"Стоял страшенный мороз, и в клубе, располагавшемся в здании бывшей церкви, было так же холодно, как и снаружи. Первое, что мы сделали, — обкололи лед с дров, решили протопить церковь, дабы не замерзнуть, пока соберется публика. Разожгли изразцовые печи, и к началу концерта в клубе было тепло и уютно. А потом еще и зрители добавили тепла: пришла вся деревня. А собственно, куда ей деться, чем время убить в холодный зимний вечер? А тут молодые ребята, девчата, играют, поют, пляшут — веселье. Азарта у нас было не отнять…"
Раз уж речь коснулась эстрады, самое время упомянуть, что в Останкино проходят съемки очередной финальной передачи "Песня года". Как и положено такому мероприятию, не обошлось без интриг. Например, на него так и не смогли попасть ряд популярных исполнителей, имевших в паспортных данных, в графе № 5 одну и ту же запись — "еврей". Среди выбывших оказались Вадим Мулерман, Валерий Ободзинский, Майя Кристалинская, Аида Ведищева, Нина Бродская и др. Такая дискриминация, естественно, никем официально не афишировалась, но все знали ее проводника — председателя Гостелерадио Сергея Лапина. Будучи весьма образованным, по меркам тогдашней номенклатуры, человеком, он имел одну слабость — не любил евреев. Против приглашения исполнителей-евреев действовало и другое обстоятельство, уже политического толка: Израиль только-только совершил свою очередную агрессию против арабов. Поэтому евреев на "Песне года-73" почти не было, разве что Иосиф Кобзон, но его присутствие на таком мероприятии было незыблемым, несмотря ни на какие обстоятельства. Полный список песен и исполнителей той "Песни года" выглядит следующим образом:
"Расцветай, земля весенняя" (В. Левашов — В. Харитонов) — Ольга Воронец и хор; "Ночной патруль" (С. Туликов — О. Милявский) — Юрий Богатиков и оркестр Московской милиции; "Школьный вальс" (И. Дунаевский — М. Матусовский) — Муслим Магомаев и хор; "Когда поют солдаты" (Ю. Милютин — М. Лисянский) — Лев Лещенко и ансамбль МВД СССР; "Текстильный городок" (Я. Френкель — М. Танич) — Валентина Толкунова и ансамбль "Ткачихи"; "Не зря тебя назвали москвичом" (А. Пахмутова — Н. Добронравов) — Эдуард Хиль и оркестр АЗЛК; "Дрозды" (В. Шаинский — С. Островой) — Геннадий Белов и ансамбль "Советская песня"; "Разве тот мужчина" (О. Фельцман — Р. Гамзатов) — Муслим Магомаев; "Гляжу в озера синие" (Л. Афанасьев — И. Шаферан) — Ольга Воронец; "Мой адрес — Советский Союз" (Д. Тухманов — В. Харитонов) — ВИА "Самоцветы"; "Сын России" (С. Туликов — В. Харитонов) — Лев Лещенко; "Мы тоже — советская власть" (A. Пахмутова — Н. Добронравов) — детский хор под управлением В. Попова; "Лесной олень" (Е. Крылатов — Ю. Энтин) — детский хор; "Трус не играет в хоккей" (А. Пухмутова) — детский хор; "Песня крокодила Гены" (В. Шаинский — А. Тимофеевский) — детский хор; "Спят усталые игрушки" (А. Островский — А. Тимофеевский) — детский хор; "Мгновения" (М. Таривердиев — Р. Рождественский) — Иосиф Кобзон; "Где-то далеко…" (М. Таривердиев — Р. Рождественский) — Иосиф Кобзон; "Серебряные свадьбы" (П. Аедоницкий — Е. Шевелева) — Валентина Толкунова; "Если б камни могли говорить" (И. Лученок — Р. Рождественский) — Владимир Кучинский; "Благодарю тебя" (А. Бабаджанян — Р. Рождественский) — Муслим Магомаев; "Счастливый день" (В. Дмитриев — М. Рябинин) — Эдуард Хиль; "Песня о моем городе" (Е. Дога — В. Лазарев) — София Ротару; "Березовый сок" (М. Баснер — М. Матусовский) — Эдуард Хиль; "Увезу тебя я в тундру" (М. Фрадкин — М. Пляцковский) — ВИА "Самоцветы"; "Одинокая гармонь" (Б. Мокроусов — М. Исаковский) — Валентина Толкунова; "Взрослые дочери" (О. Фельцман — Н. Доризо) — Ольга Воронец; "Мелодия" (А. Пахмутова — Н. Добронравов) — Муслим Магомаев; "Давно не бывал я в Донбассе" (Н. Богословский — Н. Доризо) — Юрий Богатиков; "Золушка" (И. Цветков — И. Резник) — Таисия Калиниченко.
