"В конце первого отделения выхожу я. В жилетке и в очках. Прямой эфир. В зале несколько сот людей в погонах. Я тихо (как и полагается по образу) бормочу первые слова монолога: "Сумасшедшее время. Сумасшедшая жизнь. Сумасшедшие люди. Все куда-то бегут". В зале наступает гробовая тишина. За сценой слабый стон и шорохи: упала в обморок редактор с телевидения. Я стараюсь не замечать зал, я думаю о телезрителях, которые должны корчиться от смеха, для них я работаю. Из зала нет ни одной улыбки, полное ощущение, что я читаю некролог всем членам Политбюро. Щелоков быстро понял, что меня надо спасать, приподнялся в своем седьмом ряду и хлопнул в ладоши. Один раз. Зал разразился шумными аплодисментами. Я на ватных ногах откланялся. За сценой от меня шарахались, как от чумного. Я решил не ждать ни угощений, ни благодарностей, ни машины и тихо поплелся на выход. Героем концерта был Юрий Гуляев. Ему Щелоков даже прислал записку: "Юра, я прошу тебя выступить и во втором отделении". И Гуляев-то меня и догнал: "Ты что? Куда ты?" Обнял меня и водил за собой повсюду, пока навстречу нам не попался Щелоков. Щелоков облобызал Гуляева, Юра подсказал: "А Зяма?" Министр пожал мне руку и громко произнес: "Вы человек большого мужества и сделали большое дело!" Только моя рука отцепилась от руки Щелокова, как тут же ее облепили все кому не лень: пожалте на банкет, позвольте вас, а не угодно ли машину, ах, как нам понравилось… Через несколько дней в "Нью-Йорк тайме" появилась статья: "На вечере полицейских Высоковский на для всех понятном языке отпускал шутки по поводу эмиграции евреев из СССР. Этого узнаваемого языка мы не слышали по телевидению ни разу за всю историю СССР. Не есть ли это язык, что начинается потепление…"
Это был не единственный скандал на том праздничном концерте. В нем еще выступал актер Евгений Весник с юмористической композицией из книги "Габровские уловки". Он так понравился зрителям, что те стали бисировать. И тогда Весник на свой страх и риск прочитал еще одну вещь — монолог Городничего из "Ревизора". Этот номер тоже был встречен на "ура", но два дня спустя разразился скандал — его вырезали из повторной телетрансляции. Когда Весник позвонил на ЦТ и поинтересовался, в чем дело, ему ответили: дескать, из-за вас сняты с работы редактор и режиссер съемки этого злополучного концерта. Весник очень удивился: "Я же читал Гоголя!" На что ему ответили: "Во-первых, редактор не согласовал с вами текст, во-вторых — режиссер на тексте Городничего "Ничего не вижу. Вижу какие-то свиные рыла вместо лиц, а больше ничего…" — без злого умысла приказал телеоператору дать панораму лиц, сидевших в первом ряду. В итоге после этого скандала Весника не приглашали в милицейские ТВ-концерты в течение 12 лет!
В тот же день, 10 ноября, в 19.45 по Первой программе ЦТ, состоялась премьера 1-й серии многосерийного телефильма "Рожденная революцией"- под названием "Трудная осень". Фильм снимал на Киевской киностудии имени Довженко режиссер Григорий Кохан. В главных ролях были заняты московские актеры Евгений Жариков и Наталья Гвоздикова, у которых во время съемок вспыхнул роман. Однако влюбленные вынуждены были скрывать от всех свои чувства: во-первых, оба на тот момент были связаны узами брака, во-вторых — боялись Кохана, который не выносил такого во время работы. И все же через несколько месяцев правда о романе все-таки стала достоянием съемочной группы, но никаких последствий это не имело — заменить актеров было уже невозможно. Кстати, на момент премьеры фильма Жариков и Гвоздикова вот-вот должны были сочетаться законным браком, о чем речь еще пойдет впереди.
