Меган остановилась. То же сделал и Девлин. Девушка не слезала с коня. Он выпрыгнул из экипажа и стащил ее с Цезаря, не оставляя ей возможности убежать снова на единственном животном, с которым у него не было сил состязаться. Меган, слишком сосредоточенная на своей ярости, даже не заметила этой предосторожности.

— Мне надо многое сказать вам, ваша светлость, — начала она, дергаясь в сильных руках мужа (он нес ее к экипажу) и вкладывая в это обращение все презрение, на какое была способна.

— Можешь высказаться в экипаже, — довольно спокойно ответил Девлин, а затем отрывисто выразил часть своей злобы, прорычав: — Не смей никогда вновь пользоваться моей лошадью, Меган, когда меня нет с тобой!

— Твоей лошадью? Кажется, он…

— Мой конь.

— Понятно, — сдержанно ответила супруга. — Очередная ложь, и в нее ты даже впутал моего отца.

— Твой отец сказал, что у него будут трудности с отговорками, поэтому на время моего пребывания у вас он одолжил Цезаря как бы на безналичных условиях, чтобы положить предел моим постоянным отъездам к любимому коню.

— Мне безразлично, как ты все удачно обставил за счет неразборчивости в средствах моего отца. Это была очередная ложь, Эмброз Сент-Джеймс!

— Эмброз Девлин Сент-Джеймс, — поправил он ее, усаживая жену в экипаж не совсем нежным образом. — Никто не называет меня Эмброз, черт, не называй и ты.

Меган пришлось кричать ему в спину, поскольку Девлин стал привязывать поводья Цезаря к экипажу.

— Мне все равно, как тебя называют другие! У меня для тебя есть особенные слова. Хочешь услышать?

— Нет.

Это на короткое время охладило ее пыл, так что Меган успела заметить, когда Девлин подходил к экипажу, что он прихрамывает. Она многозначительно посмотрела на его ногу и сказала:

— Если ты дожидаешься моих сожалений по поводу того, что я ударила тебя, то на меня это не действует. Я подумываю, не проделать ли это еще разок, в то же место, только сильней.

— Ценю предупреждение, я верну эту любезность. Ударь меня одним из своих остреньких каблучков, и ты немедленно отправишься в путь через всю Англию босиком.

— Ты не посмеешь!

Девлин хмуро посмотрел на жену.

— Кажется, мы установили предел моим дерзаниям.

— Ты точно такой, каким и представлялся. Вероятно, это было единственное сказанное тобой правдивое слово. Ты развязный, ты невоспитанный человек, и я не стану разговаривать с тобой до конца своих дней!

— Ты в этом клянешься?

Скорее всего, нет, ибо Меган еще не перестала браниться.

— Ты самый никудышный из всех людей, которые когда-либо дышали этим воздухом, самый презренный во всей Англии человек, хотя нет — во всем свете. И ты, наверное, ужасный герцог!

— Этим пока можешь ограничить свои суждения, поскольку ты даже с ним и не встречалась.

— С кем это?

— С его светлостью, герцогом Ротстонским.

Глаза ее загорелись.

— Ты хочешь этим сказать, что я не то расслышала. Что Маргарет МакГрегор не является сестрой твоей прабабушки и что она не говорила, что ждет каких-то племянников и племянниц Сент-Джеймс из…

— Да, да, именно это ты и слышала, — нетерпеливо прервал ее Девлин. — Я и есть четвертый герцог Ротстон. Но будь добра, вспомни-ка, что с тех пор, как мы встретились, я все время играл какую-нибудь роль. Именно этим ты меня постоянно попрекаешь. Конечно, мое поведение должно было соответствовать этой роли. То есть, я хочу сказать, Меган, что то, как я вел себя с тобой, это отнюдь не то, чем я являюсь на самом деле. Обычно я осмотрительный, в высшей степени приличный, меня даже прозвали чванливым, хотя не пойму за что.

Но это не был тот человек, в которого она…

«— Ах, я не это имела в виду.

— Нет, ты именно это хотела сказать.

— Не вмешивайся!»

— Ты хочешь доказать, что ничуть не высокомерный? — спросила она.

Девлин слегка покраснел.

— Название этому лидерство, я не повелитель, так что в этой роли есть часть моих собственных черт характера. Я не говорил, что блестяще справился с ролью конюха.

