Все это способствовало соединению разрозненных германских племен. Во всей правительственной деятельности Генриха виден человек со светлым и верным взглядом, умеющий выждать удобную минуту для действия, а не такой, который все стремится сделать сразу и разрешить одним ударом. Важнейшей задачей и национальным жизненным вопросом была борьба на смерть с венграми, почти ежегодно производившими опустошительные набеги на Саксонию. Во время этих нашествий одна из их орд обрушилась на Санкт-Галленский монастырь. Очевидец этого вторжения оставил его любопытное описание. Энгильберт, аббат знаменитого монастыря, предвидя вражеское нашествие, приказал в удобном и неприступном месте устроить укрепление, в которое братия и отнесла все монастырское имущество и казну. Вскоре высланные из монастыря разведчики возвестили о приближении неприятеля, которое обозначилось дымом зажженных венграми пожаров. Тогда вся монастырская братия укрылась в укреплении, и только один из братии, служивший в монастыре шутом, не захотел укрываться за стенами укрепления в отместку за то, что отец казначей в тот год не выдал ему кожи на обувь. Вскоре нагрянула дикая орда, но к брату Гериберту она отнеслась снисходительно, заметив, что он не вполне владеет рассудком: венгры заставили его водить их по всему монастырю, но не нашли в нем много добра. В погребе, однако, еще оставалось две бочки вина, и один из венгров вздумал было ткнуть в одну из бочек копьем. «Не тронь! — крикнул на него полоумный Гериберт. — А то что же мы пить-то будем, когда вы отсюда уберетесь?» Конечно, венгры отвечали на это общим взрывом хохота, и вино уцелело. Затем вся орда расположилась для пиршества на монастырском дворе и на лужайке, кругом обители.

Венгры набрасывались на мясо как дикие звери, а вино было всюду расставлено среди пирующих большими корчагами. По окончании пира они заставили Гериберта и еще одного захваченного в плен монаха петь им священные песни, а сами стали под звуки тех песен плясать. Некоторые из них, вообразив, что петух на колокольне и есть изображение главного монастырского божества, задумали его оттуда снять — но тот, кто полез на шпиль колокольни, упал оттуда и переломил себе спину. Монастырская хроника рассказывает, что такой же лютой смертью погиб и другой дикарь, дерзнувший еще более грубым образом оскорбить святого Галла. Некоторое время спустя орда дикарей отхлынула, и вся братия дивилась тому, что брату Гериберту удалось выйти из их рук целым и невредимым. Полоумный брат Гериберт не скрыл от них, что ему неплохо было у венгров и что по отношению к вину они были щедры гораздо более монастырского эконома.

Во время набега 924 г. один из важнейших венгерских предводителей был взят в плен и приведен к Генриху. Венгры предлагали за него дорогой выкуп. Но король воспользовался этим удобным случаем, чтобы выговорить более продолжительное, лет на девять, перемирие, в течение которого обязался выплачивать ежегодную дань. Южную часть империи Карла он оставил на произвол судьбы и врагов, чтобы защитить от них Саксонию. Этим перемирием он воспользовался превосходно: собрал сильное войско и устроил ряд укрепленных пунктов, которые занял гарнизонами и назначил в их состав девятого человека из своих служилых людей, а остальных восьмерых, из той же очереди, обязал заботиться о его содержании. Поддерживая таким образом связь с этими далеко выдвинутыми укреплениями, он способствовал тому, что многие из них потом превратились в города, хотя первоначально это не предполагалось. Войско, собранное и обученное им для борьбы против венгров, он имел возможность испытать в пограничных войнах со славянами, за которые вновь горячо принялся в 928–929 гг. В 928 г., по выражению летописца, «при посредстве голода, железа и холода», Генрих завоевал город полабских славян Бранибор, покорил и еще 2–3 ближайших племени и среди них построил укрепление, на месте которого впоследствии возник город Майсен. В следующем году он проник далее на юг, в Чехию, где король или герцог тех мест, правивший в городе Праге, признал его главенство над собой. Однако вскоре после этого, во время осады Генрихом славянского города Ленцен на Эльбе, произошло всеобщее восстание славян, живших между Эльбой и Одером. Королю удалось отразить и разбить славянское войско, подступавшее на выручку города, после чего славянские племена признали себя побежденными и стали платить ему дань (929 г.).

