Утром в понедельник, 1 ноября, Михаил Ромм встал пораньше — через три дня он должен был лечь в больницу, а ему требовалось составить четкий план работы съемочной группы на время своего отсутствия, уточнить программу съемок в Союзе и за рубежом, дать наставления по ВГИКу, где он преподавал. В разгар работы в его кабинет зашла жена. Далее послушаем воспоминания дочери режиссера, Натальи Кузьминой:

"В комнату вошла мама (жена Ромма, актриса Елена Кузьмина. — Ф. Р.).

— Роммочка, померь белье. Я тебе для больницы купила. Все-таки неудобно в старье.

— Лешенька, потом…

В первое мгновение мама даже обиделась — настолько это "потом" было не "роммовским". И вдруг!

— Лешенька, помоги мне лечь.

— ?!

Неловко обнявшись, они сделали вместе два шага, отделявших письменный стол от кровати.

Ромм лег, не успев снять руки с маминых плеч.

Жить ему оставалось меньше секунды…

…И начали приходить люди, не знавшие ничего, назначенные Роммом к определенному часу. Пришел озабоченный Герман Лавров — ему предстояло ехать в Японию; пришел консультант фильма Эрнст Генри, принес запись обсуждения с Роммом материала картины, состоявшегося два дня назад — 29 октября; пришла Ирина Александровна Жигалко, издерганная вгиковцами.

А во дворе все еще стояли три реанимационные машины, которые уже ничем не могли помочь. И продолжали идти люди…

Мама больше никогда не вошла в кабинет Ромма. А я через какое-то время переступила страшную черту.

В кабинете все оставалось так же, как было в тот день: сбившаяся постель, над письменным столом портрет совсем молодой мамы (кадр из фильма "Человек № 217"), только глаза у мамы, казалось, погасли. На письменном столе — неоконченный пасьянс и раскиданные яркие карточки — макет будущего фильма. Пепельница, полная окурков сигарет "Ява". Слева и справа по краям стола — кипы журналов, самых разных журналов, на самых разных языках. Огромные и маленькие, красочные и черно-белые, серьезные и "развлекательные" или просто рекламные. И бесконечные закладки с пометками рукой Ромма. Тут же подборка последних лет журналов "Новое время" и "Курьер ЮНЕСКО", книги по Китаю.

— А вот "Playboy" я спрятал от вас подальше, — еще совсем недавно, посмеиваясь, говорил Ромм.

И действительно, "Playboy" я так никогда и не нашла. Уж куда он его задевал — не знаю. Скорее всего унес из дома, ведь двенадцатилетний Мишка, внук, все время вертелся в кабинете.

Я никогда не забуду этот осиротевший стол, записки и записочки, памятки себе и нам, списки неотложных дел, телефонов и людей, которым надо "срочно позвонить" или "связаться". Тут же ходатайство на студию за Володю Меньшова, датированное 31.Х.71 года, разбор неоконченной шахматной партии Фишер — Петросян, рисуночки смешных человечков, кого-то очень напоминающих.

И совсем отдельно — аккуратная стопка бумаг, исписанных четким роммовским почерком. Похоже на план или тезисы статьи. Они тогда потрясли меня. Хочу привести хотя бы отдельные выдержки:

"…Чрезвычайно важно отметить появление весьма широкого слоя лиц, по существу, переродившихся в результате накопления огромных капиталов.

Этот слой состоит из:

а) лиц, наживающихся за счет частной торговли;

б) за счет спекуляции, хищений, незаконных ухищрений в торговле;

в) из наиболее высокооплачиваемой части государственного и партийного аппарата, работников науки и искусства.

…Мы видим сейчас опасную тенденцию попыток возрождения в ряде звеньев нашего общества прежних воззрений сталинской эпохи, гибельных для советской науки, для всей советской культуры.

…Система планирования дает уродливые образчики, так же как выполнение плана по металлу, хлебу, нефти и т. п. ничего не говорит о действительном положении страны.

…Средний советский служащий, технический работник, учитель, врач, средний инженер, рабочий в рядовых отраслях промышленности еле сводят концы с концами.

…Гонения в сталинские времена на Андрея Платонова, М. Зощенко, Анну Ахматову имеют прямое продолжение в истории Б. Пастернака и А. Солженицына.

