Неожиданно краем глаза девушка заметила в арке движение. Она повернула голову и содрогнулась.

«Капля» показала своё чёрное слепое лицо. Густая, маслянистая масса медленно вползала во дворик, надувшись гигантским пузырём. Перед собой она толкала красный сор.

Лена попятилась. Нет, такой смерти она не хотела… По телевизору утром показывали, как «капля» глотала людей. Они исчезали в её жуткой, режущей взгляд тьме. Куда попадали эти люди? В ад? В другое измерение? Просто умирали?.. А может, их выбрасывало в эс? Навсегда…

Девушка схватила кусок стекла из мусорного ящика и отступила ещё на несколько шагов. Окоченевшие и израненные ноги заплетались. Поднеся стекло к глазам, она посмотрела, как чудовищное порождение снов надвигалось на неё. Неспешно, неотвратимо, будто зная, что никуда маленькому человечку не деться.

Сердце колотилось в покрытой синяками груди, готовое напороться на ребра. «Капля» прижимала Лену к старой четырехэтажной «сталинке», в глухой угол, где была единственная дверь, ведущая в грязный подъезд.

— Ну уж нет… — затравленно глядя на растущий чернильный пузырь, прошептала она. — Ты, говорят, не любишь кое-что…

Лена скинула дублёнку, оставшись в порванных джинсах. Ветер крутанул снежинки, и стылые белые мотыльки испуганно шарахнулись от тепла обнажённых плеч, метнулись к мазутно-чёрной бездне. Исчезли в ней.

Одиноко и страшно прозвучал истеричный женский смех в тесноте подворотни.

— А как тебе такое?..

Лена полоснула осколком стекла по себе. Длинно, наискось — от левой ключицы до правого бедра. Выгнулась от боли, засмеялась громче… Осколок со звоном упал на асфальт. Она провела ладонями по глубокому порезу, чувствуя липкое тепло собственной крови… и сделала шаг к «капле». Чёрная стена остановилась будто в недоумении.

Вытянув руки вперёд, Лена подошла ещё ближе к переливающейся волнами поверхности, глядя на неё в упор. Из воспалённых глаз катились слезы, кровь текла по животу и собиралась у талии, пропитывая джинсовую ткань.

— Съешь красненькое?! — заорала девушка, делая ещё шаг навстречу тьме.

«Капля» выгнулась линзой внутрь себя, избегая касания окровавленных ладоней.

— Не хочешь? — Лена бросилась вперёд, стараясь схватить проваливающуюся чёрную массу…

Перетекая по дворику, «капля» легко ускользала от мечущейся в аффекте и истекающей кровью девушки в течение нескольких минут, после чего остановилась и, выбросив длинный гибкий щуп, молниеносно чиркнула им по ране.

Лена застыла и опустила глаза на грудь. Вместо длинного косого пореза был розовый шрам.

— Ну уж нет! — прошипела она, размазывая сопли по лицу. — Не пойдёт…

Девушка в запале хотела снова поднять стекло, но вдруг обнаружила, что «капля» образовала вокруг неё кольцо диаметром метра четыре.

— Пусти! — Она отчаянно бросилась на гладкую чёрную выпуклость…

И отпружинила обратно, чуть не потеряв равновесия. Становилось теплее.

— Не смей указывать мне, ты, клякса сонная!.. Жри! — Лена вновь с разбегу налетела на бездушную упругость желе. Вновь отступила. Беспомощно опустила руки. — Что же ты делаешь со мной?

«Капля» будто услышала мольбу бедной девушки. Она заколыхалась и, распихивая в стороны красный мусор, открыла узкий коридорчик, упирающийся в двустворчатую дверь подъезда «сталинки».

Стало ещё теплее, Лене даже показалось, что от асфальта пошёл пар. Дрожь уже не колотила тело с таким остервенением.

Она с удивлением оглянулась на безмолвную чёрную массу. Спросила, мотнув головой на дверь:

— Значит, мне туда?

«Капля» никак не отреагировала, продолжая неподвижно нависать полукольцом над девушкой.

— Хорошо, — согласилась она и зашагала к подъезду. Внутри, как только истерика немного утихла, все как-то расслабилось — растёкся вакуум опустошённости. Мир стал безразличен…

Пока Лена поднималась по слабо освещённой лестнице, «капля», не отставая, сопровождала её, захлёстывая с обеих сторон и чётко обозначая путь. Наконец девушка упёрлась в железную дверь на третьем этаже.

Пихнула её кроссовкой. Раздался металлический скрип петель, дверь оказалась не заперта. «Капля» не-медленно ворвалась в квартиру, опережая Лену, и вытянулась извилистым коридором, ведущим в дальнюю комнату.

Зайдя туда, Лена остановилась и долго смотрела невидяще перед собой. Интерьер расплывался… качался старомодный шифоньер, гнулся на стене по наркотическим лекалам ковёр с унылым узором, книги сами собой открывались, шелестя ветхими, пожелтевшими страницами, выворачивалась наизнанку кованая арматура бра, фиалка сыпала свои сочно-лиловые лепестки, прожигая подоконник…

«Капля» застыла сзади огромной глубокой тарелкой.

Лена обернулась и громко рассмеялась, ломая бледными щеками солёную корку высохшей крови и слез.

— Вот что, оказывается, тебе нужно…

Тянуло прилечь. Забыться. Уйти от ужаса реальности…

— Коварный, лукавый эс, лишающий нас выбора. Шрам на обнажённой груди пятнадцатилетней девушки уже не болел. Веки слипались.

— Что ж… ты не ошибся… Выгодный предложил бартер.

Над пустой кроватью приглашающе помигивал зелёным огоньком включённый С-визор…

До него оставался ровно один шаг.

Приятных сновидений…

Площадь была покрыта зеленой травой. Солнце ласково поглаживало лучами кромки оградок, стекало мягкими светотенями по столбам, желтоватыми бликами отражалось в зеркальных высях небоскрёбов, отделанных сталью и пластиком.

Лена шла и любовалась преобразившейся Москвой. Изумрудная трава пушистым пледом лежала на улицах и переулках, бульварах и проспектах, мостах и эстакадах, лестницах и тротуарах, превращая город в радиально разбегающиеся полупрямые горных долин. Не ревели потоки автобусов и машин, не завывали сигналы, не скрежетали стальные черви-электрички, не работали светофоры, не хлопали на ветру рекламные щиты, не стучали отбойные молотки строителей…

Ни к чему регулировать движение, которого здесь нет. Здесь не нужна реклама… Здесь нечего строить.

Рай уже готов и сдан в эксплуатацию…