— Я согласен с тобой, дорогой мальчик. Помимо его признания есть много других обстоятельств… к тому же Ренальдо, при всей своей жестокости, вряд ли настолько умен, чтобы придумать эту историю.

Все еще ходя по комнате, учитель продолжил:

— По всей видимости, вначале в заговоре участвовали только граф и посол. Прошел слух, что кардинал Нардини обратился к Папе с просьбой помешать заключению соглашения между Моро и королем Людовиком. Очевидно, он был осведомлен, что, несмотря на публичные заверения Виласса и графа, мол, предметом их заботы были исключительно государственные интересы, на самом деле они вели свою игру, вступив в тайный сговор с весьма подозрительными группами в своих странах. Если бы их план увенчался успехом, эта пара бы значительно обогатилась в ущерб народам обеих стран.

— Значит, граф согласился на убийство, чтобы устранить архиепископа, но впоследствии передумал? — удивленно спросила я.

Леонардо кивнул:

— Да, по словам Ренальдо, это так. Как он утверждает, эту историю он услышал непосредственно из уст графини. В графе Феррара проснулась совесть, и он заявил господину Вилассу, что не станет участвовать в убийстве представителя Церкви. Виласс притворился, что согласен с этим решением, а сам продолжил разрабатывать свой план, только с другим сообщником. Он вовлек в заговор графиню.

— Как он мог быть уверен, что она согласится?

— Наш друг господин Виласс прекрасный знаток душ человеческих, — ответил язвительно учитель. — Он знал, что графиня была в бешенстве из-за того, что должность посла досталась графу, а не ее мужу, и справедливо рассудил, что можно сыграть как на ее злости, так и на ее жадности. Разумеется, граф должен был тоже умереть, иначе он бы догадался, что план убийства архиепископа все еще существует, и попытался бы его предотвратить.

И снова я испытала сочувствие к незадачливому кузену герцога. Пусть он вступил в сговор с послом и даже хотел убить архиепископа, но все-таки он не смог решиться на столь подлый поступок. Будь граф Феррара добродетельным храбрецом — или законченным негодяем — его, вероятно, не постигла бы столь печальная участь.

В то время как эти мысли мелькали у меня в голове, Леонардо продолжал свой рассказ.

— Задачей графини было организовать оба убийства. Взамен Виласс обещал ей долю от прибыли, которую принесут его тайные соглашения. Он также обещал посодействовать тому, чтобы ее муж, граф ди Мальвораль, был назначен на должность, освободившуюся после смерти ее кузена.

Я нахмурилась.

— То есть Лоренцо и Ренальдо оказались готовы обагрить руки кровью ради денег, как написал Виласс. Но как Ренальдо согласился на убийство своего друга?

— А, вот здесь-то и прослеживается коварство графини. — Он замолчал и взял в руки медное зеркало, которым я недавно пользовалась, и уставился на него, как будто пытаясь проникнуть взглядом сквозь темную, отполированную поверхность и обнаружить, что скрывается за отражением.

— Дело в том, дорогой Дино, что люди склонны верить тому, что, как им говорят, является правдой, особенно если им выгодно в это верить. Как ты успел убедиться, графиня умеет подчинять мужчин определенного сорта своей воле, причем таким способом, что они готовы на все, что угодно. Наш друг Ренальдо был охвачен страстью и охотно верил, что она сможет его защитить и даже возьмет его с собой во Францию. Разумеется, это была ложь.

Он с отвращением положил зеркало на место и возобновил свое хождение.

— Графиня — она позволяла ему называть себя Еленой — сказала ему, что им с Лоренцо нужно убить графа и архиепископа, и все будет кончено. Когда Лоренцо испугался последствий, к которым могло привести убийство герцога, графиня убедила Ренальдо избавиться от него. Она сказала, что в обратном случае юноша может явиться к герцогу с повинной, обвинив графиню в этом злодеянии, чтобы самому избежать наказания. Ренальдо согласился из страха потерять ее. Ему никогда не приходило в голову, что после смерти епископа он тоже станет для нее обузой.

— Но я не понимаю, — растерянно проговорила я. — Если Лоренцо и Ренальдо согласились убить графа, зачем графиня сделала это сама?

