Или вот наркотики. До Обвала, Полиция гоняла всех этих подпольных «фармацевтов», делавших синтетические наркотики и «лекарства для развлечений». А теперь? Большинство этих «фармацевтов» вели вполне легальный и очень уважаемый бизнес, производя заменители препаратов. Всего того, что стало невозможно достать в связи с повальным банкротством фармацевтических компаний. Марк припомнил давнишний разговор с одним из сержантов в Участке.

«Вы не поверите, сэр,» – рассказал тогда сержант: «Знаю этого парня со времени, когда я был еще зеленым стажером. Я его лично отправил за решетку пару раз, за приготовление «льда». А сейчас он арендует пол-дома на нашей улице. Аптекарскую лавку открыл. Называется, Вы не поверите: «Красная Таблетка – Синяя Таблетка». Да! Как в том старом фильме, «Матрица». Я его спросил: мы когда раньше, до Обвала, вламывались в такие чертовы лаборатории – противогазы надевали. То, что ты сейчас делаешь – это то же самое, или менее опасно? А он посмеялся. Говорит: те противогазы только с виду прикрывали ваши мордовороты. На самом деле, они прикрывали задницу вашему начальству. Если что-то пойдет не так, и вы сделаете в лаборатории какую-нибудь дурость, ваш Шериф всегда мог сказать: а мы же дали депьюти средства индивидуальной защиты, так? Еще он сказал, если работает специалист, никакой опасности нет. А загрязнение воздуха, мол, не больше, чем от какой-нибудь кузницы или мыловарни… А вообще, наш местный химик – нормальный мужик. Зла на Полицию не держит. Так и сказал: вы до Обвала делали свое дело, а я – свое. Никаких проблем. Еще сказал так: если тебе, чувак, нужно будет какое-нибудь мое средство: анальгетик там, или снотворное, приходи, мол, тебе, как старому знакомому, – со скидкой отстегну.»

Погруженный в свои мысли, да еще и с головной болью после вчерашнего, Марк вдруг допустил самую большую ошибку, кто-либо может сделать на Куче. Он перестал смотреть под ноги и уделять сто процентов внимания тому, что творилось вокруг! И коварная Куча немедленно наказала его за это, но к счастью, не смертельно: Марк вдруг поскользнулся, и, рухнув на живот, съехал по отбросам в глубокую траншею.

– Вот черт! Не везет, так не везет! Я же говорил: под ноги надо смотреть! – запричитал Родриго, бросаясь вслед упавшему ФБР-овцу. Сержант, наверное проклинал себя за то, что не выдал Марку инструктаж по Технике Безопасности по полной программе, а ограничился одним предложением.

Однако все оказалось как раз наоборот – им очень даже повезло. Перед лицом Марка вдруг возникла пара тонких и загорелых босых ступней, и девчачий голос спросил, – Вы не ушиблись, сэр?

Оскальзываясь в жидкой грязи, Марк кое-как поднялся на ноги. Теперь его офисная одежда была испачкана целиком и полностью.

– Вроде не ушибся, – ответил он девушке и поднял глаза.

Если бы он не поскользнулся тут, он с совершенно чистой совестью прошел бы дальше. Девушка работала в траншее, и с поверхности навряд ли можно было разглядеть ее лицо, спрятанное под огромной соломенной шляпой. Лицо девушки было покрыто знакомыми звездочками шрамов, а на правом глазу красовалось бельмо от ожога. Это была та, кого он искал целый день. За прошедшие три года Жасмин вытянулась, превратившись из несуразной девочки-подростка в стройную и весьма симпатичную девушку. Шрамы и бельмо совсем ее не портили, разве что, самую малость. Она была одета, как типичная мусорщица, но не без претензии на стиль: коротковатые джинсы в обтяжку, с соответствующим моде количеством дырок и надрезов, камуфляжная армейская футболка, поверх нее – джинсовая мужская рубашка с отрезанными рукавами и тоже с дырками (во всех стратегически-важных местах), причем не застегнутая, а завязанная на животе узлом.

– Жасмин Хобсон, если не ошибаюсь?