Алла Пугачева, которая в конце октября была удостоена 3-го места на Всесбюзном конкурсе артистов эстрады, получила приглашение стать солисткой популярного ВИА "Веселые ребята". Столь лестное предложение ей сделал худрук ансамбля Павел Слободкин (с его дальним родственником — Юлием Слободкиным — Пугачева выступала дуэтом в течение последнего года), который подыскивал новую вокалистку взамен Светланы Рязановой. Как вспоминает сам П. Слободкин: "Пугачева пришла в "Веселые ребята" простой певицей с перспективой сольных выступлений. Она работала у нас в первом отделении для — как бы это сказать, чтобы не было обидно, — для "разогрева", что ли?
Но уже тогда Алла выделялась… У нее очень точный слух, и она прекрасно могла спародировать Пьеху, Зыкину, спеть русскую песню, как заправская фольклорная певица. Мы даже собирались вставить в программу такой эксцентричный номер…"
Как гласит легенда, не все "ребята" приняли Пугачеву на "ура": например, Александру Барыкину она не приглянулась. А вот другой Александр — Буйнов — приход Пугачевой принял с первого же дня. Говорят, он даже был в нее слегка влюблен. В знак признательности она подарит ему свою фотографию, на обороте которой напишет хулиганскую надпись: "Сашке-какашке от Алки-нахалки".
И еще о музыке. 12 ноября стало датой магнитофонного рождения ансамбля блатной музыки, который чуть позже станет известен всей стране под названием "Братья Жемчужные". Инициатором явления массовой публике этого коллектива стал Сергей Маклаков — личность, в те годы весьма известная в городе на Неве. Купив на честно заработанные деньги немецкий магнитофон "Телефункен", он стал одним из первых переписывать диски-гиганты западных исполнителей на магнитофонную ленту и продавать желающим во все уголки Советского Союза (отсылал ценные бандероли даже в Магадан). Кроме этого, он записывал у себя на квартире и бардов: Юрия Кукина, Валерия Агафонова и др. Однако его давней мечтой было сделать запись блатных песен в сопровождении настоящего оркестра, а не под гитару. Но каждый раз его желание наталкивалось на непреодолимое препятствие: ни один эстрадный коллектив не соглашался в этом участвовать, полагая, что проку от этого никакого — денег не заработаешь, а неприятностей огребешь выше крыши.
И все же поздней осенью 74-го такой оркестр нашелся — им стал коллектив из питерского плавучего ресторана "Парус", что у Ждановской набережной. В его тогдашнем составе играли Николай Резанов — гитара и худрук, Вячеслав Маслов — бас-гитара, Евгений Драпкин — рояль, Евгений Федоров — скрипка, Анатолий Архангельский — ударные. Самым титулованным музыкантом из всех перечисленных был Резанов, который в течение трех лет (1970–1973) работал в ВИА "Добры молодцы" (там же в те годы работал Юрий Антонов).
Первая запись происходила на квартире Маклакова. В тот день в ресторане был выходной (он выпадал на вторник), и музыканты со спокойной душой приехали утром к подъезду нужного дома на Большом проспекте. Тяжелую аппаратуру тащили на шестой этаж на собственных плечах. Записывались до вечера, а когда прослушали, сами поразились — запись получилась хорошая. А поскольку запускать магнитную бобину в свет без названия ансамбля было нелогично, тут же стали решать, как назвать свой коллектив, который до этого обходился без всякого названия. И тут пригодилось прозвище Николая Резанова, которого в музыкальных кругах звали Мишель Жемчужный (это имя он получил, когда играл в конце 60-х в ленконцертовском "Традиционал-джаз-бэнде"). Так на свет родился ансамбль "Братья Жемчужные".
В тот же вторничный день, 12 ноября, в одной из исправительных колоний скончался бывший председатель колхоза Иван Худенко. Всесоюзная слава пришла к этому человеку в самом начале 60-х, когда Худенко, занимая высокий пост в аппарате Совета Министров, начал внедрять в жизнь эксперимент по организации в илийском совхозе Казахской ССР новой системы труда и оплаты. Суть этого новшества сводилась к тому, что бригадное звено, сумевшее произвести в намеченные сроки необходимый продукт, получало не строго фиксированную зарплату, а неограниченную. В итоге за один год работы по этой системе совхоз достиг небывалых успехов. Например, до введения худенковской системы в зерновом производстве совхоза было занято 830 человек и 227 тракторов. А после введения системы ту же продукцию дали (вдумайтесь) 67 человек и 67 тракторов.