— Как я уже сказал, она утверждает, что не делала этого. — Леонардо покачал головой и усмехнулся. — Я нанес ей визит в камеру… Она содержится в гораздо более комфортных условиях, чем наш друг Ренальдо, но, тем не менее, в камере. Не беспокойся, мой мальчик, я держался от нее на значительном расстоянии и позаботился, чтобы стражник находился в поле видимости. Она ведь настоящая Сфорца, опасная змея, способная незаметно приблизиться к жертве и бесшумно напасть.

Его улыбка вдруг стала жесткой, и внезапный холод в его глазах напомнил мне ледяной взгляд графини.

— Она опасный враг, это очевидно, и очень умна. Конечно, она отрицала свое знакомство с французским послом и участие в заговоре против архиепископа. Когда я показал ей письмо, она заявила, что его кто-то подбросил ей. Хочешь знать, что было дальше?

Я кивнула, и он продолжил:

— Что до ее присутствия в саду, она сказала, что пришла туда, надеясь поговорить с архиепископом наедине, а оружие всегда при ней — для защиты. Она утверждает даже, что Ренальдо напал на тебя, поскольку ты угрожал ей ножом. Она держится настолько уверенно, что любой, не знающий правды, будет убежден в ее непричастности.

Я не могла не содрогнуться, представив себе, какая участь ждала бы меня, поверь учитель в ее ложь.

— А что насчет перчатки? Графиня притворилась, что не узнает ее?

— Ах да, перчатка.

Он вытащил из кармана знакомый кусок желтой кожи с пятнами крови.

— Ее нашел Ренальдо в саду. Она лежала в траве, недалеко от ворот. Он решил, что ее владелец снял перчатки сразу после убийства и случайно обронил одну из них, скрываясь с места преступления. Так же как и ты, разносчик был уверен, что она принадлежит его любовнице, поэтому унес с собой эту улику, чтобы на графиню не пало подозрение.

— И подбросил перчатку в мой сундук в надежде, что ее кто-нибудь найдет, — растерянно закончила я.

Он кивнул.

— Каким бы непродуманным ни был этот план, он должен был отвести подозрения от графини. Но, как мне кажется, по крайней мере в этом она не лжет. Графиня с легкостью согласилась примерить перчатку в моем присутствии. И было очевидно, что та ей велика.

— Итак, после всех затраченных нами усилий, мы до сих пор не знаем, кто убил графа Феррара?

Обессилев, я откинулась на подушки и закрыла глаза. Выходило, что, несмотря на то что мы спасли архиепископа, задание, которое возложил на нас Моро, так и не было выполнено. Двоюродный брат герцога уже столько дней покоился в усыпальнице, а никто так и не был призван к ответу за его убийство. И теперь, после того как, казалось, все нити этой тайны были связаны воедино, мы все еще не продвинулись ни на дюйм. Что скажет герцог, узнав, что убийца до сих пор на свободе?

— Не волнуйся так, мой дорогой Дино.

При этих словах я снова открыла глаза и увидела Леонардо, улыбающегося мне сверху вниз.

— Еще не все потеряно. Посол уже слишком далеко и не может причинить никакого вреда, а графиня и Ренальдо в темнице. На какое-то время Лодовико будет удовлетворен. Позволим ему пока думать, что ответственность за смерть Орландо лежит на одном из них.

— А вы пока будете искать настоящего убийцу? — тихо спросила я.

Он кивнул головой в знак согласия.

— Мы поставили шах, но не мат. Нужно попросить синьора Луиджи поделиться придворными сплетнями, и возможно, нам откроется имя обесчещенной женщины или какого-нибудь рогатого мужа. Ну а сейчас тебе нужно отдыхать и поскорее выздоравливать.

Он повернулся и двинулся к выходу из спальни. Я посмотрела ему вслед и уже мгновение спустя окликнула его.

— Меч графа, — вспомнила я с тревогой. — Я оставил его в саду. Нужно найти его и вернуть в усыпальницу.

— Все в порядке, не переживай, — заверил он меня. — Когда я вернулся в сад за своим механическим человеком, то подобрал это благородное оружие и принес его в свою мастерскую, где и запер в сундук. Завтра я отнесу его на кладбище.