19 августа в "Советской культуре" появился фельетон Г. Гогоберидзе о "билетной" мафии в Москве. Была и такая мафия в столице, поскольку народ в те годы не сидел по квартирам, а часто посещал различные представления. Зная об этом, ушлые люди объединялись в группы, сотнями скупали билеты в наиболее посещаемые увеселительные заведения и продавали их втридорога. Согласно упомянутому фельетону, их деятельность выглядела следующим образом.

В билетной кассе любого столичного театра билетов для обычной публики насчитывалось от силы пара сотен. А желающих попасть в театр были тысячи. Поэтому в самые модные театры (например, на Таганке) существовала длинная очередь из страждущих. Выстраивалась она обычно за день до начала продажи билетов, однако на ночь расходилась, оставляя у кассы нескольких активистов со списком на руках. Вот эти самые списки и были нужны "билетной" мафии. Ее члены старались войти в число активистов и составляли список очередников по своему усмотрению. В итоге несколько десятков человек там составляли "мертвые души" — то есть те, кто в очереди не стоял, но в назначенный час появлялся у кассы, получал заветные билеты и отдавал их "мафии". Кроме этого, "билетные жуки" обрабатывали и простых смертных из очереди: на свободные номера в списке "мафиози" записывали любого желающего, который затем половину купленных билетов отдавал все той же "мафии".

Поскольку ОБХСС периодически проводил облавы на "билетеров" (рядовым ее участникам могло грозить наказание в 50 рублей штрафа или 15 суток исправительных работ, главарям — до двух лет тюрьмы), те вынуждены была прибегать к определенным мерам предосторожности. Например, в день премьеры спектакля или кинофильма у касс дежурили всего двое представителей "мафии": один предлагал прохожим "лишний билет", а второй (так называемая "ходячая касса") с обоймой этих самых билетов стоял где-нибудь за углом, в безопасном месте. На модном представлении "билетные жуки" за вечер зарабатывали по 2–3 тысячи рублей.

В упомянутом фельетоне на основе материалов ОБХСС называлось несколько участников "билетной" мафии. Среди них фигурировали люди разного возраста, пола и специальности: мастер Управления дальних электропередач (имел на руках аж 208 билетов в театры "Современник", на Таганке, "Ромэн", Сатиры, имени Моссовета и др.), инженер НИИ (119 билетов), заместитель директора кинотеатра "Стрела", мастер химического факультета МГУ, старший инженер-архитектор, осветитель киностудии имени Горького, экспедитор издательства "Известия", техник Дворца спорта в Лужниках, вахтер Центрального Дома журналиста и т. д. Стоит отметить, что некоторые из перечисленных людей могли и не входить в "билетную" мафию, а спекулировали билетами исключительно по собственной инициативе в первый и последний раз в жизни.

И вновь вернемся к хронике событий.

Как уже говорилось, лето — горячая пора для гастролей, и многие столичные артисты и творческие коллективы совершали поездки по стране. В Казани проходили концерты большой группы популярных артистов советской эстрады, среди которых были Клавдия Шульженко, Галина Писаренко, ВИА под управлением Юрия Маликова (названия "Самоцветы" пока еще не утвердили), Виктор Чистяков. Кстати, последний, выступавший в жанре музыкальной пародии, пользовался в те годы огромной популярностью.

Закончив Вагановское училище, Чистяков поступил в ленинградский театр Комиссаржевской, однако славу себе снискал как эстрадный артист. Он одним из первых на отечественной эстраде стал делать пародии на популярных исполнителей, преимущественно женщин: Клавдию Шульженко, Людмилу Зыкину, Эдиту Пьеху, Ольгу Воронец, Лили Иванову и др. Пародировал он и мужчин (Полад Бюль-Бюль оглы, Эдуард Хиль, Муслим Магомаев), однако, как отмечали многие, женские пародии ему удавались лучше. Стоит отметить, что кое-кто из артистов сильно обижался на Чистякова, считая, видимо, что он своими пародиями принижает их творчество. Вот что вспоминают по этому поводу очевидцы.

