Мысль Максимилиана о применении силы в Италии и против турок не могла быстро осуществиться из-за того, что его связывало положение дел в Империи и его наследственных областях.

Доспех для конных турниров («штехцойг») Максимилиана I.

В то время как французский король Карл VIII предпринял счастливый поход в Италию и заявлял себя властелином во Флоренции, Риме, Неаполе, Максимилиан, примкнувший к союзу Арагона, папы, Милана и Венеции против Франции, тщетно обращался к государственным чинам на рейхстаге в Борисе (1495 г.), требуя помощи для действий против французов и турок. Как и на прежних рейхстагах, ему отвечали требованиями внутренних реформ. Особенно строптивы были города, не хотевшие ничего знать, пока во всем не были бы водворены спокойствие, правосудие и порядок. И действительно, путем целого ряда рейхстагов — в Вормсе (1495 г.), Линдау, Фрейбурге (1496–1497), Аугсбурге (1500 г.), Кёльне (1505 и 1512 гг.), совершилось великое дело государственного устроения Германии.

Город в Германии в XV в.

Рисунок пером. 1491 г. Эрланген, городская библиотека.

Еще на первом съезде в Борисе было уничтожено право частных войн (Fehderecht) и провозглашен «вечный» земский мир (Landfriede), следовательно, был признан принцип государственного порядка в смысле, придаваемом ему понятиями того времени, согласно чему была учреждена высшая судебная инстанция: палатный суд. На жалованье судьям был установлен всеобщий налог — «общий пфенниг». Увенчание всех этих учреждений, формально организованное имперское управление не было сформировано, потому что Максимилиан ставил это вопросом доверия: он полагал, что на его управление никто не мог пожаловаться. Таковы были принятые решения, затрагивавшие существо государства, по выражению того времени; но Вормсский рейхстаг знаменателен не только этим. Император дал Миланское герцогство в пожизненный лен Лодовико Сфорца (после его смерти оно возвращалось империи) и возвысил все соединенные графом Эберхардом V швабские владения в одно Вюртембергское герцогство. Это было отличие, заслуженное таким замечательным владетелем, основателем Тюбингенского университета; но затаенной мыслью при этом была, конечно, надежда на то, что с вымиранием мужского колена это герцогство могло быть передано австрийскому принцу, как и Миланское. Счастье улыбалось Габсбургам более чем когда-либо: в 1496 г. после смерти Зигмунда Тирольского все австрийские владения соединились в руках Максимилиана. В 1497 г. супруга Филиппа, сына Максимилиана, Хуана осталась после смерти своего брата единственной наследницей владений Кастилии и Арагона, которые расширялись благодаря смелым мореплавателям. Выработка государственного устройства продвинулась вперед на Аугсбургском рейхстаге 1500 г., на котором был осуществлен проект прочного имперского управления, предложенный архиепископом Бертольдом Майнцским, замечательнейшим государственным деятелем эпохи. Первым его председателем, назначенным от императора, был курфюрст Саксонский Фридрих Мудрый. Но большого влияния это учреждение не получило, потому что интересы короны и сословий слишком разнились. Императору было бы выгодно пользоваться этим управлением как орудием при европейских столкновениях, между тем как сословия хотели благодаря такому конституционному порядку удерживать государство от излишнего вмешательства в подобные столкновения. Однако все же мысль о решении частных распрей имперским судом приобретала право гражданства; так, например, Кёльнским рейхстагом 1505 г. был решен большой спор о пфальцско-баварском наследстве после войны, длившейся всего один год. Но во всем том, что касалось иностранной политики императора, его отношений к Венгрии, Франции, Италии, он встречал лишь слабую поддержку.

Дело конституционного порядка было закончено на Кёльнском рейхстаге 1512 г. Для водворения земского мира и исполнения решений имперского суда немецкое государство было разделено на 10 имперских округов. Во главе каждого из них находился окружной начальник с подчиненным ему советом. Самым большим из этих округов, считая от юга к северу, был Австрийский, площадью до двух тысяч квадратных миль, включая в себя земли владетельного дома; затем Баварский, наполовину меньший, в который входило старое герцогство и 9 духовных владений, причем архиепископ Зальцбургский разделял управление с герцогом в Мюнхене; Швабский, с двумя большими территориями, герцогством Вюртемберг и маркграфством Баден, и множеством мелких, занимая, в общем, около 700 кв. миль; Франконский с 500 квадратных миль прежнего герцогства под управлением епископа Бамбергского; главнейшую часть территории составляли бранденбургские княжеские владения; главным и богатейшим городом был Нюрнберг. Два Рейнские округа, пространством около 1 тысячи квадратных миль, заключали в себе богатейшие немецкие земли с тремя большими духовными и Пфальцским курфюршествами, двумя герцогствами, Савойей и Лотарингией, и множеством епископств и имперских городов; Бургундский, включавший большую часть Голландии, Бельгии и Люксембурга; Вестфальский, простиравшийся от островов Северного моря далеко на юг, пространством в 1,250 квадратных миль и управляемый из Мюнстера или из Клеве; наконец, два Саксонских округа: Нижне-Саксонский (около 1,420 квадратных квадратных миль) и Верхне-Саксонский(1,950 квадратных миль). К первому из них относились: 2 архиепископства, Магдебургское и Бременское, 3 епископства, 5 герцогств, 6 имперских городов; ко второму — 2 курфюршества, Саксония и Бранденбург, несколько княжеств и графств, но ни одного имперского города. Управление находилось в Саксонском курфюршестве. В стороне оставались две большие области, номинально принадлежавшие к империи: Чехия с прилегавшими к ней землями и Швейцарский союз. Карта с этим распределением очень пестра, по ней можно насчитать до 250 «окружных чинов», но меньшие из них имели на рейхстагах лишь коллективное право голоса, по куриям.

Но на всем этом пространстве не было объединяющей государственной власти. Императора ограничивали рейхстаги. Местные обстоятельства в округах обсуждались в собраниях окружных чинов; окружные собрания и каждый правитель области, все чины округов и государственные чины были связаны ландтагами. Политическая жизнь всей нации протекала среди этих бесчисленных собраний и соглашений. Последний из названных важных факторов, ландтаги, развился постепенно в каждой территории. Но вообще его основой послужила необходимость для каждого местного государя в важных для него случаях заручаться содействием своих служащих и вассалов, а также находящихся на его земле монастырей, учреждений и городов. В немецких землях издавалось мало повелений, делалось мало правительственных распоряжений: послушание вынуждалось оружием или же выторговывалось. И если свобода состоит в этом, а так понимало ее, во всяком случае, большинство нации, то можно было говорить о «немецкой свободе». Но она придавала политической жизни нации нечто крайне вялое, и государственная жизнь в Германии этого века представляется чем-то карикатурным.

Жизнь, развитие, прогресс нации сосредоточивались в отдельных территориях, стремившихся к заявлению своей самостоятельности и к устранению остатков прежних стадий развития. Эти остатки гнездились во всех сферах, но особенно долго держались в судебной части, и характерное учреждение, так называемое феме, обнаруживает борьбу старого и нового времени, государства и местного верховенства.