Кампана¹²⁰ сообщает, что в 1492 году Фердинанд Католик приобрел их все, купив права у дона Диего де Эррера, получившего их через свою жену, дочь Фернана Перасы, и дав ему титул графа де Ла Гомера и дю Фер, и что папа Евгений IV¹²¹ еще в 1437 году объявил эти острова собственностью хуана II, короля Кастилии.

Французские историки единодушны с испанцами в том, что Бетанкур был первым завоевателем Канарских островов; правда, Винье¹²² датирует это событие 1405 или 1417 годом. Андре Фавен¹²³ довольно убедительно доказывает¹²⁴, что французы были первооткрывателями Нового Света и что эта честь принадлежит не Колумбу, которого испанцы считают первым аделантадо¹²⁵ или великим адмиралом Индий, а французским дворянам Жану де Бетанкуру, Жерару де Молеону¹²⁶ и некоему Этельфу де Ла Саллю. Этот Этельф де Ла Салль (Монстреле¹²⁷ называет его Гейфер¹²⁸), неоднократно упоминаемый в «Истории» под именем Гадифера де Ла Салля, находился в то время в Ла-Рошели в ожидании приключений, подобно героям и странствующим рыцарям прошлого; вернувшись с Канар, он участвовал в войне в земле генуэзцев в 1409 году¹²⁹. Предполагают, что он тоже был родом из страны Ко, где до сих пор есть несколько фьефов, носящих имя Ла-Салль.

Вот в чем вышеназванные авторы разногласят с нашей «Историей», но, поскольку все они писали где-то один или два века спустя <после событий 1402 – 1406 гг.>, их данные, бесспорно, уступают ей в достоверности, так как <нашу «Историю»> составляли те, кто не только жил в то время, но и участвовал в самом завоевании, а именно слуги сьера де Бетанкура, один из которых был монахом-францисканцем, а другой – домашним капелланом этого сеньора. Они сопровождали его на протяжении всего путешествия и не могли ошибиться в том, что касается как самого предприятия, свидетелями которого они были, так и времени, которое они описывали. В их предисловии прямо говорится, что они будут излагать эти события с самого их начала в 1402 году и до 1406 года, и порядок этих лет достаточно подтверждается текстом «Истории»: в главе первой указывается 1402 год, в главе тридцать пятой – 1403-й, в сорок шестой и шестьдесят второй¹³⁰ – 1404-й, в главе семьдесят девятой¹³¹ – 1405-й, в главе восемьдесят шестой¹³² рассказывается о том, что сьер де Бетанкур покинул острова, чтобы вернуться во Францию в декабре 1405 года, а в главе восемьдесят восьмой¹³³ – что, проведя неделю в Испании (это происходит, вероятно, в начале 1406 года) и задержавшись на две недели у кастильского короля, едет в Рим, где живет только три недели (глава восемьдесят девятая¹³⁴), и оттуда возвращается во Францию, в свое поместье (глава девяносто третья¹³⁵) и больше уже никогда не посетит острова. значит, это случилось как раз в начале 1406 года, когда римский престол занимал Иннокентий VII, который умер только в ноябре того же года; ему наследовал Григорий XII¹³⁶, избранный в последний день ноября, когда в Авиньоне сидел антипапа Бенедикт XIII. Таким образом, речь не может идти о Мартине V, как на том настаивают другие историки, ибо он стал папой только в 1417 году на Констанцском соборе¹³⁷, на котором были низложены остальные <папы>¹³⁸, и вступил в Рим лишь в 1421 году¹³⁹, что весьма далеко по времени от наших событий. затем в восемьдесят четвертой главе¹⁴⁰ упоминается о доне Энрике, короле Кастилии, и его супруге Екатерине, дочери герцога Ланкастерского¹⁴¹, которые очень тепло приняли нашего Бетанкура и удостоили его титула короля Канарских островов. Король Энрике, третий по имени, начал править в 1390 году и умер в 1406 году, на чем сходятся все авторы. Следовательно, речь не может идти, как думают некоторые, о его сыне хуане II, который наследовал ему еще малолетним и находился под опекой своей матери, королевы Екатерины. Что это был Энрике III, признают и Мариана, и Сурита¹⁴². Кроме того, Робер де Бракмон, дядя или кузен нашего завоевателя, о котором сказано в восьмидесятой главе¹⁴³, еще не называется адмиралом Франции, каковым он стал в 1418 году. Однако возвращение Жана де Бетанкура во Францию произошло на четвертом году завоевания, так что, если бы оно началось только в 1417 году, этот Робер был бы уже адмиралом. К этому можно добавить, что, когда сьер де Бетанкур вернулся на свою родину в Гренвиль в 1406 году, его брат Реньо, приехавший повидаться с ним, прибыл, как сообщается¹⁴⁴, из замка герцога Жана Бургундского, у которого он служил мажордомом. Это был пятый или шестой год завоевания, и, если бы оно началось только в 1417 году, это бы произошло в 1422 году, а хорошо известно, что герцог Бургундский был убит на мосту Монтеро в 1419 году. Есть и те, кто датирует прибытие мессира Жана де Бетанкура в Нормандию 18 июня 1417 года, то есть тем самым годом, в котором, по мнению некоторых, он отправился завоевывать <Канары>. Согласно же «Истории»¹⁴⁵, он начал свое путешествие из Ла-Рошели 1 мая 1402 года.

