В тот же день 26 марта Борис Бабочкин вывел в своем дневнике следующие строки:
"Вчера вечером получил неожиданное и громадное удовольствие — смотрел по телевизору творческий вечер М. М. Яншина.
Благодарю его за то, что он на полтора часа вернул мне мою артистическую юность — это время, когда даже пройти мимо дверей Художественного театра в Камергерском переулке было событием, которое накладывало отпечаток какой-то особой радостной серьезности на весь твой день. Вот что для нас был Художественный театр тогда. И он действительно был таким. И Яншин вчера предстал таким, оттуда, из того Художественного театра… А куда же все это делось теперь?
Кто виноват в том крахе, который постиг МХАТ теперь и из которого не выручит театр никакой Ефремов с его хваткой и способностями… Кто виноват? Ведь Станиславский и Немирович оставили театр талантливым и воспитанным в определенных традициях людям, именно к ним принадлежат и Яншин, и умерший несколько дней назад Кедров. Почему же они сами, своими руками растащили великий театр и предали наследство своих великих учителей? Очевидно, решающую роль сыграло то обстоятельство, что МХАТ стал правительственным официальным театром со всей присущей этим учреждениям мишурой — званиями, карьерами, подхалимством, подлостями и погоней за мелкими злободневными победами, а не за искусством — оно осталось на задворках, в стороне. И вот здесь личные качества людей стали решающими в судьбе театра…"
27 марта съемочная группа фильма "Земля Санникова" завершила свою экспедицию в Зеленогорске и отбыла в Москву. Были отсняты "зимние" эпизоды фильма, в частности, когда четверка отважных путешественников пробирается по снежным торосам и у одного из них — Крестовского (Олег Даль) — не выдерживают нервы: он хочет вернуться назад и затевает драку с Губиным (Сергей Шакуров). Последний был инициатором грандиозной бучи на съемочной площадке, в эпицентре которой оказались пять человек: с одной стороны, это были режиссеры фильма Альберт Мкртчян и Леонид Попов, с другой — актеры — Сергей Шакуров, Владислав Дворжецкий и Олег Даль. Причем бучу подняли актеры, ее инициатором был Шакуров. Он был недоволен системой работы режиссеров, их непрофессионализмом (на тот момент Мкртчян снял посредственную комедию "Опекун", а Попов хоть и был автором нескольких картин, однако почти все они принадлежали к документальному кино). Отработав примерно половину экспедиции, "бунтовщики" принимают решение бить челом на "Мосфильм", дабы его руководство немедленно, пока съемки только начались, назначили пусть одного, но опытного режиссера взамен двух молодых. Была послана весьма дерзкая телеграмма: "Сидим в говне на волчьих шкурах. Дворжецкий. Вицин. Даль. Шакуров".
Конфликт разрешится самым неожиданным образом. Студия откажется идти на поводу у актеров и вместо режиссеров снимет с роли главного смутьяна — Шакурова. Вместо него будет найден другой актер — Юрий Назаров, который начнет сниматься в фильме с лета. Переснимать эпизоды с участием Шакурова не станут, поэтому в "зимних" эпизодах дотошный зритель может без труда заметить его лицо. Что касается Дворжецкого и Даля, то они, оставшись без вожака, присмиреют и в итоге большинство своих претензий к режиссерам снимут. Этой "подставы" Шакуров им простить так и не сможет. Как заявит он сам много позже:
"Влад и Олег меня предали: они согласились работать дальше. Я пошел до конца и написал заявление. По моему поводу было два худсовета на "Мосфильме". Но я уже не мог отказаться, остановиться. Это было бы вопреки моему разуму, который мне в тот момент говорил: "Ты что, Сергей, делаешь?" Но у меня, кроме бешенства, ничего не было. А после бешенства наступила апатия. Я вырубил этих двух людей из своей жизни — Даля и Дворжецкого…"
В тот же день, 27 марта, в Ташкенте тамошним сыщикам наконец-то удалось напасть на след неуловимых грабителей, нападавших на почтовые отделения и сберкассы города. Как мы помним, первое преступление ими было совершено 20 февраля. Через два дня они вновь засветились в другом почтовом отделении, после чего, видя, как усердно их ищет милиция, залегли на дно. Прошло чуть больше двух недель, и жажда денег вновь вывела их на скользкую дорожку преступлений. 11 марта они ограбили почтовое отделение № 50, 23 марта посетили с недружественным визитом сберкассу № 3649. А через четыре дня после этого нападения милиции наконец удалось напасть на след бандитов и всех арестовать. По меркам того времени это была весьма крупная банда, состоявшая из 12 человек. Причем подавляющая часть бандитов принадлежала к украино-русскоязычному населению, и только один был узбеком. Одним из главарей банды был 39-летний мужчина, который втянул в нее и своего 16-летнего сына.
