На суде выяснилось, что организованная неким Борисовым и Кантарией (племянником сидевшего в зале Героя Советского Союза) группа с помощью специальных шулерских приемов обыгрывала доверчивых граждан в карты. Обычно у магазина они подбирали клиента, который хотел приобрести мотоцикл либо иную дефицитную вещь, предлагали оказать помощь, но уже в другом конце города, где якобы есть хороший магазин. Шулер, подобравший жертву, садился с ней в такси, а по дороге подсаживались еще двое. В разговоре речь заходила о картах, кто-то предлагал сыграть в удивительно интересную игру — "московского дурачка". Ставки были по одной копейке, затем один из проигравших постоянно их наращивал. И вот… Розданы карты последнего кона. На руках потерпевшего — 30 очков пиковой масти, а он выигрывал при 17–22 очках. Это верный выигрыш. Противная сторона же имела 31 очко червонной масти. Ставки наращивались. Наконец карты вскрывали, и игроки разбегались под любым предлогом, оставляя удивленную жертву, которая отправлялась в милицию. А там разводили руками: "Ну что же делать, раз не повезло! Мы-то при чем? Не играй!"
Вот и весь нехитрый с виду обман. Но тогда на суде поразило другое. Адвокаты ссылались на законы дореволюционной России, в частности, на Уложение об административных проступках, умышленно замалчивая ст. 1670 Уголовного уложения, по которой шулерский обман признавался преступным деянием. Прокурор, заранее проконсультировавшись на кафедре уголовного права МГУ и получив должные разъяснения, доказывал мошенничество и приводил такие аргументы: дескать, у преступников были отработаны специальные приемы, роли распределены заранее, была система (Московский уголовный розыск целый год следил за ними и фиксировал факты обыгрывания). Наконец прокурором Ивановым было продемонстрировано заключение экспертов-филологов, в котором говорилось, что текст записки, передававшейся одним из шулеров на свободу ("Кантария, наш покер бит, кончай гонять, воздух не нашли, улик нет"), содержит слова, относящиеся к профессиональному жаргону карточных шулеров.
Суд приговорил всех троих к тюремному заключению. Я тогда находился в составе конвоя. В камере осужденные свободно переговаривались на неизвестном жаргоне, упоминали о какой-то академии, о "шоколадном" отделении милиции, о каких-то съездах, "каталах" и многом другом, что вызывало неподдельный интерес сотрудников милиции и доказывало полнейшую их неосведомленность о новом явлении в криминальной жизни…"
Тем временем, пока одних бандитов отправляли на нары, другие все еще гуляли на свободе. В частности, банда Монгола (Карькова) продолжала "бомбить" свои жертвы. В число последних в сентябре 70-го попала и некая Фатима, снабжавшая наркотиками весь центр столицы. Сама она была прописана в Узбекистане, однако периодически наезжала в Москву, где скидывала товар и собирала деньги с клиентов. На ее след "монголов" вывела небезызвестная Таня по прозвищу Плутиха. Она же подсказала подельникам, как лучше всего выйти на след Фатимы — через ее постоянного клиента Минаева. Так и сделали. В один из сентябрьских дней бандиты числом в четыре человека во главе с самим главарем, который сидел за рулем "Волги", подъехали к дому № 26 по Байкальской улице, где проживал Минаев. Двое "монголов" поднялись к нужной квартире и подали сигнал хозяину квартиры, мол — свои (стукнули в дверь условной дробью). Тот, естественно, купился. Не успел Минаев опомниться, как его подхватили под руки и быстренько спустили вниз, к машине. Там переодетый в форму майора внутренней службы бандит распахнул перед ним дверцу и попросил не сопротивляться: мол, сопротивление властям чревато плохими последствиями. Минаев поверил и в этот спектакль — безропотно сел в автомобиль.
Первые сомнения шевельнулись в Минаеве в тот момент, когда "Волга" миновала черту города. Но было уже поздно. В безлюдном месте бандиты выволокли жертву из машины и принялись дубасить, требуя выдать им деньги, ценности и наркотики, а также сказать адрес Фатимы. Но Минаев оказался крепким орешком и с первого раза не сломался. Тогда кто-то из "монголов" предложил отвезти его в свою деревню Маклино, что в Калужской области, и там основательно с ним поработать. Однако везти жертву на "Волге" было опасно, поэтому решили подогнать грузовик. За ним съездил Золотой. Когда Минаев забрался в кузов, он увидел там деревянный ящик. Он уже собирался на него сесть, когда кто-то из бандитов, скривив лицо в подозрительной ухмылке, произнес:
— Ты перепутал: это не стул, а гроб. Ложись в него!
