В те же дни новые проблемы возникли у Андрея Тарковского. Во Франции кинокритики собрались присудить ему премию за "Андрея Рублева", что вызвало большой переполох в Госкино. Советский посол в Париже прислал в Москву срочную депешу, где сообщал, что глава организации, которая приняла решение о премии, — сионистка. Таким образом, принимать награду из ее рук, по мнению посла, было делом недопустимым. В Госкино с этим мнением, естественно, согласились. В среду, 6 января, сам председатель Комитета по кинематографии Романов вызвал к себе Тарковского и провел с ним разъяснительную беседу. Мол, вы советский режиссер, Андрей Арсеньевич, и обязаны от этой премии отказаться. Тарковский обещал подумать.

В этот же день женился ныне самый экстравагантный политик России Владимир Жириновский. В роли невесты выступила однокурсница жениха по МГУ Галина Лебедева. С ней Жириновский познакомился несколько лет назад в студенческом лагере в Пицунде. Роман длился несколько лет, но все никак не мог завершиться свадьбой по не зависящим от молодых людей причинам: на последнем курсе университета Жириновского отправили на годичную стажировку в Турцию, а потом "загребли" в армию — в Грузию. А пожениться им жуть как хотелось. В конце концов Жириновский уговорил своих командиров отпустить его на новогодние праздники в Москву. И практически сразу после них повел свою суженую в ЗАГС. А на следующее после брачной ночи утро молодой муж потряс свою суженую амбициозной фразой: "Помяни мое слово, но ты будешь женой министра!" Слышавшие эти слова родители невесты скептически усмехнулись: мол, мели, Емеля, твоя неделя. Как мы теперь знаем, Емеля не молол — министром он не стал, зато стал депутатом Госдумы. Правда, самым скандальным.

8 января Рубцов и Дербина окончательно помирились и приняли решение скрепить свои отношения официально — они отправились в ЗАГС. Вот как опишет позднее тот день Л. Дербина:

"Мы шли берегом реки по Соборной горке. Был тусклый заснеженный день. На склоне реки трепетали на ветру мелкие кустики, и кое-где на них неопавшие листья звенели под ветром, как жестяные кладбищенские венки".

Однако им не повезло: заявление у них не приняли, поскольку у Людмилы не было на руках свидетельства о расторжении первого брака. Молодые отправились домой, чтобы принести это треклятое свидетельство. Но где там: они весь дом перерыли, но так ничего и не нашли. В расстроенных чувствах легли спать. А утром с новым энтузиазмом взялись за поиски и — о, чудо! — обнаружили злополучную бумажку. Хотели тут же бежать обратно в ЗАГС, но Рубцов внезапно вспомнил, что с утра ему надо зайти в поликлинику, провериться у врача. Поэтому важное дело отложили до вечера. Со второго захода заявление у них приняли и назначили регистрацию брака на 19 февраля.

В советских СМИ того времени мы не найдем информации ни об Андрее Тарковском, ни о Николае Рубцове. Зато газеты полны сообщений о разного рода трудовых починах в честь приближающегося XXIV съезда КПСС, публикуются похожие друг на друга как близнецы интервью с передовиками производства, деятелями науки и искусства. Зарубежная тематика тоже не блещет оригинальностью: привычная критика западного образа жизни и воспевание успехов в странах так называемого "социалистического лагеря". Среди международных материалов выделяются три: зверства американской военщины во Вьетнаме, происки сионистов Израиля и несправедливый суд над американской коммунисткой Анджелой Дэвис. Благодаря настойчивой пропаганде имя и внешний облик последней знали в Советском Союзе практически все. Что называется, от мала до велика. Чем же прославилась эта женщина?