В пятницу, 7 декабря, возле Музея имени Пушкина в Москве было настоящее столпотворение — люди жаждали попасть на выставку сокровищ из гробницы египетского фараона Тутанхамона, жившего в XIV веке до нашей эры. Эти сокровища, состоявшие из 50 предметов (царская колесница, золотой трон, кресла, кровати, ювелирные украшения и др.), были найдены в конце ноября 1922 года экспедицией под руководством английского археолога Говарда Картера. За эти годы бесценная коллекция лишь дважды покидала пределы Египта — ее возили показывать в Лондон и Париж. И вот наконец третьим городом, куда добралась коллекция, стала Москва, где она должна была пробыть четыре месяца. Открыла выставку сама министр культуры СССР Екатерина Фурцева.
Между тем Никита Михалков продолжает находиться в Баку, где снимает фильм "Свой среди чужих…". Съемки идут трудно. Эпизод "ограбление поезда офицерами", который до этого был снят в Чечне 5-15 ноября, из-за брака пленки пришлось снимать заново, а это влетело в копеечку — около 9 тысяч рублей. Эпизод переснимали 7-11 декабря на железнодорожной ветке под Баку. 12-го снимали предшествующий "ограблению" эпизод: белые офицеры сидят в дрезине и готовятся к нападению на спецвагон. Это там герой Александра Кайдановского, не дослушав наставления старшего по званию, выходит на воздух, а на приказ вернуться отвечает, что "там одеколоном… как в солдатском бардаке".
В Москве находится известный японский кинорежиссер Акира Куросава. Приехал он к нам не ради праздного любопытства, а чтобы работать над совместным проектом — фильмом "Дерсу Узала". Идею снять этот фильм Куросаве подкинул директор "Мосфильма" Николай Сизов, когда японский режиссер приезжал в июле на Московский кинофестиваль. Вернее, Сизов только предложил Куросаве поработать совместно, а тот уже сам остановил свой выбор на книге В. Арсеньева, которую он прочитал еще в начале 30-х годов, когда ее перевели на японский. Мало кто знает, что еще до войны Куросава собирался экранизировать эту книгу на Северном Хоккайдо, но потом приостановил съемки: он понял, что этот фильм надо снимать в тех местах, где происходит действие.
В Москву Куросава приехал, чтобы отобрать актеров на главные роли. К тому времени у него был подобран только один актер — Тосиро Мифуне на роль Узала (позднее он поменяет его на советского исполнителя Максима Мунзука), другие роли были вакантны. 12 декабря на "Мосфильме" Куросава просмотрел сразу нескольких актеров на роль Арсеньева, но ни одна из проб его не удовлетворила. Предпочтение он все же отдавал актеру Малого театра Юрию Соломину, но о его актерских возможностях режиссер знал только со слов своих советских партнеров. А ему требовалось убедиться в них лично. Тогда в дело вмешался гример будущего фильма Павел Калинин. До этого он работал в этом же качестве на фильме "Адъютант его превосходительства", где Соломин играл главную роль, поэтому и предложил Куросаве его посмотреть. Ему показали две серии, думая, что этого вполне хватит. Но Куросаве фильм понравился настолько, что он попросил показать ему и остальные три. Так был найден актер на роль Арсеньева.
В тот же день, 12 декабря, Юрий Андропов направил членам Политбюро записку, посвященную Александру Солженицыну. В ней шеф КГБ вновь поднимал вопрос о высылке крамольного писателя за пределы, СССР. Андропов писал, что "имеющиеся материалы дают полное основание привлечь Солженицына к уголовной ответственности по статье 70 УК РСФСР" (антисоветская агитация и пропаганда), и эта акция "имела бы положительное значение в том смысле, что положила бы конец безнаказанности его действий, вызывающей подчас недоумение советских граждан и ненужные кривотолки". Но Андропов предлагал иную меру в отношении писателя: лишить его советского гражданства и выдворить за пределы СССР. Эта мера, по мнению Андропова, принесла бы стране сразу несколько выгод: во-первых, еще раз показала бы мировой общественности гуманность советского правительства, во-вторых — Солженицын, узнав об этом шаге, мог бы пойти на некоторое снижение своей враждебной активности и сокращение связей с антисоветскими кругами за рубежом.