Опомнись!
Почему такой переполох-то? Посторонние бабы – обычная женская проблема. Решить ее – пара пустяков. Ничего даже и придумывать не надо, есть рецепты…
Василиса вскакивает с кровати и рывком к компьютеру.
«Измена мужа»… Три миллиона страниц в «Яндексе»… Рекомендации все начинаются с «не»…
Да она и не собиралась устраивать сцену…
Вопросы задавать, к стенке припирать? Ну, до такого она не опустится.
Что, что она может сделать? Как развернуть его лицом к себе, к миру задом?
Нужно устроить ему персональную выставку. Вот.
По пути на летучку Василиса заезжает в салон (с маленькой буквы). За красотой.
Действует четко, ни минуты не теряет: пока краска чернит прущие наружу русоватые корни, садится на маникюр, потом подправить линию бровей, потом стрижку освежить… Управляется за полтора часа и пятьдесят долларов сверх недешевого тарифа. Настроение постоянной клиентки здесь чувствуют. Мастера еще и психологи, знают, когда и о чем говорить.
Никакой болтовни во время цирюльничьих манипуляций, полная сосредоточенность – и уже ясно, как подступиться к проблеме. Начнем, а там будет ясно…
Сразу после летучки – Ефим в командировке, поэтому не следует никаких назначений, никто не посягает на ее свободу, – Василиса возвращается за руль и, пока греется двигатель (ранние заморозки – о машине она всегда заботится), делает несколько звонков в галереи, о которых она или ее подчиненные писали в последние месяцы.
Обращается именно к недавним контактам. Бывает, конечно, что благодарность в момент сдувает. Не ее случай. Дистанционные, но стабильные отношения – ее конек, так что дело не в короткой памяти клиентов. Просто в теперешнее время часты банкротства. Еще нарвешься на свеженького неудачника… Некогда сочувствовать.
Тонкую, требующую таланта работу обзывают «блатом» только те, кто не умеют ни с кем наладить связи. Или ханжи, или циники… Сами пользуются житейским ноу-хау, а от других требуют нравственности. Чем отвязнее, чем грешнее человек, тем суровее он к другим. Тут работает закон сохранения благородства. У тебя лично его не хватает? Заботься, чтобы другие восполнили дефицит. Требуй от всех морали-нравственности, и в мире сохранится нужный баланс…
Первый же звонок попадает «в яблочко».
Имя мужа там знают, готовы поучаствовать. Вопрос упирается в деньги. Ожидаемо…
Вообще-то Василиса сама может оплатить декоративное обмундирование Геркиных амбиций. Не такая уж большая сумма требуется. Но удастся ли сохранить это в секрете? Он узнает и заартачится… Бедный, но гордый, черт бы его побрал, прости Господи.
Простил и помогает. Прямо сейчас звонит Ева. Ей приспичило: нужен свежий фотопортрет для обложки нового диска.
– Знаешь «Лакомку» на Песчаной? Подъезжай, а я пока узнаю, когда Герка сможет, – мгновенно ориентируется Василиса.
«Аппарат отключен или…» – противным голосом отзывается мужнин мобильник. Лимит по проклятьям на сегодня исчерпан, так что приходится проглотить ругательство. Тем более надо форсировать идею.
– Лапонька, что ты с собой делаешь?! – Василиса чмокает воздух возле Евиной щеки, приобнимает приятельницу за плечо и картинно отстраняется. Мол, сражена наповал.
Действует на любого, независимо от процента правдивости. А в данном случае за нарочитой театральностью Василиса скрывает удивление: Ева и вправду хороша. Широкий ремень обнимает тонкую талию. Подчеркивает упругие титьки.
Хватит рассматривать, еще зависть во мне проснется и погубит сложную комбинацию.
– Я пригласила, я и плачу, – шепчет Василиса, наклоняясь к Еве, и берет бразды правления в свои руки. – А здорово я напечатала Матвейкину статью, правда? – И, не дав возможности отделаться устной благодарностью, продолжает: – Герка сейчас на съемках, как включится, сразу и прокукарекаю. Когда тебе удобно?
Опутав Еву в меру липкой любезностью, Василиса ловко вворачивает насчет спонсорства. Вроде только что пришло в голову…
Ева хмуреет.
Дока она, все сразу соображает.
