— Папочка, милый, не могу. Я еле живая. Я же ночь работала, спала три часа, сейчас ничего не соображаю. За день сжевала три пирожка — поесть некогда, а ты со своим Эдиком. Ну нельзя же так, пап, зачем тебе людей собирать, скажут, что мы ненормальные какие-то…

Отец в ответ стал извиняться, видимо, поняв, что позвонил не вовремя. Это было в начале девятого, а в десять вечера Гурченко уже стояла в маленькой комнате родителей. Далее послушаем рассказ самой актрисы:

"На тахте лежал мой папа и чему-то счастливо улыбался. На груди у него стоял ощетинившийся, ощеренный Эдик и никого не подпускал к папе и близко. Так мы и стояли: мама, я и Эдик. А папа лежал и улыбался. Умер наш папа. А подойти к нему мы не можем. Эдик был такой воин, такой защитник, такой друг. В людях, которые не чтут собак, есть незнание ощущения, что тебя не предадут никогда. Эдик чувствовал, что случилось непоправимое. Когда же мама исхитрилась и кое-как ухватила его, Эдик вдруг на наших глазах обмяк, сник, стал тяжелым-тяжелым и покорно лег на свое место, глядя на нас пустыми, равнодушными глазами. Да и вообще, он больше никого не любил. Исполнял свои сторожевые обязанности исправно, иногда "говорил по телефону", но недолго и безо всякого удовольствия. Зарабатывал себе на жизнь и все. А потом и он ушел вслед за своим любимым хозяином…"

18 июня на "Мосфильме" режиссеры Валерий Усков и Владимир Краснопольский приступили к съемкам многосерийного телефильма "Вечный зов". Как мы помним, больше года назад (в феврале 72-го) на голубом экране состоялась премьера их первой многосерийной телепостановки "Тени исчезают в полдень" по одноименному роману Анатолия Иванова. Ей сопутствовал такой грандиозный успех, что было решено не останавливаться на достигнутом и продолжить работу в том же направлении. На этот раз выбор режиссеров пал на роман все того же А. Иванова "Вечный зов". За короткий срок писателем был написан сценарий первых четырех серий, выделены деньги — 607 миллионов 600 тысяч рублей. Подготовительный период начался с 28 апреля, и за это время были выстроены декорации (тюремные камеры, меблированные комнаты, баня, дом Митрофана, лавка Полипова, кабинет Лахновского, комната допросов и др.), найдены и утверждены на роли актеры (из "Теней" в "Вечный зов" перекочевал только один актер — Петр Вельяминов, причем новая роль у него была очень похожа на прежнюю, остальные исполнители новые: Ефим Копелян, Ада Роговцева, Олег Басилашвили, Вадим Спиридонов, Николай Иванов, Валерий Хлевинский, Тамара Семина, Андрей Мартынов, Владлен Бирюков и др.).

В тот же день начался официальный визит Брежнева в США. Его начало транслировалось по советскому телевидению и выглядело торжественно. С тех пор как советский руководитель Никита Хрущев с подобным визитом побывал в Америке (а это было в 1959 году), утекло много воды. Поэтому большинство советских зрителей либо успели позабыть, как это происходит, либо вообще видели подобную церемонию впервые. Все выглядело торжественно: под гимны обеих стран на лужайке Белого дома были подняты государственные флаги, после чего руководители выступили с краткими речами. Затем состоялся первый раунд переговоров, после чего гостей отвезли в загородную резиденцию американского президента Кемп-Дэвид (штат Мэриленд). Как вспоминает В. Медведев, приехавший в США в качестве заместителя начальника охраны Брежнева:

"Кемп-Дэвид удивил меня довольно простым снаружи видом — обычные темно-зеленого цвета домики, обитые досками. Внутри, однако, они оказались очень уютными, располагали к отдыху. Просто, но со вкусом. У каждого домика стояли электрокары, можно было моментально добраться до любой точки территории.