Генрих терпеливо выждал время, когда окончилось заключенное с венграми перемирие. На большом народном собрании он убедился в том, что вся Саксония готова дать единодушный отпор врагу, и поэтому, когда венгерские послы явились за получением ежегодного «подарка», им пришлось вернуться домой с пустыми руками. Ожидаемое вторжение венгров не замедлило, и тут пришлось убедиться, как много сделал предусмотрительный Генрих для предотвращения этой опасности — одна орда хищников потерпела от саксов и тюрингцев жестокое поражение; голод и холод довершили ее гибель; и венгерских пленников не пощадили. Против другой орды, составлявшей главный отряд венгерского войска, король выступил сам и вблизи местечка Риаде в 933 г. сошелся с ней. Но битвы не произошло: венгры бежали, только завидев приближающееся королевское войско. Их лагерь достался в руки воинов Генриха, причем было освобождено множество пленников, и вся страна вздохнула свободно. С великой радостью все принялись за восстановление и обновление разрушенных венграми церквей и монастырей, поскольку теперь можно было надолго успокоиться и не опасаться их нападения.

Последним деянием Генриха был поход 934 г. против датчан. Он вынудил их короля Горма заключить мир. Шлезвигская марка, по ту сторону Эйдера, получила правильное устройство, как и земля, отвоеванная у полабских славян (вендов). Таким образом, Генриху удалось присоединить к своему Восточно-Франкскому государству две марки и оградить этим границы от вторжения славян и венгров.

Генрих достиг своих целей и многое совершил в небольшой период времени. Он был еще не стар, ему было всего около 60 лет, и он был окружен цветущими сыновьями. Тут он рассудил, что и для него настало время побывать в Риме. Планы его неизвестны; вероятно, он думал именно теперь принять то помазание и венчание, от которого отказался при вступлении на престол. Но на пути он почувствовал себя плохо и вынужден был вернуться домой для необходимых распоряжений. С привычным спокойствием и разумностью он принял все меры, чтобы обеспечить спокойствие в государстве. В Эрфурт он созвал князей на съезд и указал им на Оттона, старшего сына от брака с Матильдой, как на короля. Хронист того времени добавляет: «Как на короля над всеми его братьями и всем государством Франкским». О разделении государства уже не было речи. В 936 г. Генрих умер. Его останки были преданы земле в основанном и укрепленном им Кведлинбурге.

Замок и замковая церковь в Кведлинбурге.

Королю Оттону было ровно 24 года, когда он был возведен на престол Восточно-Франкского королевства, как тогда официально называли Германское государство; он получил имя в честь деда, дожившего до рождения внука (912 г.). К шестнадцати годам, в 929 г., он вступил в брак с Эдитой, дочерью англосаксонского короля Эдуарда, поскольку Генрих заботился о поддержке связей со своими земляками, переселившимися за море. Он научился читать только после смерти своей супруги, и саксонский историк не упускает случая заметить, что к книжной премудрости он был очень способен: «Быстро стал читать и понимать прочитанное»; кроме того, он умел объясняться на славянском и романском языках. Внешность у Оттона была отцовская; от отца к нему перешли наклонности и свойства: он был таким же страстным охотником и так же общителен, но его стремления были более возвышенны, он сознавал себя как бы «порфирородным» и смотрел на свое королевское призвание глубоко и серьезно. Недаром о нем рассказывают, что он постоянно постился перед теми днями, когда ему необходимо было явиться перед народом с венцом на голове. Съезд князей, на котором его избрание должно было получить окончательную санкцию, был созван на франкской территории, в Аахене. Пышная обстановка, в которой происходило это избрание, указывает, в какой степени успела утвердиться королевская власть: при избрании присутствовали герцоги, многие из знати и множество народа. После того как князья, т. е. светская знать, возвели и посадили его на трон, воздвигнутый в зале, соединявшей дворец с собором, архиепископ Майнцский представил собравшейся в соборе толпе «избранного Богом, некогда назначенного могущественным владыкой Генрихом, ныне властвующего над всеми князьями короля Оттона…» «Если вам этот выбор по сердцу, то поднимите правую руку к небу», — добавил архиепископ. Затем архиепископами Майнцским и Кёльнским было совершено коронование; за ним последовало миропомазание. Во время коронационного пира королю за столом служили герцоги: Гизельберт Лотарингский, Эберхард Франконский (брат Конрада I), Герман Швабский, Арнульф Баварский, между которыми были распределены высшие придворные должности на этом торжестве, которому все старались придать как можно больше значения.