Молчит. Грамотно молчит. Понимает: будешь суетиться – еще больше запутаешься.
Надо переменить тему. Давить нельзя ни в коем случае. Пусть свыкнется с предложением. Свыкнется – слюбится. Бизнес-обмен, не более… А пока можно и посплетничать.
– Не теми бабами себя окружаешь! Криста твоя… Тихоня тихоней, но ты поосторожнее! Ей же мужик нужен. Видела, как она с твоим Павлушей щебетала. Классный он у тебя… Учти, он реагирует!.. – Слабая Евина реакция нисколько не обескураживает Василису, она еще нагнетает: – Я как-то специально, чтобы ее проверить, расспросила про твой Салон. Так у нее и тот глупо выступал, и этот вести себя не умеет… Критиканша. Зачем она тебе?
– Ну, с кем мне дружить – это я пока сама решаю, – строжеет Ева.
Тряхнуло. Вернемся на основную колею.
– Но ведь Герка – мастер! – Василиса ловит Евин взгляд и старается удержать его. – Этого не оспоришь!
– Пусть их бухгалтер со мной свяжется. – В строгости Евиного голоса чувствуется, что сердится она в основном на себя. Не важно, за что. Важно, что не будет множить свои не такие уж и большие материальные издержки еще и порчей взаимовыгодных отношений.
Василиса поднимает руку и щелкает пальцами, подзывая официанта.
– Я водки закажу, – объявляет она и осекается: получается, что предлагает обмыть свою победу. Нет, так не стоит… – Выпьем, не чокаясь – помянем нашу грешницу. Даже свечку нельзя за нее поставить… Эх, Линка, Линка!
Почему?
Криста
По электронке зовут на вернисаж. Обычная рассылка. Раньше Криста такие сбрасывала, не открывая. Но их становится меньше с каждым днем ее без… не безработицы, а без приписанности к одному месту. Работы-то как раз выше крыши.
Для устройнения мыслей пишет в столбик:
«На пару сайтов пообещала написать о том о сем, в глянец.
Радийщики регулярно звонят.
В частном университете пригласили вести спецкурс, давно уже надо сочинить развернутую программу и им отправить…»
Со страху перед нищетой за все берется, в зоопарк даже съездила, чтобы рассказать про здешний День сурка…
В итоге – загружена как на прежней службе, а нервотрепки больше. Существенно больше. Одно пишешь, два задания в уме держишь. Ни малюсенького прогала. Сама себя распинаю… Некогда даже подумать: зачем живу? Чего я действительно хочу? Беспросвет… В такой темени можно по нечаянности ступить на дорожку, до конца которой дошла Лина…
Пишешь в одиночестве, читаешь-смотришь – тоже. Для начала просто бы поболтать… Не обговаривать объем, сроки, не интервью брать или что-нибудь разведывать, а просто общаться… Выкладывать все, что пришло в голову, не думая, зачем. Очищает.
Глаза пробегают присланный текст. «Природа отдыхает?» О чем это? А, фотовыставка… о детях знаменитых родителей… Портреты и вокруг…
Об этом легко будет настучать пару тысяч знаков…
И Ева среди спонсоров!
Куда она пропала? Как-то раз набрала ее – не отзванивает. Да в теперешней заморочке ни на кого же нет времени. Назначишь встречу, а тут как раз подвернется срочная работа. Не выручишь – больше не обратятся. Значит, платоническое свидание уступает прагматическому.
А Ева… Может, ездит-летает… Соскучилась по ней.
Вот на вернисаже и повидаемся.
Но уже через час начало. Все равно пойду.
Как всегда, опоздала. Народ греется под софитами телевизионщиков. Все сгрудились вокруг стоячего микрофона и, наверно, владельца галереи со свитой. За спинами не разглядеть. И не надо. Зато отлично видно то, что на стенах.
Румяная круглолицая малютка в платьишке Веласкесовой инфанты на руках у… Василисы! Так это выставка ее мужа… А казалось, она его скрывает. Вроде как стесняется…
«Ухожу!» – решает Криста, но тут же стыдится трусливого порыва. И интересно же, что наснимал Василисин подкаблучник.
Тем более что она (Криста мысленно накачивает негативом безобидное местоимение) – после того как меня схрумкала – по нескольку раз в день заходила в мой блог. Высматривала, что я про нее напишу.