– Да-а. А откуда Вы меня знаете?

Тут только Марк догадался, что узнать его было для Жасмин очень непросто. Спереди он был с ног до головы вымазан грязью. Лицо и руки тоже.

– Есть где умыться? – спросил он, пытаясь вытереть лицо плечом. Получилось только хуже, так как плечо тоже было покрыто грязью.

– Щас, – сказала Жасмин и убежала по траншее.

Во дурак, подумал Марк. Нашел – и сразу упустил. Теперь придется гоняться за ней по всему полигону. Будем надеяться, сержант умеет хорошо бегать. Я на свалке, по этой скользкой грязи – пас…

Однако, не прошло и минуты, и девушка вернулась с пластиковой канистрой. Вслед за ней пыхтел Родриго. Опытный в делах свалки, он не стал съезжать в траншею вслед за Марком, а нашел обходной безопасный путь. Из-за широкой спины сержанта высовывались любопытные мордашки юных мусорщиц.

– Вода, сэр. Только она немного тухлая. Другой тута нета, – извинилась Жасмин. Она открутила пробку и стала тонкой струйкой сливать воду на руки Марка. Вода была желтой, теплой и отвратительно пахла тем же неистребимым запахом свалки. Кое-как Марк умылся.

– Ой, а я Вас помню, сэр, – воскликнула Жасмин, – Вы секретный полицейский, да? Вы были в облавах, на Бирже. Я тогда как раз осталась без глаза, а Вы посылали меня к фельдшеру, помните?

– Помню великолепно. А я тебя как раз искал. Это по поводу твоей старшей сестры, Мел, и ее брата Ника.

Жасмин неуверенно попятилась от Марка, по-видимому, соображая, не стоит ли стукнуть его канистрой и сделать ноги. Однако, апертура траншеи была надежно закупорена тушей сержанта, и бежать ей было некуда.

– Что еще по поводу сестры? Я ничего низнаю! – заявила девушка.

– Подожди, не кипятись. Бежать от нас не надо. Мы тебе ничего плохого не сделали, так ведь? Здесь есть место, где поговорить?

– Ладно, пойдемте, – Она заглянула за спину сержанта и сказала какой-то девчонке, – Минни, присмотришь за моей корзинкой, хорошо? Я недолго. Только отведу джентльменов к запруде, наберу воды и сразу назад. А то в канистре воды больша нета.

Жасмин повела Марка и Родриго через свалку, лавируя в лабиринте траншей и канав. Девушка шла, легко перепрыгивая через лужицы. Марк поразился, что ее подошвы были розовые, и лишь чуть-чуть испачканы глиной. Одежда у нее тоже была относительно чистая. Грязь к Жасмин почему-то не приставала. Примерно через семьсот ярдов[88] показалась местная запруда, заполненная такой же желтой и вонючей водой, как была у девочек в канистре. Жасмин уселась на краю бетонной дамбы, болтая в воздухе босыми ступнями, и указала Марку место рядом. – Тута можно поговорить. На дамбе нас никто ниуслышит… Но если кто-то подойдет, я уйду, ладно? На Куче нилюбят, когда кто-то говорит с полицейскими.

Поколебавшись немного, Марк скинул облепленную грязью обувь и подвернул испачканные рукава рубашки.

– Я лучше разуюсь, – прокомментировал он свои действия. – Не хватало еще ботинок утопить в запруде.

Он явно не знал, с чего начать разговор. Технически, он даже не должен был говорить с несовершеннолетней без ее родителей или опекуна. Однако, Марк знал, что родителей у Жасмин не было, да и опекуна тоже. Марк немного поразмышлял, не стоит ли вызвать для разговора женщину-полицейского, но отказался и от этой идеи. Все офицеры в околотке полигона были мужчины, а вызывать кого-то из другого околотка (ближайшим кандидатом была бы депьюти Лиз Холстад с проезда Меза, прикинул он), – заняло бы больше часа. Ну ладно, будем считать эту встречу неофициальной. Кроме того, маловероятно, что Жасмин знает что-либо про «Шелдонского Мясника», поэтому ее показания вряд ли придется представлять в суде.