— Мне тут недалеко до дома, Андрюшечка, мне очень не по себе, знобит, пойду-ка я…

Он тут же схватил меня за воротник, я вырвалась и побежала по проезжей части улицы, за мной бежал он, за ним с криком бежали Пельтцер, Энгельс (И. Кваша. — Ф. Р.), Энгельсова жена, Збарский, Мессерер — все это напоминало Олимпийские игры в сумасшедшем доме. Наконец меня поймали, уговорили, я пошла в мастерскую.

Поздно ночью совершенно измученный своим тридцатилетним рубежом Андрей сидел с всклокоченными волосами и безумным взглядом смотрел в одну точку. У меня сжималось сердце от жалости к нему.

— Посмотри, — сказала я ему. — Ты похож на портрет Мусоргского кисти Репина…"

8 Марта Георгий Юматов и Василий Лановой, которые находились в Туркмении на съемках фильма "Офицеры", подарили своей партнерше, Алине Покровской, роскошный подарок — французские духи "Магриф", которые в ту пору днем с огнем нельзя было сыскать. Чтобы раздобыть столь дефицитный подарок, "офицерам" пришлось пробраться в ашхабадскую валютную "Березку" и, пользуясь своей популярностью, выцыганить у продавщиц редкие духи. Кстати, на тот момент Юматов уже был по уши влюблен в Покровскую. Причем его чувства к ней оказались столь сильными, "что он даже ревновал ее к законному жениху Василию, который приехал в Туркмению навестить свою невесту (впоследствии молодые поженятся). Ревность Юматова порой переходила всякие границы. Однажды вечером после съемок троица вышла на улицу подышать воздухом, и Василий позволил себе подать руку невесте, чтобы та спрыгнула с высокого бордюра. Юматов, увидев это, так осерчал, что бросился бежать прочь от влюбленной парочки, не разбирая дороги. И потом долго дулся на свою партнершу по картине. К счастью, в фильме напряженность между актерами совершенно не видна.

В эти же дни Высоцкий в очередной раз угодил в больницу. Мы помним, как в последние дни февраля он с удвоенной энергией репетировал роль Гамлета и был полон самых радужных надежд на будущее. И, надо сказать, для такого оптимизма были все основания. Во-первых, вновь наладились его отношения с Мариной Влади. Во-вторых — появилась надежда на то, что ему, может быть, удастся залечить застарелую язву, поскольку его приятель, кинорежиссер Александр Митта, уговорил Высоцкого лечь в ведомственный эмвэдэшный госпиталь к своему двоюродному брату — врачу Герману Баснеру, чтобы пройти курс лечения по какой-то новой методике. Вспоминает Г. Баснер:

"Жена моего двоюродного брата Алика Митты, Лиля, привезла меня к Володиной матери Нине Максимовне. Она вся в слезах. Я взглянул на Володю, говорю: "Срочно в больницу!" Он — ни в какую. Тогда я заявляю: "Если завтра твоя мама позвонит мне в 10 часов и ты приедешь в больницу, я выполню твои условия. Если нет — значит, нет. Мне некогда здесь разговоры разговаривать". Оделся и уехал.

Тогда еще разговора о язве не было, хотя я отметил, что он бледен.

В десять утра (на календаре было 7 марта. — Ф. Р.) — звонок. Поднимаю трубку — говорит Нина Максимовна: "Знаете, вы на Володю такое впечатление произвели! То он никуда не соглашался ложиться, а тут заявляет: "Вот к доктору Герману поеду. Звони ему!"

Я сказал, что сейчас все организую и перезвоню. Пошел к начальнику госпиталя МВД, где я тогда работал:

— Надо положить к нам Высоцкого.

— Да ты что! Представляешь, что будет?!

— Ну конечно! Я у вас был, пленочки-то его у вас крутятся, а как помочь человеку, так — нет! Звоните начальнику управления!

Он позвонил, тот тоже — "тыр-пыр"… Тогда я взял трубку и высказался.

— Ну ладно, — разрешили.

Я заступил на дежурство — чтобы не было лишних разговоров. Володю привез Ваня Дыховичный на только что появившейся 3-й модели "Жигулей" то ли светло-серого, то ли голубоватого цвета. Оформили его — как с язвой. Я вообще-то знал, что язва у него была. И потом, когда провели обследование, выяснилось, что Володя поступил с состоявшимся кровотечением.