Все началось 7 августа 1970 года, когда в округе Мэрии (20 миль к северу от Сан-Франциско) открылось судебное заседание по делу заключенного Джорджа Джексона, обвиняемого в убийстве кинжалом тюремного надзирателя. На суде в качестве зрителей присутствовало несколько десятков человек. Среди них был и младший брат подсудимого, семнадцатилетний Джонатан. Он умудрился пронести в зал под одеждой четыре пистолета. Направив один из стволов на охранников, Джонатан подбежал к судье и взял его в заложники. Затем он передал два пистолета своему брату, который захватил еще четверых заложников — прокурора и трех женщин-присяжных. Прикрываясь их телами, братья вышли из зала и попытались скрыться на грузовике, специально подогнанному к Дворцу правосудия сообщниками. Однако их план сорвала охрана, внезапно открыв огонь на поражение. В завязавшейся перестрелке были убиты три человека: Джексон-старший, судья и один из заключенных-свидетелей. Джексон-младший был арестован. В ходе следствия над ним и всплыло имя двадцатишестилетней Анджелы Дэвис. Оказалось, что Джонатан работал ее телохранителем (злые языки утверждали, что их связывали куда более близкие отношения). Кроме того, три пистолета из четырех, принесенных во Дворец правосудия, принадлежали Анджеле. Она, естественно, наотрез отрицала этот факт. Однако ее все равно арестовали и предали суду. Суд начался как раз в начале января 1971 года.

Владимир Высоцкий и Давид Карапетян отдыхают в Сочи, в санатории Совмина. Приняли их по самому высшему разряду, поскольку ждали приезда не кого-нибудь, а самой Марины Влади, которая была известна не только как знаменитая актриса и жена Высоцкого, но и как вице-президент общества "СССР-Франция". Поэтому подготовили номер-"люкс" со всеми полагающимися удобствами — широченными кроватями, золочеными бра, хрустальными вазами и т. д. В таких условиях можно было прекрасно отдыхать. Однако все испортил Высоцкий. Чуть ли не в первый же вечер он стал клянчить у друга деньги на выпивку (средства друзей хранились у Карапетяна), а когда тот отказал, бросился названивать в Москву своей любовнице — актрисе Театра на Таганке Татьяне Иваненко. Но Татьяна упорно не подходила к телефону, обидевшись на Высоцкого (незадолго до этого она "отбрила" его фразой: "Ты женился на своей Марине, вот к ней и иди!")

На следующий день история повторилась: день Высоцкий продержался более-менее сносно, а ближе к вечеру снова стал "обрабатывать" друга. "Давай съездим в город, — говорил Высоцкий. — Ведь здесь тоска смертная". Но Карапетян отказал, понимая, что в городе Высоцкий обязательно найдет момент, чтобы напиться. Видя, что друг его непробиваем, Высоцкий взорвался: "Не дашь денег? Ну и не надо!" И убежал из номера, хлопнув дверью. На часах было около девяти вечера.

Вернулся Высоцкий в первом часу ночи в изрядном подпитии. Да не один, а в компании с водителем такси, которому был должен 15 рублей. Деньги, естественно, следовало выложить Карапетяну. Но тот колебался: ведь если показать Высоцкому свои рублевые запасы, от них вскоре ровным счетом ничего не останется. Поэтому Карапетян нашел иной выход: он всучил таксисту… два доллара. Однако история на этом не закончилась. Всю ночь пьяный Высоцкий метался по номеру, стонал и кричал, как будто его кто-то резал. Естественно, этот шум не остался без внимания соседей по этажу, которые принадлежали к министерской номенклатуре. Утром они пожаловались на Высоцкого администрации санатория. И актера вместе с его другом попросили немедленно уехать.

Устроиться в любой сочинской гостинице не составляло труда. Но требовались немалые деньги. Тогда Высоцкий срочно телеграфировал в Москву своему коллеге по театру Борису Хмельницкому, и тот перевел 200 рублей. Друзья отправились в отель "Интурист". Но там вышла осечка: администраторша наотрез отказалась селить Высоцкого по актерскому удостоверению (паспорт он забыл дома). Не помогло даже обещание Высоцкого лично спеть для администраторши в номере отеля. Тогда друзья позвонили главврачу совминовского санатория и сообщили ему, что собираются обратно, поскольку их отказываются устроить в отеле. Главврач был совершенно не заинтересован в их возвращения. Поэтому он тут же примчался в отель и уже оттуда позвонил главному милицейскому начальнику Сочи, с которым был хорошо знаком. Только слово столь солидного чиновника убедило администраторшу пропивать гостей в отель.