– Еще как смешно! Возможно, если бы ты назвал любую другую женщину, но не леди Дануэлл, я бы сумела понять и оценить твою шутку.

– Это и была самая смешная часть. – Эдриен взял два бокала шампанского у проходившего мимо официанта и дал один из них жене. – Держи. Ты это заслужила.

– Тем, что не слушала тебя?

– Почему же – слушала. Но не слышала ни одного слова.

– А вы самонадеянный человек, милорд.

– Уверенный в себе. – Он ухмыльнулся и сделал глоток. – Ты сегодня чем-то озабочена. А ты никогда не бываешь озабоченной. Мне это не нравится. Вызывает беспокойство.

– Извини.

– Мне не нужны твои извинения. – Эдриен нахмурился. – Но ты не похожа на себя. И, признаюсь честно, я слегка встревожен.

Эвелин виновато улыбнулась.

– Уверена, все это из-за погоды. Зима кажется бесконечной. Хоть бы скорее наступила весна.

– Наступит. – Голос Эдриена был спокойным, но глаза тревожными. – Она всегда наступает, рано или поздно.

Эвелин улыбнулась и заглянула в глаза мужа. Удивительно восприимчивый человек. И слишком хорошо ее знает. Глупо было думать, что она сумеет скрыть от него свои дела. Но пока ничего поделать нельзя. И лучше, если она перестанет жалеть себя и займется выполнением поставленной задачи. Чем раньше она выполнит то, что от нее требуется, тем скорее можно будет закрыть дверь в прошлое, запереть ее на все замки и потерять ключи. И тогда выражение тревоги исчезнет из глаз любимого человека.

– Ты, как всегда, прав. Но мне все равно хочется поторопить ее.

– У друидов были определенные ритуалы, призванные ускорить наступление весны. – Эдриен отпил шампанского. – Под звездами. И все они, друиды, были обнаженными.

Эвелин непонимающе уставилась на мужа.

– Этого не может быть.

– Почему? У друидов были самые разные ритуалы.

– Но при этом голыми они не были.

– Этого мы не знаем. – Эдриен пожал плечами. – Мы вообще мало знаем о древних людях, которые некогда жили на этой земле. – Он обвел взглядом зал, как будто заглядывал в далекое прошлое. – Лично мне нравится думать, что большинство ритуальных танцев выполнялось без одежды.

– Эдриен!

– Ты бы стала прекрасной друидкой.

– Но не в такую погоду, – пробормотала Эвелин.

– Особенно в такую погоду, – твердо сказал Эдриен. – Иначе игра не будет стоит свеч. – Он задумчиво посмотрел на жену. – А учитывая, как на тебя в последнее время влияет погода, думаю, стоит попробовать.

Эвелин усмехнулась.

– Ты предлагаешь, чтобы я танцевала обнаженной под звездами? В Лондоне?

– Надо подумать. – Он сделал паузу. – Знаешь, действительно может получиться неловко с соседями… Но мне бы это понравилось. Может быть, на крыше…

– Ты самый добродетельный человек, какого я знаю, Эдриен. – Она неодобрительно покачала головой. – Но, как выяснилось, даже в тебе есть что-то безнравственное.

Его улыбку никто не смог бы назвать добропорядочной.

Эвелин вздохнула.

– Мне это нравится.

Эдриен сделал еще один глоток вина.

– Знаю.

Эвелин засмеялась. Нет, между ними всегда будут такие же чудесные отношения, как сейчас. Она об этом позаботится. Как только закроет дверь в прошлое. Но хотя ей ничего не хотелось так сильно, как немедленно найти библиотеку Дануэлла и разобрать ее по кирпичику, чтобы наверняка найти все возможные тайники, терпение – это добродетель, которую следует в себе воспитывать. Правда, иногда на это не хватает целой жизни – Эви не могла показать свое нетерпение, пока муж рядом. Они только что приехали. Бал недавно начался, и будет еще достаточно возможностей ускользнуть.

– А сейчас… – Она взяла стакан из рук мужа и поставила на поднос проходившего рядом официанта. – Мне бы хотелось снова оказаться сбитой с ног.

– Как, здесь? Перед всеми? – Он покачал головой. – Это было бы в высшей степени неприлично. Да и наши хозяева скорее всего будут возражать. Если, конечно, нас обнаружат. А если нет…

Эвелин довольно рассмеялась.

