Правящие общественные классы того времени — государи и высшее духовенство с его свитой — были удовлетворены существовавшим положением, действительно выгодным для них. Никому не могло прийти в голову, что столь ничтожное обстоятельство — спор между повздорившими монахами в небольшом немецком университете, а именно самом младшем из них, Виттенбергском, на Эльбе, — перевернет европейское общество через малое число лет. Однако это произошло: при папах Александре VI и Юлии II в одном из тюрингских монастырей вырастал юноша, принимавший к сердцу дело христианства. Он не был знаком с мирскими треволнениями, не знал политики и степени того участия, которое принимает в ней церковь. В то время как слова Древнего и Нового Завета подтверждали такие деяния, которые не имели ничего общего с истинным делом Христа, — слово Господне, Священное Писание как нечто целое, вмещающее дух учения Христа, тронуло душу искреннего и твердого человека. Этот августинский монах, Мартин Лютер, сын тюрингского горнорабочего, со всем простодушием истого крестьянина выступил против общего неисцелимого злоупотребления и нанес этим, сам того не зная и не желая, первый удар зданию, которое впервые показалось тогда всем расшатанным (каким и было в действительности) и не удовлетворяющим изменившимся потребностям духа европейского человечества.

Гравюра Форести де Вергамо. 1497 г. Феррара.