Во всяком случае, описанное создание не может быть причислено ни к одному классу позвоночных. Если основываться на зоологии, включая палеонтологию, и на принципах филогенеза, существование такого животного не представляется вероятным».

Так что, дорогие читатели, чтобы идентифицировать это существо, я полагаю, мы должны дождаться следующего его появления.

«Люди морской профессии всегда готовы к шторму, а порой и к кораблекрушению, — писал Джозеф Остерн Грэй, помощник капитана с сухогруза „Треско“, — однако, с другой стороны, для большинства людей торгового флота в мирное время путешествия в дальние порты мира и обратно, домой, так монотонны, так скучны… Тем не менее в одном из путешествий, которые я неоднократно совершал в течение шестнадцати лет, со мной случилось замечательное происшествие».

Статья, выдержку из которой вы только что прочитали, была опубликована в журнале «Вайд уорлд мэгэзин», и, говоря о замечательном происшествии, помощник капитана Грэй имел в виду событие, происшедшее утром 30 мая 1903 года примерно в 145 километрах к югу от мыса Гаттерас.

Море было спокойным, а небо синим. Грэй нес вахту на мостике. Примерно в десять утра с корабля заметили значительное волнение поверхности, вызванное стаей, как Грэй выразился, «обыкновенных бутылконосых акул», плывших «вплотную, бок о бок, одной стеной». Грэй насчитал в этой связке примерно 20 особей. Затем примерно через час он заметил в воде еще что-то в направлении строго на северо-восток от судна — в том же направлении, откуда появились акулы.

И Грэй, и старшина-рулевой посчитали, что это корпус брошенного судна. Грэй приказал сменить курс, чтобы подойти поближе к остову, — в обязанности всех кораблей входит сообщать о таких находках в гидрографическое управление, — но, подойдя поближе, они поняли, что не только корабль движется к объекту, но и объект приближается к кораблю. Грэй писал:

«По мере сближения мы все более и более убеждались, что эта штука не покинутое судно и вообще не объект, созданный руками человека, а нечто совершенно неизвестное, доселе никем не виданное.

Быстро, страшным, резким движением из воды выросла могучая и страшная голова, перерастая в высокую мощную шею, толстую и крепкую, как кафедральная колонна, и тем не менее несоразмерно тонкую по сравнению с огромной головой, которую она поддерживала… Я весь похолодел от сковавшего меня ужаса. Такого чувства я никогда не испытывал. Но я стоял на своем посту, на мостике, глядя на эту гигантскую голову на длинной мощной шее. Должно быть, это был морской змей, что же еще? Он приближался и приближался…»

Вмиг корабль превратился в кромешный ад. На палубах никого не осталось; все кричали Грэю и старшине-рулевому, чтобы они спускались вниз и управляли судном из рулевой рубки, что те и сделали с великой поспешностью, и все равно Грэй не мог оторвать глаз от чудовища и продолжал смотреть на него через иллюминатор штурманской рубки. Все боялись, как бы это ужасное существо не напало на корабль. Судно шло без груза, только с балластом. Сколько-нибудь значительная нагрузка на тот или другой борт могла вызвать сильный крен или даже опрокидывание. Поручни судна располагались на высоте 20 футов (6,1 м) над водой. Голова монстра выступала над поверхностью на 15 футов (4,6 м). Не исключена была вероятность, что змею вздумается влезть на борт судна. Грэй продолжал:

«Зверь оставался на одном месте, и, хотя тело его было неподвижно, хвост извивался в вертикальной плоскости. Чудовище хлестало по воде длинным, как у змеи, хвостом, а голову задирало как можно выше, рассматривая „Треско“, и, похоже было, не собиралось двигаться с места, как будто желая узнать, что это за штука. Как будто мифический китайский дракон вдруг стал реальностью. Или словно перед нами была живая иллюстрация к фантастическому роману — какой-нибудь древний монстр, ископаемый ящер — не пресмыкающееся, не зверь, а что-то среднее, какое-то ужасное чудовище».

