— А что, ты бывал на войне, Сэм? — визгливо спросила Чарм, крича в другой конец стойки. Сейчас она уже резала лимоны и тихонько ругалась, бормоча куда-то в сторону мисочки.
— Не-е спра-а-ашивай, милая, — ответствовал Безумный Сэм таким тоном, что было совершенно ясно, что он сейчас обязательно все подробно расскажет, независимо от того, будут его спра-а-ашивать или нет.
Айона старалась сделать вид, что не слышит их разговора, и надеялась, что и они ее не слышат.
— Да, хм, я думаю о ремонте, но так и не могу понять, поможет ли это скрыть грязь — из этого явно исходил в свое время Брайан — или просто осложнит уборку.
Оба они, потягивая кофе, смотрели на ковер. Можно было проскакать вокруг стойки на коне, и никаких следов не осталось бы.
— Мне кажется, что почистить это все будет весьма сложно, — сказал Нед.
— Упал с велосипеда, а! — заявил Безумный Сэм. — Ехал по проклятой кольцевой развязке «Хогарт».
Чарм повесила несколько стаканов в держатель над стойкой — они звякнули — и что-то сочувственно забормотала.
— Но ведь здесь же есть кухня? — спросила Айона. Она знала, что кухня там была, потому что нельзя же жарить картошку и готовить креветки с чесночным соусом прямо за стойкой бара, но ей нужно было срочно что-то сказать, чтобы не слышать мрачных подробностей, касающихся травм Безумного Сэма. А выглядел он так, будто его сбил тяжелый грузовик, а потом еще и протащил по всему Чизвику.
— Да, там, в глубине, у них есть кухня, но мне пока не хотелось бы туда заглядывать, — сказал Нед. — Эта кухня может одним своим видом отбить у меня всякий энтузиазм. Как бы то ни было, мы сможем все перестроить.
— Это был мини-кэб, — продолжал Безумный Сэм, немного смакуя слова. — Проклятая безобразная красная штука. Он сбил меня с велосипеда, и я оказался прямо под колесами…
— Расскажи про «Аксбридж», — торопливо проговорила Айона. Ее могло запросто стошнить от речей Сэма. Она ведь и телепередачу об авариях до конца досмотреть не могла. — Что ты там готовишь? И можно ли это приготовить здесь? Есть ли в меню сырые овощи? У вас там такие же большие ножи, как у Ангуса? Сможете ли вы найти хороших поставщиков? Будут ли они пытаться обобрать нас до нитки, как рассказывают по телевизору? Встречался ли ты с Джейми Оливером[32]? Сможешь ли написать собственную кулинарную книгу по блюдам, которые здесь будут готовить? Ее можно было бы назвать «Готовим как в „Виноградной грозди“!».
Айона трещала без остановки, с тревогой поглядывая в сторону Безумного Сэма. Он почти так же быстро шевелил губами, как она, а на лице Чарм попеременно отображались то отвращение, то сочувствие; потом он остановился, и тогда она тоже, с облегчением, замолчала.
— Потому что всех швов сна-а-ружи не видно, — добавил Безумный Сэм, как будто в результате запоздалых раздумий. — Но там, где зубы у меня пробили щеки, — там было настоящее кровавое месиво.
— Ну да, само собой, настоящее месиво, — крикнула в ответ Чарм.
Айона нервно сглотнула, а у Неда плечи тряслись от смеха.
— А не могли бы мы куда-нибудь пересесть, так, чтобы не показаться грубиянами? — тихо спросила она.
Нед наклонился к самому ее уху и ответил:
— Нет.
— Вот ведь какой ужас.
Он поудобнее устроился на скамье и начал листать альбом с набросками.
— А вот это рисовала не твоя Макси?
Макси, или Максин, как ее вообще-то звали, была младшей сестрой Айоны, все еще жила в Карлайле, и ее приспособленность к жизни в обществе лишь самую малость пострадала от того, что детство прошло под присмотром Айоны и Неда.
— Вполне может быть. — Айона отобрала у него альбом. Нед уже много лет дразнил ее разговорами о том, как ему нравится Макси, и она, хотя и понимала, что это шутка, каждый раз покупалась.
— Теперь она уже взрослая барышня, правда? — замурлыкал Нед, пытаясь боковым зрением поглядывать в альбом. — У нее такие привлекательные глаза, — такие бывают только у девушек из Кросби. Она выглядит, как это называется, хм… как восходящая звезда.
— Вовсе нет, — убедительно отрезала Айона. — Да и вряд ли у нее найдется для тебя время: сейчас она встречается с профессиональным футболистом.
— А насчет этого можно поспорить! — весело сказал Нед.