Минаев поначалу посчитал это неудачной шуткой, но когда двое бандитов тумаками заставили его лечь в ящик, ему стало по-настоящему страшно. Однако окончательно его добила ночь в сыром подвале в одном из домов в богом забытой деревеньке. Там бандиты достали двуручную пилу и приказали Минаеву ложиться на лавку. "Сейчас тебя по частям пилить будем", — сообщили они. Этого жертва вынести не смогла и согласилась отдать требуемое. Утром следующего дня Минаева привезли в Москву, на Профсоюзную улицу, откуда он позвонил своей любовнице и попросил принести в обусловленное место 5 тысяч рублей, облигации 3-процентного займа, золотые часы и 50 граммов морфия. Что касается адреса Фатимы, то Минаев сумел убедить бандитов в том, что он ему неизвестен. Однако история на этом не закончилась.
Спустя несколько дней Минаев, которого, видимо, душила жаба от потерянного, решил отомстить Плутихе, заподозренной им в наводке. Зная, где она живет, он нагрянул на Большую Почтовую… и влип в новую историю. Плутиха была дома не одна, а в компании все тех же "монголов".
— Ба, кого мы видим! — радостно загалдели бандиты и насильно усадили к себе за стол нежданного гостя.
В ходе застолья вновь возникла тема Фа-тимы. Плутиха стала горячо уверять своих подельников, что Минаев должен знать ее координаты. Тот же это отрицал. Конец этому спору положил один из бандитов, который достал пистолет и заявил, что "грохнет гада, если тот не скажет правду". Видимо, учитывая, что все "монголы" были уже под изрядными парами, а в таком состоянии от них можно было ожидать любых неожиданностей, Минаев счел за благо больше не юлить. Он назвал адрес Фатимы: улица Дзержинского, дом 17. И уже на следующий день бандиты нанесли визит даме. Причем вновь устроили спектакль с переодеванием. Один из них был переодет в ту же зеленую форму майора внутренних служб, а трое других бандитов, среди которых был и Иваньков, разыграли кто следователя, кто двух понятых. Фатима в этот маскарад поверила и впустила гостей в дом. Бандиты обыскали квартиру, но обнаружили мелочь: полкилограмма морфия, пару золотых часов и три червонца. Раздосадованные такими результатами и тем, что женщина наотрез отказывалась сдать свой главный тайник, бандиты решили действовать хитростью. Они вывезли ее на квартиру жены Сиськи и предложили заключить сделку: мол, ты платишь нам 10 000 рубчиков, а мы закрываем дело. Фатима, которая продолжала верить, что перед ней представители власти, с радостью на такое предложение согласилась. Что для нее были 10 "кусков" — тьфу, а не деньги. Но она жестоко ошибалась, думая, что гроза миновала.
Уже на следующий день в ресторане "Узбекистан", что на Неглинной, ее разыскала Шутиха. Поскольку Фатима и в мыслях не держала, что красотка связана с ее вчерашними визитерами, она встретила девушку с распростертыми объятиями — усадила к себе, за стол, налила вина. После пары-тройки бокалов полусладкого Плутиха как бы невзначай предложила Фатиме провернуть одно дельце. "Какое?" — с интересом спросила Фатцма. Но Плутиха подалась вперед и зашептала, что дело, мол, серьезное и лучше поговорить о нем в другом месте. "Приходи сегодня вечером на улицу Энгельса (там жила мать Плутихи), там и поговорим".
Фатима явилась в точно назначенное время. Мать Плутихи, которая была в курсе всех дел своей дочери, накрыла на стол, однако в разговор не вмешивалась, предпочитая хлопотать на кухне. Суть же разговора двух подруг свелась к следующему: Плутиха предложила очередные услуги в деле сбыта наркотиков, обещала найти новых клиентов. Фатима не возражала. Так они просидели до позднего вечера, а когда гостья начала собираться домой, молодая хозяйка вызвалась ее проводить. На удачу прямо возле дома они заметили зеленый огонек позднего такси. Фатима смело села в автомобиль, не подозревая, что все происходящее — всего лишь ловко разыгранный спектакль. На самом деле за рулем такси сидел один из "монголов", а трое его подельников ожидали неподалеку, чтобы затем подсесть в машину. Как только это произошло, Фатиму тумаками заставили лечь на пол, и "Волга" рванула в деревню Маклино. Там женщине пришлось пережить три дня сплошных издевательств: ее били, таскали за волосы, прижигали сигаретами. В какой-то момент бандиты почувствовали, что женщина уже "дозрела", и привезли ее в Москву — на одну из своих блатхат. Однако там в Фатиме взыграла восточная кровь, и она сунула своим мучителям фигу под нос: вот вам, а не деньги! Взбешенные бандиты вновь обрушили на женщину град ударов. Чашу весов перетянул на сторону бандитов их штатный палач — 42-летний Людоед, числившийся подсобным рабочим в продовольственном магазине. Он накинул на шею Фатимы веревочную петлю и, встав ей на грудь, стал затягивать ее. После этой экзекуции воля жертвы была сломлена, и она назвала бандитам адрес гостиницы, где хранила деньги и наркотики: Сущевский вал, 50, номер 23. В тот же день в руках у "монгольской братвы" оказалась сумка, где хранились 1300 рублей и пакетик с 26 граммами наркотиков.