Страх сковал всю команду. Но моряки всегда моряки и всегда наблюдательны. Тем более что существо это было так близко — на расстоянии, в два раза превышающем длину корабля, — что они могли определить его размеры, очертания и даже некоторые детали.

Тело было примерно в одну треть корабля, футов 100 (35,5 м). Самая широкая часть туловища составляла футов 8 в поперечнике (2,4 м), а в окружности оно имело около 20 футов (6,1 м).

Абсолютно цилиндрическим тело не было; ближе к верхней точке оно приобретало дугообразную форму. Самое широкое место приходилось на переднюю часть. К хвосту туловище сужалось.

Голова была футов 5 (1,5 м) в длину, а шея — 18 дюймов (46 см) в диаметре. На морде — ни ноздрей, ни носовых отверстий, ни дыхала, она была немного вздернута, но тупая на конце. Нижняя челюсть выступала вперед, а под ней кожа провисала, образуя мешочек.

«Я заметил, что с уродливой нижней челюсти что-то капает. Приглядевшись, я понял, что это слюна грязного желто-коричневого цвета; она стекала с уголков рта.

Передних зубов, как ни старался, я не рассмотрел, а вот коренные зубы были внушительных размеров. Их было два, примерно по 18 дюймов (46 см), цвета слоновой кости, с грязновато-желтым оттенком, они загибались вниз и назад и напоминали моржовые клыки. Может быть, у зверя и были передние зубы и язык, но он их не демонстрировал. Однако было хорошо видно, что пасть красного цвета.

Глаза были определенно красноватого цвета — высоко посажены, как у змеи или у водной дичи. Разрез глаз, слегка эллиптической формы, был направлен вверх, а не вбок. По отношению к голове глаза были очень крупные: 7 × 4 дюйма (17,8 × 10,2 см). Зрачков мы не разглядели. Цвет глаз красный с бордовым оттенком. В их глубине угадывался свирепый огонь, как будто там внутри была сконцентрирована вся злоба, весь злой дух этой огромной массы, трепетавшей от ярости».

Далее Грэй описывает маленькие трехдюймовые (8 см) чешуйки под глазами, которые «загибались назад». Чем дальше от глаз, тем они становились крупнее, пока не достигали «размера большой тарелки» уже на самом теле. По его мнению, цвет животного был сходен с «цветом старинной бронзы» с легким зеленоватым оттенком окисленного металла. Потом Грэй приступил к описанию тех придатков, которые удалось рассмотреть.

«Боковые плавники животного выступали примерно на одну треть расстояния от плечевого пояса до начала хвоста, и самые широкие плавники, до фута (30 см), располагались около „плеч“; они работали, как веера, энергично загребая воду.

Пока я смотрел, не отрывая глаз, на чудовище, зачарованный его мощью, оно подняло свой плавник явно от ярости. А потом произошло то, что даже сейчас, по прошествии времени, кажется немыслимым, жутко завораживающим и не укладывается в голове. Это было, пожалуй, самое страшное, самое ужасное из всего, что я видел на свете. Вдруг откуда-то из-за затылка вырос перепончатый гребень, а из глаз полился яркий искрящийся свет, словно чудовище почувствовало, что наступил момент броска. Гребень был с добрый фут высотой; он опирался на какой-то выступ на позвоночнике».

Затем, как описывает Грэй, монстр стал бить хвостом, вспенивая воду, и явно уже был готов к броску, но отчего-то медлил, видимо не зная, что делать с кораблем. Наконец он стал отходить, и команда вздохнула с облегчением.

«Огромное тело развернулось, словно насаженное на ось, по кругу внутрь; длинный хвост волочился сзади. Массивное тело с невероятной легкостью выполнило маневр. Только после поворота животное опустило голову, так долго противостоявшую нам с откровенной враждебностью».

В этот момент Грэй вспомнил, что не оповестил капитана, — он бросился в его каюту и, ворвавшись без стука, выпалил: «Скорее, капитан, скорее! Бежим! Вы должны увидеть это животное!»