Охраняли резиденцию бравые морские пехотинцы, жившие тут же. Наша охрана разместилась по соседству с ними. Очень интересно было наблюдать за американскими коллегами-и как несут службу, и как отдыхают, и как питаются. И опять — сравнение не в нашу пользу. Мясные стейки, соки, воды, витамины. Наше питание от их — как небо от земли…"

Вечером президент Никсон устроил торжественный обед в Белом доме. На него хозяева пришли в смокингах и галстуках-бабочках, а гости — в темных деловых костюмах с обычными галстуками. После обеда состоялся концерт, в котором выступал популярный в Америке оркестр, исполнивший фрагменты из известных американских мюзиклов. Брежнев, как и подобает воспитанному гостю, аплодировал оркестру, хотя в душе, наверное, мечтал услышать что-нибудь родное: например, русские народные или цыганские песни, которые он просто обожал. По-настоящему он оживился лишь однажды, когда на сцену выбежали стройные девушки-танцовщицы, которые танцевали настолько зажигательно, что могли расшевелить даже мертвого. После концерта Брежнев даже вышел на сцену и в своем благодарственном слове особо выделил их выступление. А потом он сам разыграл небольшую сценку, которая очень понравилась американцам. Когда его переводчик Виктор Суходрев сделал движение, чтобы взять у него микрофон, Брежнев еще в течение нескольких секунд сжимал его в руках, делая вид, что не хочет с ним расставаться. Со стороны это выглядело так, будто генсек хочет говорить, а переводчик пытается лишить его слова. Американцы сопроводили эту сценку смехом и бурными аплодисментами.

19 июня на "Мосфильме" состоялся художественный совет по фильму "Свой среди чужих, чужой среди своих", к съемкам которого в скором времени должен был приступить Никита Михалков. На совете режиссер-постановщик сообщил, что он решил отказаться от первоначальных мест натурных съемок в Сибири и на Дальнем Востоке и вместо этого будет снимать картину в Марфино и в Чечне (под Грозным). Худсовет утвердил исполнителей главных ролей: Юрия Богатырева, Анатолия Солоницына, Сергея Шакурова, Александра Пороховщикова, Никиту Михалкова, Константина Райкина. Кстати, последний должен был играть казаха по имени Кадыркун. Однако на худсовете Михалкову посоветовали поменять ему национальность. Так Райкин из казаха стал татарином Каюмом.

20 июня Людмила Гурченко похоронила своего отца. Вот как она сама вспоминает об этом печальном событии: "Почему они закрыли крышку гроба? Подумаешь, законы: стоит автобус — открываем, поехали — закрываем. Скорее бы расстаться с этим автобусом. Зря эта тетка надела голубое платье — все в темном, какая бестактная, неужели она нравилась папе? А я сама, тоже вырядилась — во все черное, и все со штучками, оборочками, все непросто, как будто на чужих похоронах замуж собралась милая вдовушка. Правильно папочка говорил: "Поший себе хоть одну солидную вещь…" Пошью, теперь пошью, даю тебе слово, папочка, теперь у меня все будет солидное… Не забыть бы тропинку, что ведет к могиле. Завтра одна приду сюда, поплачу, поговорю… Какая погода, как назло. Что? Троица? Да, да, папа говорил, что бог на Троицу призывает к себе всех лучших людей. Но мне от этого не легче. Почему я не плачу? Ведь надо плакать… Да, надо вот с этими молодыми могильщиками расплатиться пощедрее, а то скажут, работали у артистки, что снималась в "Карнавальной ночи", а она пожмотничала. А-а! Бросать землю. Так положено? Да-да, помню. Значит, фотографию, где мы все на коленях у папы, я положила, крестик положила, платок моей школьной подруги "Милашки" с ее инициалами положила… Вот папин сын, мой родной брат Володя произнес нужные по такому случаю слова. Папа столько раз их говорил: "Хай земля ему будить пухум…" Ну, все идет пока как у людей. А завтра я все, что у меня есть, — раздарю. Деньги раздам друзьям на угощение, этим старичкам, что стоят у церкви, — пусть помолятся за усопшего раба Марка. Папа будет доволен…"

В этот же день в Москве состоялся футбольный матч между сборными СССР и Бразилии. Несмотря на то что игра была товарищеской, ничего не решала, однако был аншлаг, поскольку кудесники мяча бразильцы приезжали в Москву не так часто. Стоит отметить, что всего лишь десять дней назад здесь же, в Москве, наши футболисты встречались в таком же товарищеском матче со сборной Англии и уступили 1:2. Бразильцам мы тоже проиграли, правда, пропустив всего лишь один мяч (на 60-й минуте его головой забил знаменитый Жаирзиньо). На этом же матче капитан сборной СССР Альберт Шестернев передал свою капитанскую повязку Муртазу Хурцилаве.