Кроме того, в одном документе из архивов шартра – инструкции, данной от имени короля Карла VI епископу шартра¹⁴⁶ и другим, каким образом им надлежит вести переговоры с представителями английского короля¹⁴⁷ в июле месяце 1402 года, – сказано помимо прочего: «Итак, если со стороны Англии последует требование, которое уже выставлялось прежде¹⁴⁸, о возмещении ущерба, причиненного в море действиями сьера де Бетанкура¹⁴⁹, они должны отвечать, что названный де Бетанкур и мессир Гадифер де Ла Салль давно продали все, что у них было в королевстве, и, по их словам, отправились завоевывать острова Канарию и Анфер; оттуда они не возвращались, и неизвестно, что с ними стало».

Все, что изложено выше, в достаточной мере подтверждает написанное авторами «Истории» и опровергает рассказы остальных. хотя, конечно, и есть точки соприкосновения между ними в том, например, что касается взгляда на сьера де Бетанкура как первооткрывателя <Канар> или деятельности его племянника Масио <на островах> во времена королевы Екатерины и папы Мартина V, но само событие никоим образом не могло иметь места ни в 1417 году, ни тем более позже.

От этого Масио де Бетанкура, должно быть, ведут свое происхождение те, кто до сих пор носит это имя как в Испании, так и на островах – и Верхних, или Азорских, и Нижних, или Канарских. В Испании обнаружился некий Лоренсо де Эррера Бентекор, который во времена Филиппа III¹⁵⁰ служил при дворе короля Марокко¹⁵¹ и был одним из тех, кто уведомлял о сношениях между испанскими морисками¹⁵² и этим королем. А у Петра Мученика¹⁵³ можно прочесть, что на Канарах еще живут сеньоры из этого рода, сохранившие с тех времен французский язык и французские нравы¹⁵⁴. Ибо несомненно, что, подобно всем завоевателям, сьер де Бетанкур вместе с христианской религией принес на эти острова язык и обычаи Франции. Правда, испанцы полностью об этом забыли. Тем не менее они не смогли искоренить до конца род Бетанкуров, который еще продолжается, о чем свидетельствуют письма нескольких кавалеров с этим именем, живущих на острове Тенерифе. Одно из них – письмо дона Матье де Бетанкура, написанное из Лондона, где он находился в 1605 году, и посланное в Руан господину дону Луи де Бетанкуру, другое – дона Лукаса де Бетанкура, отправленное из города Лагуна¹⁵⁵ на Тенерифе. Есть еще два письма оттуда же: одно от того же лица, датированное 1613 годом, и второе, принадлежащее другому представителю этого рода и датированное 1580 годом. Эти письма, написанные на испанском языке, показывают, что их авторы причисляют себя к потомкам Жана де Бетанкура и его племянника Масио и считают себя родственниками всех, кто носит это имя, хотя и не живет здесь. Они передавали от отца к сыну множество документов о завоевании Канар и о знатности и древности их рода, зарегистрированных Парижским парламентом¹⁵⁶, но все это было у них отнято и уничтожено во время набегов мавров из Варварии, которые неоднократно опустошали острова Лансароте и Фуэртевентура¹⁵⁷. Все, что им осталось, – это память о том, что сеньор де Бетанкур, <организовав экспедицию> на свои средства и деньги, завоевал четыре острова, которые стали его сеньорией, что затем он вернулся во Францию, завещав управление ими своему племяннику Масио, а тот некоторое время спустя¹⁵⁸ поехал в Севилью и продал эти острова графу Ньебла, теперь герцог Медина Сидония¹⁵⁹; что среди воинов, отправившихся с сьером де Бетанкуром завоевывать новую землю, было много французов, которые остались там и так размножились, что их потомки и их имена существуют и по сей день. Вышеназванный дон Лукас де Бетанкур называет себя одним из главных членов Королевского совета и руководителей администрации этих островов и употребляет в письме многие комплиментарные выражения и вежливые обороты с предложением службы и дружбы, как это принято у добрых родственников и друзей всех здешних Бетанкуров.