– А, это как раз к группе офиса коронера, депьюти, – кивнул Марк. Если в Полицию звонил сам хозяин лавки, трупы наверняка принадлежали потенциальным грабителям. – Натали и Том – спят в «обезьяннике». Не затруднит Вас их разбудить?

– Без проблем, сэр, – ответил депьюти и умчался.

Марк выключил и упаковал ноутбук, скинул сандалии и надел резиновые сапоги, еще раз проверил свой «Глок», оглядел кабинет на предмет готовности к эвакуации, затем снял с крючка на стене полицейский прорезиненный дождевик. В дверях кабинета показались, зевая, Том и Натали, тоже в желтых дождевиках.

– Ну вот, депьюти сказал, есть работка и для нас, – зевнул Том, – Как мы будем туда добираться? На лодке – вроде бы, еще рановато. Вода пока мелковата.

– Ты пессимист, Том, – засмеялась Натали.

– Скорее, реалист. Смотри, какой дождь.

– Ничего не поделаешь, попробуем на великах, – неуверенно сказал Марк. Да, было бы здорово, если бы у нас было побольше дизтоплива для наших полицейских автомобилей, подумал он про себя.

На великах у них получилось плохо. Порывы ветра были такие, что даже стоять было трудно. Пришлось спешиться и толкать ставшие бесполезной обузой велосипеды. Несмотря на дождевики, они мгновенно вымокли до нитки. В сапогах у Марка противно хлюпала вода, и он с завистью смотрел на обутую в резиновые вьетнамки Натали, как ни в чем не бывало шлепавшую прямо по лужицам. Ноги были одинаково мокрыми, но у нее хотя бы не хлюпало.

Хорошо еще, что идти было относительно недалеко – около полутора миль.[124] На углу их встретил местный депьюти.

– Зря мы вас, наверное, вызвонили, ребята, – извинился он. – Можно было просто заснять все на телефон и вы бы выдали коронерское заключение заочно.

– Ну, раз уж мы все равно здесь… Кто, кого и где убил? – поинтересовался Марк.

– Салун «Заглянем на пару крепкого» – вон там, – махнул рукой депьюти. – Вообще, очень приличное заведение. Хозяина знаю – отличный мужик. Сам туда хожу постоянно. У них все было, конечно, закрыто, но грабители вежливо постучали, сказали, что они трейдеры, до дома далеко, все такое, не позволите обсушиться? Ну, хозяин сжалился, открыл. А ребята начали вытаскивать пушки и ножики. Не учли только, что сын хозяина тихо-вежливо сидел за стойкой бара. С винтовкой в руках. А служил он в Мексике, и был там снайпером. Бах, бах – два выстрела, два трупа. Те трое, что не успели войти внутрь, сделали ноги.

Они быстро осмотрели место несостоявшегося вооруженного ограбления. Натали, пощелкав камерой, надела латексные перчатки и упаковала в пакеты содержимое карманов неудачливых грабителей. Из оружия присутствовали: допотопный, семидесятых годов прошлого века, револьвер, блестящий бронзовый кастет и табельный армейский нож. Том снял карманным сканером отпечатки пальцев и уже через десять минут доложил, что грабители идентифицированы. Оба парня были из западного Хьюстона. Скорее всего, и в самом деле – трейдеры. Только сегодня не успели закупить свою копченую рыбу в Галвестоне и решили подзаработать разбоем. То, что сын хозяина не превысил пределов необходимой обороны, было ясно с одного взгляда. Пулевые отверстия у обоих убитых были точно в верхней трети груди – стрелял, как учили, причем в нападавших, а не в убегавших. При этом, он до сих пор сидел на полу у стойки, закутанный в одеяло, с бутылкой дешевого бурбона в руке, и его до сих пор трясло. Одно дело – всадить в кого-то пулю за пятьсот ярдов[125], и совсем другое – вот так, глаза в глаза.

Оставив местного депьюти дописывать протокол и решать, что делать с трупами (при всем желании они не могли их забрать с собой – не на велосипедах же их везти!) команда Марка выбралась на свежий воздух, под навес рядом с дверями бара. Ураган «Артур» бушевал вовсю. Шоссе Беамонт еще не было затоплено, но вода в сточных канавах уже стояла почти вровень с дорогой. Марк набрал еще раз номер Фредерика Штольца. Снова гудки, затем: «Добрый день! Вы позвонили в компанию «Синтегаз». Я – директор…» Черт возьми, что он там делает? Он набрал телефон Мэри. «Аппарат абонента выключен или находится вне зоны мобильной связи,» – сказала трубка. Оставался еще телефон Уильяма.

– Алле, Марк?

– Клэрис! Мэри и Уильям еще не вернулись?

– Еще нет.

– А Саманта?

– Тоже нет. Вряд ли они сегодня вернутся. По «SRTV» показывают, на Восточном шоссе уже вода. Может, они у доктора ураган пересидят? Я надеюсь, Сэмми и Штольцы решили остаться на заводе, а не пробираться сюда.

– Понятно. Ладно, сидите и не высовывайтесь. Насчет Саманты и Штольцев – я попробую сам до них добраться. Я перезвоню.

Он нажал «отбой» и повернулся к судмедэкспертам, – Том, можно гипотетический вопрос?

– Конечно. Обожаю все гипотетическое, сэр.

– Если мы запрашиваем Пентагон не о конкретном человеке, а по профилю, ну: возраст такой-то, служил в спецподразделениях, и так далее. Может быть так, что нам какие-то имена не пришлют?

– Может, конечно. Администратор базы данных – тоже человек. А человеку – свойственно ошибаться. Errare Humanum Est[126]. Так еще древние римляне говорили. Хотя, у них, конечно, не было компьютеров, чтобы из маленьких ошибок делать огромные.

– Нет, я не о том. Не о человеческих ошибках, а если они убирают имена специально. Что, если кто-то во время службы занимался чем-то очень секретным? На атомной подлодке служил, например?

– Если на атомной подлодке служил, там так и будет написано. Сейчас это совсем не секретят. Они и в море-то не ходят. Но, если что покруче, какие-нибудь очень продвинутые диверсионные части или разведка, файл либо выдадут, либо нет. Помните, я говорил, что запрос занимает больше месяца? Ну, пару-тройку недель он просто в очереди дожидается, а потом – они ведь должны сами просмотреть карточки и решить, что Полиции следует знать, а что – нет. А почему Вы спрашиваете?

– Да так, есть одно соображение, – уклонился от ответа Марк. – Вот что, вы двигайтесь в Участок, а я заскочу проверю заводик Штольца. Тут недалеко – и мили не будет.

– Может, не стоит разделяться, в такую-то погоду? – неуверенно возразил Том, – Давайте – вместе пойдем?

– Не стоит вам туда-сюда таскаться. К тому же, наверняка, вы нужнее в Участке сейчас.

Скорее всего, его фантазии об Эрике Сполдинге – это чистой воды паранойя. Даже если именно этот, вычеркнутый из списков, Сполдинг и работает у Фреда, почему он непременно должен оказаться серийным убийцей? Боевой офицер, с высшими военными наградами, дважды ранен. Скорее всего – стратегическая военная разведка. Ну, посадили его за что-то. Отсидел. И даже не получил «отставки без почестей». Оставлен в своем звании и с медалями. Значит то, в чем он там провинился, – это не самое худшее из преступлений. Скажем, наотрез отказался участвовать в какой-нибудь военной операции? После операции «Газовый Щит» многие потеряли веру в своих отцов-командиров. Операция «Газовая Гангрена». Наверное, ее не зря так назвали!