— О, с этим я целиком согласна. Если бы ты с ней справился, то не был бы таким неприятным.

— Вообще-то говоря, мне нравились наши словесные перепалки, иногда, поскольку мне ведь так редко удается позволять себе так распускаться. Ты говоришь, тебе не нравилось?

Меган погрешила бы против истины, сказав нет.

— Это к делу не относится, — натянуто ответила она. — Остается фактом то, что с первого дня ты не представился тем, кем являешься. Я выходила замуж не за герцога.

— Но ты ведь хотела, — напомнил он ей с большой долей сарказма.

От обиды лицо Меган загорелось: она вспомнила тот день, когда сказала ему (ему!), что собирается выйти замуж за герцога Ротстона. Как, должно быть, он смеялся над ее тщеславными намерениями и…

— Боже! — прошептала она, ужаснувшись, когда ей вспомнилось все остальное. — Ты проделал весь этот путь в Хэмпшир, чтобы только унизить меня этим неуместным предложением, чтобы отбить у меня желание выйти за тебя замуж! Я не подозревала, что ты до такой степени презирал меня.

Меган уже не злилась, а была только глубоко обижена, и Девлин боялся, что причинил ей сильную боль.

— Черт побери, я не потому отправился в Хэмпшир. Меня просто раздражало, что ты была так решительно настроена. Я думал, что ты расчетливо намеревалась выйти замуж за титул, что тебе безразлично, каков сам владелец этого титула. То, что я сделал, было чем-то вроде урока. Я, конечно же, не думал, что это могло обернуться тем, что ты и вовсе откажешься от этой идеи.

— Как же ты радовался, когда обнаружил обратное, — с горечью ответила Меган. — И напуганный тем, что это так или иначе кончится, попался. Полагаю, ты сейчас считаешь, что я намеренно оказалась в теперешнем моем состоянии.

— Не говори глупостей, — оборвал Девлин. — Чтобы поставить тебя в такие условия, необходимы как минимум двое.

— Но тебя надули, мой милый! А я, конечно же, я — злонамеренный заговорщик, который строит коварные планы, чтобы быстро овладеть положением.

— Черт возьми, да ты разве не слушала меня? Я же сказал, что прежде так считал. Теперь я так не думаю.

— О вы, ваша светлость, вы очень хороший лжец! И снова это доказали.

— Ты мне не веришь? — недоверчиво спросил Девлин.

— Конечно, я не верю тебе. Или ты собираешься утверждать, что просил бы выйти за тебя замуж, если бы не ребенок?

Меган, как и всегда, привела его в ярость.

— Ну какого же черта я мог это знать?! И теперь уже это не имеет никакого значения. Ведь ты действительно ожидаешь ребенка! Мы муж и жена. И ты ведешь себя неразумно.

— Меня не удивляет, что ты именно так думаешь. Каждый раз, когда я права, я, по-твоему, неразумна.

— Ты не права, черт возьми!

Меган вздернула подбородок и отвернулась от него.

— Я больше не намерена обсуждать это.

— Да будут прокляты мои благие намерения!

Меган не так хорошо знала сельскую местность Англии, чтобы понять, что экипаж, нанятый в Шотландии, поменял на полпути свое направление. Девушка предполагала, что ее везут домой в Саттон Мэнор. К тому времени, как она заметила некоторые признаки, казавшиеся ей немного знакомыми, ей даже в голову не приходило, что она могла все это видеть много лет назад, а не на прошлой неделе. Но уже очень скоро Меган легко различила очертания появившегося на горизонте великолепного Шерринг Кросс.

Девушка была околдована зрелищем, когда впервые увидела это герцогское владение, раскинувшееся через всю долину. Но тогда у нее было совсем иное положение. Это и впрямь было величественное сооружение, достойное королевской семьи. Беда в том, что всем этим владел ее собственный муж, а она не хотела быть его женой.

Напротив сидел и дремал, а может, притворялся, Девлин. Последнее время он частенько прибегал к подобным уловкам, дабы избегать ее мрачных взглядов. Так думала Меган. Он уже дал ей свои пояснения, почему присвоил себе роль конюха. Имена Фредди и Сабрины ничего не говорили девушке, поэтому она не очень-то поверила в значимость названных причин побега Девлина.