…Вместо абзацев о Солженицыне, арестованных писателях, психбольницах (во всяком случае, не в этой форме, это только взбесит) написать о резком отставании искусства (во всяком случае, кино, живописи, литературы) в результате заметного поощрения и выдвижения догматической, по существу сталинской тенденции…"

У молодого режиссера с "Ленфильма" Алексея Германа последние несколько месяцев выдались жутко нервными. В июле он закончил работу над картиной "Операция "С Новым годом" ("Проверка на дорогах"), однако высокому начальству фильм категорически не понравился. Суть претензий ясно была выражена в заключении, которое подписали 1 ноября главред сценарно-редакционной коллегии И. Кокорева и ее коллега В. Щербина. Приведу несколько отрывков из этого документа:

"В фильме искажен, образ героического времени, образ советского народа. На задний план фильма отступила главная его тема — тема героической борьбы с оккупантами, тема важной партизанской операции. Вместо этого ведущей темой произведения стала тема человеческого бессилия перед лицом жестоких обстоятельств войны, тема трагических случайностей, управляющих человеческими судьбами.

В центре художественного повествования в фильме оказался образ человека, однажды предавшего свой народ. Его страдания, его положение человека, оказавшегося жертвой происходящих событий, всячески акцентируются и исследуются авторами.

Главное управление считает ошибочной оценку картины, данную в заключении киностудии "Ленфильм" (документ от 26 сентября), и не считает возможным принять фильм в том виде, как его представляет студия".

А теперь перенесемся в Краснодарский край, в окрестности городка Приморск-Ахтарска. Тамошние места издавна славились разной ценной дичью, в частности ондатрой, на которую регулярно покушались многочисленные браконьеры. Среди них особенно выделялся Николай Московченко. Как только с ним не боролись тамошние егеря! И штрафовали, и оружие отбирали, а Московченко упорно продолжал заниматься преступным промыслом.

1 ноября в компании со своим дружком Строевым браконьер отправился в очередную незаконную экспедицию. От хутора Пригибского он взял курс к Золотому лиману в Азовском море, где ондатры было очень много. Расставив капканы, "промысловики" стали ждать, когда в них попадет ценный зверь. Но спустя несколько минут вдали показалась лодка. На ее борту находилось два егеря: Алексей Ерохин и его стажер, 20-летний студент Виктор Волошин. Второй браконьер счел за благо не играть с судьбой и на своей лодке пустился в бега. А Московченко остался. Намерения у него были самые злодейские.

Когда лодка с егерями приблизилась, Ерохин потребовал предъявить документы. Московченко изобразил на лице улыбку, показывая, что не имеет за душой ничего худого. Он нагнулся к бортику, якобы за сумкой, а там на самом деле лежало заряженное ружье. Все, что произошло дальше, заняло всего лишь несколько секунд. Схватив оружие, браконьер выстрелил в егеря Волошина. Причем он стрелял наверняка: пуля угодила парню точно в сердце. Второй выстрел последовал в Ерохина. Но тот успел отклониться в сторону, и заряд, хоть и угодил прямо в грудь, пробив легкое, не стал смертельным. Однако Московченко посчитал, что оба противника убиты, и поспешил скрыться с места преступления.

Но Ерохин был жив. Истекая кровью, он повел свою лодку к берегу. К счастью, помощь к егерю пришла еще до того, как он успел потерять сознание. Буквально на следующий день убийцу задержали. Вскоре состоится суд, который вынесет Московченко самое суровое наказание — расстрел. Его напарник отделается 5 годами колонии.

2 ноября в городе Кинешме Ивановской области случилось ЧП. Виновниками его явились двое молодых людей, один из которых был ранее судим. Именно бывший зэк и стал инициатором преступления. Вместе с дружком, "приняв на грудь" энное количество спирта, они угнали на улице два автомобиля "ГАЗ-51". Угнали просто так, чтобы доказать друг другу, кто из них "круче". На этих "газиках" они устроили бешеные гонки по улицам города, из-за чего несколько прохожих едва не погибли. Когда "лихачи" промчались на предельной скорости мимо поста ГАИ, за ними была устроена погоня. Старший сержант милиции Семен Новиков через мегафон обратился к нарушителям с требованием немедленно остановиться, на что те ответили… пронзительными гудками. Затем один из угонщиков высунулся из кабины и показал милиционерам комбинацию из трех пальцев, что ясно указывало на то, что добровольно никто не остановится. Следовало принимать срочные меры, поскольку каждая лишняя секунда бешеной погони могла плохо закончиться для случайных прохожих. А сделать можно было только одно…