Все, что накопилось у него внутри за все эти дни и недели, взбунтовалось и нашло теперь себе выход. Его горе по поводу смерти Джонатана, страхи, которые посещали его после пожара библиотеки, симпатия к Мэри Эгтон, ужас перед таинственным братством рун и сверхъестественные события собрались как порох в бочке, а смерть профессора Гэнсвика послужила как зажженный фитиль.

Со сжатыми кулаками Квентин помчался вверх по лестнице с твердой решительностью схватить убийцу и приставить к стенке. Об опасности он даже не думал. Находясь под шоком от произошедшего ужасного убийства, он хотел справедливости. Не хотел больше прятаться, хотел наконец встретиться лицом к лицу с таинственным противником, чьи злодеяния уже привели к такому большому количеству жертв.

Вдруг раздался громкий звон разбитого стекла.

Звук раздался в конце короткого коридора, из спальни профессора Гэнсвика, дверь которой была распахнута. Квентин сжал зубы и побежал, бросился в проход, а затем влетел в спальню.

Холодный ночной ветер ударил ему в лицо, он дул через открытое окно и раздувал занавески. В бледном свете, падающем с улицы, они казались саваном.

Квентин подбежал к окну. Кто-то разбил его вешалкой для одежды, валяющейся теперь на полу. Когда Квентин взглянул вниз, то увидел развевающийся плащ вокруг силуэта, бегущего по крышам.

— Стой! — закричал он изо всех сил. — Подлый убийца!

И сам не соображая, что делает, он уже выскочил из окна и кинулся во тьму, карабкаясь наверх. Он порезался правой рукой об осколки стекла, чего не заметил в запале. Кровь дико стучала в его висках, и звук его собственного тяжелого дыхания заглушал голос разума.

Он проскочил через отверстие, прыгнул и приземлился в нескольких ярдах ниже на крыше соседнего дома. Следуя в точности по тому же пути, которым воспользовался трусливый убийца, он добрался до поднимающейся высоко печной трубы. Крепко держась за нее, он соскользнул по отвесной крыше до самого ее края, оттуда сумел прыгнуть на покрытую дранкой конюшню, где он в последний раз увидел человека в плаще.

Существовало только одно направление, в котором мог исчезнуть убийца — на улице, ведущей в сторону старого города, где находились бесчисленные закоулки, где так легко найти для себя убежище. Квентин не намеревался следовать за ним туда.

— Хватайте убийцу! — заорал он изо всех сил в надежде, что привлечет внимание констебля, который нес службу по Хай стрит. — Он не должен уйти!

Широко шагая, он направился по плоской крыше конюшни в направлении, в котором исчез беглец. Дранка подозрительно скрипела под его ногами. Потом он добрался до края конюшни. Стог сена лежал совсем рядом с воротами амбара, и Квентин прыгнул без колебаний. Он приземлился удачно, быстро поднялся на ноги с соломы и побежал вверх по улочке. Там он снова ухватил взглядом мужчину в развевающейся накидке.

При слабом освещении он видел его буквально на миг, прежде чем беглец свернул в соседнюю улицу.

— Стой! — закричал Квентин, подхлестываемый гневом, хотя ему было ясно, что это не остановит убийцу. Решительно он ускорил свой бег и бежал так быстро, как только мог.

Квентин не был особенно выносливым бегуном. Из-за явного возбуждения он дышал всем ртом, отчего его легкие обжигал холодный воздух, и силы были на исходе.

Все же он не хотел сдаваться. Все внутри него бунтовало против того, чтобы безнаказанно дать убежать убийце профессора Гэнсвика, и его ярость и упорство открыли второе дыхание.

С быстротой молнии он летел по улице, испачканной нечистотами. По другую сторону роскошной главной улицы, в которой проживали купцы, адвокаты и ученые, Эдинбург представлял собой жалкую картину, не говоря уже о боящемся дневного света сброде, снующем по улицам. Переходы от кварталов были условны, и незаметно для себя можно было попасть в район, где лучше не появляться с наступлением сумерек.

