— Стой! — крикнул им Русов и сделал предупредительный выстрел вверх.
Однако незнакомцы и не подумали останавливаться, наоборот — побежали еще шибче. А тот, что был с автоматом, дал короткую очередь по милиционеру. Пули легли в нескольких метрах от Русова, подняв фонтаны пыли. Укрыться милиционеру было негде — это был пустырь, поэтому единственное, что ему оставалось, — как зайцу в лесу метаться из стороны в сторону и вести ответный огонь. И в этих неравных условиях он умудрился ранить одного из преступников — Самосюка. Согнувшись от боли, тот все-таки продолжал бежать за подельниками, видимо, опасаясь, что, если он упадет, те его бросят.
Русову тем временем удалось забежать за угол дома и перезарядить пистолет. Этих нескольких мгновений бандитам хватило, чтобы выскочить на оживленный проспект Ленина и остановить первую же попутку — "Москвич", водителя которого, под угрозой оружия, бандиты высадили. Еще мгновение — и преступников и след простыл. Но фортуна в тот день явно от них отвернулась. На удачу Русова, по этой же трассе и в том же направлении двигался "газик" пожарной охраны, в котором находились инженер-капитан УПО Виктор Селютин и шофер младший сержант УПО Геннадий Дорошенко. И хотя "газик" был уже старенький, раза три побывавший в капитальном ремонте, однако голосовавшего на обочине Русова подсадил, и Дорошенко стал выжимать из него максимальное, на что тот был способен, пытаясь догнать бандитов.
Чуть позже в погоню включился и Евгений Кубышта. Он остановил микроавтобус типа "УАЗ" и велел водителю из автотранспортного цеха вертолетного завода преследовать "Москвич" с бандитами. Вместе с ним в машину сели еще несколько добровольных помощников: водитель угнанного "Москвича" и еще пара-тройка мужчин, ставших невольными свидетелями перестрелки. По поручению Кубышты из поликлиники № 5 позвонили в дежурную часть УВД Ростгорисполкома, и по команде дежурного на линию сразу же вышли одна за другой несколько машин с оперативными группами милиции.
Вячеслав Толстопятов гнал "Москвич" на предельной скорости в сторону Чкаловского поселка, не считаясь ни с какими правилами дорожного движения. Рядом с ним сидел Горшков, вооруженный автоматом (в машине было еще пять (!) пистолетов и две самодельные ручные гранаты), а Самосюк истекал кровью на заднем сиденье. На какие-то несколько минут "фантомасам" показалось, что удача улыбнулась им и теперь все зависит от их собственной изворотливости: надо только домчаться до поселка, бросить машину и на перекладных добраться До своего логова. Но эта надежда теплилась в них недолго. Вскоре они заметили у себя за спиной пожарный "газик", который отчаянно сигналил им своей сиреной, привлекая к себе внимание чуть ли не всей округи. Раненый бандит хотел было достать назойливого преследователя автоматной очередью через заднее окно, но Дорошенко вовремя сумел заметить это движение, нажал на педаль и сбавил скорость, тем самым увеличив расстояние. Бандит опустил автомат. Капитан Селютин, будучи классным стрелком, стрелять не мог, поскольку улицы города в эти часы были многолюдны.
Через несколько минут бандиты предприняли еще одну попытку сбросить "хвост". Около комбината строительных материалов они внезапно резко остановились, рассчитывая, что преследователи не среагируют на этот маневр и сблизятся с ними. Для этого случая у них уже наготове были гранаты. Но Русов с коллегами не купились и на эту хитрость, затормозив на приличном от "Москвича" расстоянии. Постояв еще несколько секунд, бандиты вновь бросились в отрыв.
