, чтобы получить свое. Подождем, пока мы с тобой не поженимся честь по чести.

— А я не хочу ждать! — воскликнула Джилли. Лицо ее раскраснелось, к волосам прилипли соломинки. — Тем более что нам ничто не грозит — я не забеременею, это уж точно.

Мак засмеялся, и маска сурового, все повидавшего кокни, в свое время едва не угодившего в беду из-за неприятностей с законом, слетела, он превратился в молодого, веселого парня, каковым на самом деле и был. Он бережно заключил Джилли в объятия, и они утонули в мягком, душистом сене.

После отъезда графа Уоргрейва жизнь в поместье вернулась в обычную колею. Джулиан и Мередит дней на десять уехали в семейное поместье Маркхэмов. Мерри так очаровала лорда Маркхэма, что он уже почти забыл о своем намерении предотвратить этот брак. Свадьбу запланировали на осень с тем расчетом, чтобы Элис успела управиться со сбором урожая и могла присутствовать на свадебном торжестве в качестве матери невесты.

Вскоре распространились слухи о том, что камердинер Дэвенпорта собирается жениться на горничной Джилли. Узнав об этом, Элис брезгливо поморщилась, но ничего не сказала. А потом подумала, что, пожалуй, напрасно возмущается, поскольку подобные вещи, как они ни отвратительны, вполне обычное явление. Все было ясно как день: Реджи сбрасывал с плеч обузу, а Мак Купер — Элис в этом нисколько не сомневалась — наверняка получил щедрую компенсацию за то, что согласился избавить хозяина от лишних проблем и жениться на его забеременевшей любовнице.

На следующий день после отъезда Джулиана и Мерри Элис и Реджи, наслаждаясь покоем после того, как мальчики наконец отправились спать, сидели в библиотеке. Элис больше всего любила эти вечерние часы. В присутствии Реджи все мысли о его недостойном поведении мигом улетучивались у нее из головы.

Библиотека была единственным местом в доме, где Реджи позволял себе курить. Сидя в кресле, он попыхивал трубкой. Немезида и Аттила, не обращая друг на друга внимания, дремали у ног своих хозяев. Кот и собака заключили перемирие — вероятно, это в значительной степени объяснялось тем, что, по мнению Аттилы, черно-белая колли оказалась слишком трусливой, чтобы ее можно было считать серьезным противником.

— Почему бы вам не выпить немного бренди? — предложил Реджи, выпустив изо рта очередной клуб дыма. — Перед визитом Ричарда я снова наполнил буфет достойными напитками.

После минутного колебания Элис подошла к буфету и налила себе небольшую рюмку бренди.

— Вас не беспокоит, что здесь хранятся запасы спиртного? — поинтересовалась она.

— Хотите верьте, хотите нет, но не беспокоит. Я постоянно думал о выпивке в течение первых трех или четырех недель после того, как отказался от употребления алкоголя, но теперь это позади. — Реджи пожал плечами. — Сейчас я понимаю, что уже в течение многих лет не получал от спиртного никакого удовольствия. Пил просто потому, что не понимал, как можно не пить. Теперь, когда я стал трезвенником, у меня нет ни малейшего желания снова возвращаться к прошлому. Сейчас я получаю гораздо больше удовольствия от жизни, чем тогда.

Элис вернулась в свое кресло, смущенная нежностью, светившейся в его глазах. Теперь в Реджи трудно было узнать того резкого на язык, ни с кем не считавшегося скептика, который появился в Стрикленде, казалось бы, еще совсем недавно. Реджи стал совсем иным человеком — спокойным, физически и духовно здоровым, неотразимо привлекательным.

Почувствовав, что ее мысли отклоняются в нежелательном направлении, Элис сочла за благо продолжить беседу.

— Меня очень удивило, как это лорд Маркхэм не заметил, что вы манипулируете им. У вас с ним какие-то старые счеты? Реджи ухмыльнулся:

— Несколько лет назад мы с ним повздорили из-за женщины. Дама предпочла меня, и Маркхэм этого не забыл и не простил. Я готов был побиться об заклад — он сделает все что угодно, лишь бы это было в пику мне.