Но тогда Квентин не думал об этом. Его единственной целью было схватить убийцу и заставить его ответить за все сполна. Задыхаясь от бега, он добрался до поворота, куда скрылся человек в балахоне. Проулок был коротким и вел в задний двор-колодец. С трех сторон он был окружен глухими стенами без окон, а с четвертой был единственный выход.

Обескураженно Квентин остановился и обернулся вокруг своей оси. В гаснущем свете дня он внимательно рассмотрел стены — от убийцы не осталось и следа. Тут взгляд Квентина упал на деревянный люк, устроенный на неровном тротуаре.

Без сомнения, он вел в подвал, это была единственная возможность ускользнуть со двора, и именно этот путь избрал убийца. Без долгих размышлений Квентин схватился за ржавое железное кольцо и поднял люк. Гнилой запах вырвался наружу, и на какой-то миг Квентин заколебался. Но потом он сделал рывок. Если он сейчас сдастся, то убийца профессора Гэнсвика бесследно исчезнет, а этого он не желал ни в коем случае.

Поспешно он схватился за лестницу, которая вела вниз по стене шахты, и спустился вниз. Перекладины были холодными и поросшими скользким мхом, так что ему приходилось быть внимательным, чтобы не оступиться. На глубине около трех ярдов лестница закончилась, и Квентин оказался в холодном, темном подвале.

Недостаточный свет, проникающий в шахту, едва освещал окружающую обстановку. Квентин видел призрачные очертания, старые ящики и бочки, содержание которых издавало вызывающий тошноту запах. К тому же он слышал где-то во тьме шорохи, подсказывающие ему, что он находится здесь не один.

Его решительность заметно поубавилась, и он сказал себе, что это была довольно глупая идея — прыгать в шахту, не имея при себе оружия или хотя бы лампы. Подчиняясь импульсу, он хотел развернуться и схватиться за лестницу, чтобы выбраться обратно наружу, как непосредственно возле него загорелся свет. Это была спичка, которую зажгли и поднесли к фитилю свечи. В ее свете Квентин увидел отвратительную вырезанную из дерева морду.

Это был убийца, который подкараулил его.

Тяжелый плащ из черной шерсти спадал с его богатырской фигуры, и огромный капюшон был натянут на голову. Угроза, которая исходила от него, ощущалась всём телом.

— Ты ищешь меня? — насмешливо спросил человек в балахоне. — Ну, ты меня нашел.

Какое-то мгновение от ужаса и страха Квентин не мог произнести ни слова. Но потом его возмущение ужасным кровавым убийством преодолело их, и изо всех сил он убедил себя, что таинственный фантом, возникший в темноте, в действительности человек из крови и плоти, такой же человек, как и он.

— Кто вы? — спросил Квентин. — Почему вы убили несчастного профессора Гэнсвика?

— Потому что он занимался вещами, от которых ему следовало держаться подальше, — прозвучал ответ. — Точно так же, как и тебе. Нехорошо бегать по улицам в такое время и орать во все горло. К тому же легко привлечь внимание существ, которых лучше оставить в покое.

Человек в плаще поднял высоко свечу, так, чтобы ее пламя осветило большее пространство в подвале. И к своему ужасу Квентин увидел, что повсюду за бочками и ящиками что-то копошилось.

Вперед вышли существа, которые были мало похожи на людей. Их грязная одежда висела лохмотьями, едва отличаясь от покрытой грязью и коростой кожи. На лицах, покрытых увечьями и шрамами, виднелись налитые кровью глаза, а желтые зубы оскалились с неудержимой жаждой убийства.

Квентин слышал об этих людях — их называли «безымянными». Они были отбросами общества, без происхождения и места жительства. Они жили в самых темных закоулках города, и кто попадал им в руки, не должен был ждать пощады. Еще никогда прежде Квентину не встречался ни один из них, теперь же их была целая дюжина. Непроизвольно он отшатнулся назад и ударился спиной о лестницу.

Они выступали из темных углов, скорее ползли и просачивались, нежели шли. В руках они держали ножи и поржавевшие кинжалы, обломанные рапиры, чьи наконечники еще были окровавлены о глотки, проколотые ими в последний раз. Эти люди были порождением ночи, и мрачный человек в балахоне, похоже, командовал ими.