Володя лежал в отдельной генеральской плате с телефоном, и вообще этот этаж часто пустовал. Да и режим был строгий: все-таки госпиталь МВД. Хотя персонал относился к нему очень хорошо.

На третий день, когда я зашел в палату, он взял тоненькую школьную тетрадочку в клетку с зеленой обложкой и начал мне читать "записки сумасшедшего", как сам это назвал. На другой день — продолжение… До конца не дочитал: еще не дописал, наверное.

Когда Володе полегчало, он устроил нам небольшой концерт. Мы потихонечку прошли после ужина в конференц-зал. Принесли гитару (по-моему, Алла Демидова), и он пел до полуночи. На магнитофон никто не записывал…"

И вновь из Москвы перенесемся в Батайск, где органы ОБХСС вот уже четыре дня ищут фальшивомонетчика, штампующего поддельные 10-рублевые купюры, практически ничем не отличаемые от настоящих (на них был лишь один изъян — не совпадало количество цифр на номере). Обэхээсники уже успели допросить почтальоншу, которая разносила пенсию и вручила одной из пенсионерок злополучный червонец, но та ничем помочь следствию не смогла — деньги ей выдали в сберкассе. Пришлось сыщикам ждать, когда объявятся новые фальшивки. Ожидание длилось недолго. Уже 8 марта некий гражданин пришел в магазин, чтобы купить бутылку водки, и протянул кассирше липовый червонец. К месту происшествия тут же примчалась милиция. Мужика не стали долго мурыжить вопросами и спросили напрямик, где он взял поддельную купюру. Тот заявил, что ему ее всучил его старинный кореш и собутыльник Алексей Халдеев.

Когда обэхээсники пришли в дом к 58-летнему бывшему сапожнику Халдееву, они были поражены: убогая халупа никак не тянула на апартаменты профессионального фальшивомонетчика. Сам хозяин встретил гостей с распростертыми объятиями и предложил составить ему компанию: "А то одному пить скучно". Но милиционеры сочли за благо отказаться от угощения и, не найдя в доме никаких примет подпольного производства денег, удалились. Однако начальник ОБХСС Алтайского края Борис Исаев, которому некоторые моменты в поведении Халдеева не понравились, решил на всякий случай навести о нем справки. Но к чему привела эта проверка, мы узнаем чуть позже, а пика продолжим знакомство с другими событиями марта 71-го.

9 марта кинорежиссер Андрей Тарковский приступил к съемкам фильма "Солярис". Событие смело можно назвать значительным, поскольку в течение пяти последних лет (после скандала с "Андреем Рублевым") Тарковскому запрещали заниматься любимым делом. И вот — новая работа: фильм по одноименному произведению польского фантаста Станислава Лема. Вот как об этом вспоминает очевидец — О. Суркова:

"В павильоне "Мосфильма" выстроена декорация зала заседаний, в котором крупнейшие ученые мира должны обсуждать проблемы планеты Солярис. Сегодня должны снимать выступление Бертона, которого играет Владислав Дворжецкий.

Тарковский очень суеверен: перед съемками первого кадра будущего фильма традиционно разбивается бутылка шампанского. В первом кадре снимается настоящий американский журналист, завсегдатай московских салонов. (Позднее он будет выслан из Москвы как "американский шпион", а кадры с ним вырежут.)

Первый кадр у Тарковского после стольких лет — это что-то да значит! На площадке полно народу. Событие! Настоящее событие на студии! Я даже решаюсь сказать Андрею: "Поздравляю! Сегодня необычный день!" И получаю в ответ: "Да нет, вроде бы обычный, будничный". Но лукавая улыбка и резкое движение головой выдают огромное возбуждение.

Начинаются съемки. Изменена точка зрения камеры. В центре съемочной площадки Андрей объясняет исполнителям их задачи: что, кому, куда… Просит припудрить лысину оператору-американцу, чтобы она не сияла в кадре. По площадке несутся указания: "Уберите у Влада воду, я ее специально убрал, потому что весь его проход по залу строится на том, что он идет за водой. Будьте уж повнимательнее!"