28 марта у Бориса Бабочкина случился тяжелый приступ с неотложкой. К счастью, все обошлось, и госпитализация не понадобилась.
На следующий день больного навестила одна из дочерей Александра Твардовского и подарила ему книгу поэм своего отца. Сразу после ее ухода Бабочкин вновь взялся за свой дневник:
"Почему-то сегодня особенно ясно я почувствовал свое одиночество. Я совершенно одинок в театре. У меня нет группы, нет единомышленников. Просто это рискованно. Нет у меня никаких товарищей в кино. Вероятно, надо винить во всем себя. Я сам выбрал себе дорогу жизни иную, чем у окружающих меня баловней судьбы. Винить во всем этом только самого себя было бы неверно. Конечно, я и ошибки делал, но не в них дело. Я человек не этого времени, я как Платоша в "Правде — хорошо": чему учили, он это всерьез и принял…"
Продолжаются мытарства фильма Алексея Германа "Проверка на дорогах". Как мы помним, работа над лентой была завершена еще в июле прошлого года, принята "Ленфильмом", но вызвала резкое неприятие у руководителей Госкино, которые усмотрели в ней "искажение образа героического времени, образа советского народа". Пытаясь спасти ситуацию, Герман согласился сделать в фильме некоторые поправки (были сокращены сцены гибели партизан, истерика полицая в сарае, разговор Локоткова и Лазарева и др.), и в середине марта новая версия фильма ушла в Москву. Но результат оказался тем же. 28 марта из Госкино пришел убийственный ответ, подписанный зампредом Комитета В. Баскаковым, начальником Главного управления художественной кинематографии Б. Павленком и главным редактором сценарно-редакционной коллегии И. Кокоревой. Приведу отрывок из него:
"Поправки не внесли существенных изменений в содержание и идейную концепцию картины. Главное внимание авторов по-прежнему сосредоточено на образе и переживаниях раскаявшегося предателя родины Лазарева… Несмотря на отдельные коррективы, в фильме продолжает явственно звучать тема отступления Советской Армии, которое предопределило все трагические повороты в судьбах героев… Фильм не может быть принят к выпуску на экран".
29 марта за фильм Германа попытался заступиться сам Константин Симонов, который направил председателю Госкино А. Романову письмо. В нем он писал, что "фильм является серьезной суровой картиной, остро, но при этом глубоко, верно ставящей проблему патриотизма и ответственности человека за свои поступки перед товарищами и перед Родиной". Письмо хоть и дошло до адресата, однако никакого положительного результата не возымело.
В отличие от своего тезки с "Ленфильма" у столичного режиссера Алексея Коренева дела, наоборот, идут прекрасно. Он благополучно закончил подготовительный период фильма "Большая перемена" и теперь готовился к съемкам. Во вторник, 28 марта, состоялось освоение декорации "класс", выстроенной в 3-м павильоне "Мосфильма". На съемочную площадку явились актеры: Михаил Кононов (Нестор Петрович), Александр Збруев (Ганжа), Светлана Крючкова (Нелли), Нина Маслова (Коровянская), Валерий Хлевинский (Авдотьин), Валерий Носик (Фукин) и др. На следующий день в 12.00 начались съемки.