Ю. Энтин (автор текстов многих чистяковских пародий): "Он был беспощаден. В текстах пародии, пожалуй, были нейтральными, хотя встречались и разоблачительные моменты, как, например, в пародии на Шульженко. Довольно издевательская пародия была на Хиля. Мы же не всегда могли знать: затронул ли он исполнителя за больное место или, как говорится, не попал. Чаще всего Витя "попадал". С одной стороны, подражал один в один, а с другой — ухватывал какие-то недостатки и показывал их невероятно гротескно. Николай Сличенко, помнится, очень сокрушался по поводу Витиных пародий. Полад Бюль-Бюль оглы просил, чтобы его Витя не пародировал, ему все это не нравилось, он говорил, что все это не похоже, а в разговоре со мной объяснил: "Если уж ты пишешь, то не упоминай фамилии, потому что для нас оглы — это мой отец, а Бюль-Бюль означает "соловей", это псевдоним". Зачем, мол, отца упоминать, трогать, это святое! "Меня трогай, отца не трогай". Но я… трогал. Тут уж надо или совсем не заниматься этим жанром, или себя слушать, потому что, если все будут говорить: "Это надо — это не надо", тогда не смешно будет…"

М. Ганицкая-Шмарук: "Помню, как Витя приехал из Москвы, где впервые выступал в каком-то большом концерте вместе с Зыкиной, пародируя ее. Реакция Зыкиной на пародию Чистякова была совершенно однозначной, прямо как в анекдоте: ну не нравишься ты мне! Не нравился ей Виктор с его пародиями! Ему бы переживать, расстраиваться, а то и побаиваться такой реакции со стороны всесильной Зыкиной, а он по такому случаю даже юморил: "Ну не нравлюсь я ей такой щупленький!"

В. Павина: "С Шульженко мы неоднократно попадали в одни концерты. Она, по-моему, спокойно смотрела на Чистякова. С ее высот взирала на молодую поросль. Или, может быть, своим чутьем понимала, кто такой Чистяков в своем жанре. Его очень доброжелательно принимали многие по-настоящему талантливые люди искусства и вообще любых профессий…"

В воскресенье, 22 августа, в казанском Дворце спорта на одном из гастрольных концертов побывал С. Осинцев, в ту пору 17-летний студент Казанского университета. Послушаем его рассказ:

"Стояла очень теплая, легкая погода. На душе было весело и спокойно, все волнения вступительных экзаменов остались позади…

Мы гуляли довольно долго и увидели афиши, где было очень много известных имен. Это был гала-концерт во Дворце спорта… Мы купили билеты очень близко от сцены. И вот начался концерт. Это было большое эстрадное представление с тремя конферансье, типичное для того времени, эстрадная солянка…

Конечно, все ждали появления Клавдии Ивановны Шульженко, и ожидания публики не были напрасными. Артистка, со свойственной только ей манерой, царственно кланяясь, появилась на сцене. Все замерли. Заиграла музыка, и мы все наслаждались ее отточенной манерой исполнения, уверенной в своей точно избранной интонации. Она, как всегда, жила в своем образе настолько вдохновенно и ярко, что каждое слово ложилось на музыку с огромным смысловым значением. В общем, зал стонал. Это было уже после блестящих выступлений многих артистов, и уже казалось, больше ничего не может поднять концерт еще выше по настроению и уровню.

Но вот после Шульженко конферансье (кажется, им был Олег Милявский) стал объявлять незнакомого мне исполнителя. Когда он назвал первые фразы, еще не назвав фамилию, стадион буквально разразился шквалом аплодисментов. Зрители уже поняли, что сейчас будет выступать любимый пародист — Виктор Чистяков.

Он появился вместе с небольшим ансамблем. Очень артистично поклонившись, с огромным обаянием выдержал большую паузу, заставив зал затихнуть, и начал свое выступление…

Это был знаменитый концерт "По заявкам радиослушателей". Конечно, я ничего подобного не слышал и не видел. И даже представить не мог, чтобы один человек мог так точно передать образы многих любимых тогда исполнителей — Клавдии Шульженко, Эдиты Пьехи, Ивана Козловского, Людмилы Зыкиной, Полада Бюль-Бюль оглы и многих-многих других советских и зарубежных звезд эстрады. Конечно, успех был сумасшедший. Зал буквально ревел. Витя повторил на бис несколько пародий, и концерт закончился.