— Ну не знаю. — Айона отпила глоток кофе. Она не увлекалась «серьезными мужчинами» и запросто завела бы роман с поваром, но именно в этом и заключалось основное различие между ней и Макси. И Айона даже не пыталась ничего разузнать об отношениях Макси с Дарреном, потому что ей это дало бы только новый повод для беспокойства, на которое у нее уже не оставалось сил, да и посоветовать сестре особенно ничего бы не смогла.
Нед снова положил ноги на скамью и дружески толкнул Айону, опасаясь, что у нее начинает портиться настроение.
— Так что завтра наступит решающий день для Ангуса и Джима, да?
— Джим будет делать презентацию в «Оверворлд», и если ты об этом, то да. Он сидел у нас почти до четырех утра. Ну что ж, все лучше, чем ночь напролет играть в «Расхитителей гробниц».
— Знаю-знаю. Он меня разбудил, когда вернулся. Этот ублюдок включил все лампы, пока искал свои пшеничные хлопья. — Нед отпил большой глоток кофе и состроил гримасу. — Как будто я их прячу в своей комнате.
— Как ты сказал? В твоей комнате? — Айона скрестила ноги и посмотрела на него. — Так ты что, снова живешь у Джима?
— Нет, только на пару ночей. Мне оттуда ближе к работе, а в Арчвей у нас творятся всякие гадости. Должен сказать, там сейчас не самая лучшая аура.
Айона сочувственно вздохнула.
— Я же говорила, что нельзя переезжать жить с другими поварами, что это будет просто ужасно. Еще и в Арчвей, боже мой! Это же так ото всего далеко!
— Оттуда удобно добираться до автострады М1 и до моего любимого кегельбана.
— Замечательно.
— Ну, я думаю, Джим не возражает против моего пребывания. Вчера вечером я оставил для него в холодильнике целую тарелку суши, и он все съел на завтрак. По полу везде был рассыпан рис. Выглядело как…
Айона подняла руки.
— Довольно, довольно, мне не хочется больше слушать о том, как устроено ваше домашнее хозяйство.
— И когда тебе должны снимать швы, Сэм? — крикнула Чарм, чтобы поддержать разговор.
— С губы или с ноги?
— Как ты думаешь, Ангус понимает, что все огромные суммы, которые с него снимают в виде налогов, идут на то, чтобы регулярно обновлять швы Безумному Сэму и напылять ему средство для восстановления поврежденной кожи? — пробормотал Нед.
— Нет, ему приятно думать, что все до последнего пенни направляется непосредственно Мэри, на поддержку ее отчаянной кампании по обучению диких детишек района Уондзуорт. Представляешь, на днях он даже попросил ее как-нибудь принести ему показать школьные учебники?
— А что же будет на этом собрании? — спросил Нед, переводя разговор на другую тему. Налоги для него были чем-то совершенно посторонним. А он как раз заметил, что Сэм уже начал закатывать штанину, и решил, что стоит отвлечь Айону раньше, чем тот начнет экскурсию по своим недавним травмам.
— Ну, как я понимаю, они ознакомятся с цифрами, обсудят те меню, которые ты предложил, поговорят о том, сколько человек будет работать за стойкой, рассмотрят накладные расходы… — Айона замолкла. Она уже явно импровизировала, поскольку была совсем не уверена насчет того, что будет говориться на собрании, но уголком глаза видела, как Сэм закатывает штанину, и понимала, что это зрелище ее как-то гипнотизирует и она ничего не может с этим поделать. — Джиму стоит брать на такие встречи Тамару, правда? — быстро добавила она.
— Да, от нее есть кое-какой толк.
— Я имела в виду, что она хорошо умеет преподносить материал.
— Скорее преподносить себя.
Они обменялись понимающими взглядами.
Судя по тому, что рассказывал Джим о своих начальниках из «Оверворлд», Тамара сумела бы их нужным образом отвлечь, думала Айона. И чем старательнее Тамара пыталась искренне исполнить свою обычную роль, в которой заключался призыв: «Отнеситесь ко мне серьезно, ведь на мне такие подходящие для художественного редактора очки в черной оправе, такой солидный костюмчик-мини», тем больше бы они отвлеклись от сути дела. Айона, которая бывала свидетелем таких представлений, никак не могла решить, что ей кажется более трагичным: трогательная уверенность Тамары, что мужчины будут относиться к ней серьезно, если она оденется в духе «Ну что вы, мисс Джонс, вы отлично выглядите», или то совершенно обалдевшее выражение на лицах мужчин, воображавших, как срывают с нее очки и распускают роскошную, как у Джерри Холл, гриву. Проще было бы ей сразу прийти в обычном прикиде и не заставлять их напрягать воображение.