Несмотря на то что на хвосте у них продолжала висеть погоня и чуть ли не все ближайшие ПМГ были подняты по тревоге и мчались к ним наперерез, бандиты все еще лелеяли надежду вырваться из кольца. Пока не случилось то, что окончательно убедило их в никчемности сопротивления. Причем происшедшее больше смахивало на анекдот, чем на действительность. Случилось же вот что. На Троллейбусной улице "Москвич", обгоняя голубую "Волгу", чиркнул по ее дверце так, что оставил на ней глубокую царапину. Возмущенный водитель "Волги", не желая спускать этот поступок нарушителю, бросился за ним в погоню. Да так резво, что даже обогнал пожарный "газик" и сделал то, что долгое время не удавалось даже ему — оттеснил "Москвич" к обочине и заставил сесть всеми рессорами на бордюрный камень. Сделав это, водитель "волжанки" выскочил из салона, подскочил к ошарашенному Толстопятову и покрыл его трехэтажным матом. После чего, удовлетворенный, удалился. Толстопятову ничего не стоило застрелить грубияна, но он, видимо, был настолько потрясен происшедшим, что даже не вспомнил про оружие.
Видимо, этот эпизод окончательно добил грабителей: когда к месту происшествия подъехал "газик", а следом за ним и другие милицейские машины, они уже стояли возле "Москвича" с поднятыми руками и просили не стрелять в них: дескать, сдаемся сами. Раненого Самосюка стражи порядка вынесли из автомобиля на воздух (пули угодили ему в обе ноги и грудь), положили на траву, где он и скончался, не приходя в сознание, от потери крови. Говорят, когда вечером Русов сдавал начальству рапорт о происшедшем, у него дрожали руки. "Устал?" — спросил начальник. — "Да вы что? — ответил Алексей. — Я же человека убил!"
В тот же день, когда в Ростове-на-Дону обезвредили банду "фантомасов", душегуб Сиетниекс, который два дня назад чистосердечно признался в содеянном, внезапно пошел на попятную. На очередном допросе он заявил, что оговорил себя под воздействием внешних обстоятельств — мол, запугали камерные уголовники, и выдал на-гора новую версию трагедии. Услышав ее, следователям впору было воскликнуть: "Да вам не в армии надо служить, а книжки писать!" Что же на этот раз напридумывал Сиетниекс?
По его словам, около двенадцати ночи 19 мая к ним на дачу постучал неизвестный, который, назвавшись племянником хозяина — Ивана Гавриловича Коваленко, — сообщил, что приехал на ночную рыбалку. Сиетниекс, естественно, дверь открыл, после чего получил сильнейший удар в голову и потерял сознание. А когда очнулся, застал всех родственников убитыми. Испугавшись, что отвечать за происшедшее придется ему, он предпочел покинуть место трагедии. На станции, под воздействием происшедшего, Сиетниекс хотел было наложить на себя руки — броситься под поезд, но ему помешали случайные прохожие: некие мужчины попросили у него закурить и тем отвлекли от этого его намерения.
Эта версия могла бы сойти за правдоподобную, если бы, как я уже отмечал, за пару дней до этого Сиетниекс не рассказал в подробностях подлинную причину трагедии и не описал все свои действия. Поэтому первое, что спросил у него следователь, после того как выслушал сказку про незнакомца, было: "А как быть с топором, который мы нашли с вашей помощью в Грузинке?" Наверное, минуту Сиетниекс пытался подыскать вразумительный ответ, но так ничего и не придумал.
И под предлогом того, что у него разболелась голова, вновь запросился в камеру. Знаете, зачем? Чтобы придумать новую сказку. На этот раз он огорошил следователей рассказом о том, что жена оскорбила его мужское достоинство — уличила его в сексуальной несостоятельности и похвасталась тем, что еще до замужества у нее был любовник, который был куда лучше в постели, чем он. "Зачем же вы убили всех остальных?" — спросил Сиетниекса следователь. "Я уже не соображал, что делаю", — ответил убийца. Но и этому его рассказу следователи не поверили, хотя к делу, как и положено, приобщили.
Забегая вперед, сообщу: Сиетниекс будет крутиться, будто уж на сковородке, но смягчить свою участь ему так и не удастся. Через год Военный трибунал ЛенВО признает его виновным в убийстве пяти человек, совершенном с особой жестокостью и при отягчающих обстоятельствах, и воздаст по заслугам — приговорит к расстрелу. Правда, ни одна из газет об этом процессе не сообщит, по причине его закрытости — Сиетниекс ведь был офицером, членом партии, и описание его зверств могло бросить тень на армию. По этой же причине следствию придется признать другой мотив преступления — вместо убийства из-за корысти (душегуб хотел купить "Волгу") ему все-таки вменили убийство в состоянии аффекта. Но вернемся в июнь 73-го.