– Я говорила о еще одном танце, дорогой, и ты это хорошо понимаешь. – Она взяла мужа за руку и потянула за собой к танцующим, а когда он обнял ее за талию, прошептала ему в ухо: – Но позже я обязательно собью с ног тебя.

Эдриен скорчил гримасу оскорбленной невинности.

– И ты смеешь утверждать, что во мне есть что-то безнравственное?

– Мы стоим друг друга.

Они снова закружились в вальсе, но на этот раз Эвелин внимательно слушала каждое слово супруга, хотя и не упускала при этом возможности изучить бальный зал. Она уже бывала в этом доме, но только один раз, и понятия не имела, где находится библиотека. В прошлом ей был бы передан подробный план дома. Впрочем, это не важно. Всегда можно спросить кого-то из слуг. Подобный вопрос не будет слишком уж необычным. Да и слуга ответит, никуда не денется. Просто на подобных мероприятиях гости не часто покидают бальный зал из любопытства или в поисках уединения, равно как и по любой другой причине. Если ее заметят, она скажет, что хотела взглянуть на коллекцию лорда Дануэлла, о которой много слышала. Она не знала, что именно коллекционирует лорд Дануэлл, и коллекционирует ли он что-то вообще, но большинство джентльменов его круга имели такое хобби. Даже у Эдриена имелась небольшая, но ценная коллекция старых греческих монет.

– Взгляни, – сказала Эвелин, когда музыка опять смолкла. – Кажется, это твоя кузина Порция? – Родители Порции умерли, когда девочка была совсем юной, и ее взяли в свою семью Хэдли-Эттуотеры. Мама Эдриена относилась к девочке как к своим родным детям.

Эдриен кивнул:

– Да, и в этом нет ничего необычного. Мама, наверное, тоже где-то здесь. – Он весело усмехнулся. – Она никогда не сдается.

Он взял жену под руку, и они вместе направились к кузине. Упорное желание леди Уоттерстоун видеть всех своих детей счастливыми в браке было извечным предметом шуток в семье. Особенно веселились те братья и сестры, которые уже были женаты. У вдовствующей графини был список, кого из детей и родственников следовало женить, и в данный момент все ее усилия сосредоточились на этом несчастном ребенке. Порция, овдовевшая три года назад, была в списке первой, и ей даже пришлось на Рождество сбежать в Италию, чтобы избавиться от навязчивого сватовства тетушки.

Порция заметила их и помахала рукой.

Они неторопливо продвигались сквозь толпу к ней. Эдриен склонился к жене и тихо спросил:

– Как ты думаешь, у нее кто-то есть в Италии?

– Думаю, она бы не промолчала, – ответила Эвелин. Они встречались с Порцией после ее возвращения только один раз – на свадьбе младшего брата Эдриена Себастьяна. – А почему ты спрашиваешь?

– Сам не знаю. Просто, когда мы в прошлый раз виделись, у меня сложилось какое-то странное впечатление… Мне показалось, она что-то скрывает.

– Порция никогда не славилась умением хранить тайны.

– Ты права, – задумчиво протянул Эдриен. – Порция определенно должна была проболтаться. – Он усмехнулся. – Хотя бы чтобы успокоить маму и уклониться от знакомства с очередным холостяком.

– Добрый вечер, Эдриен. Эвелин, рада тебя видеть. – Она чмокнула Эви в щеку и тихо шепнула: – Спасай меня.

Эвелин округлила глаза.

– От кого?

Официант принес шампанское. Порция осушила свой бокал одним глотком.

– От тети Хелен, разумеется. – Она повернулась к Эдриену. – Твоя матушка удивительно активна сегодня, кузен. Стоит мне повернуть голову, как она тут же знакомит меня с очередным претендентом на мою руку. Причем все они, как один, считают, что путь к моему сердцу можно проложить, наступая мне на ноги и тиская во время танцев. – Она понизила голос и доверительно сообщила: – Еще один танец, и я останусь хромой на всю жизнь. Ты – мой любимый кузен и обязан меня спасти.

– Любимый? – скептически улыбнулся Эдриен. – А мне всегда казалось, что твой любимый кузен Себастьян.

Порция фыркнула.

– Себастьян – мой любимый младший кузен, а ты – мой любимый старший кузен.