Комоле исполнилось восемнадцать. Лицом она очень походила на брата, к тому же была не только хороша собой, но и умна. Их отец заботился об образовании Комолы и специально для этой цели нанял гувернантку, мисс Темпл.

У Комолы была и свекровь, но она жила отдельно от сына, поэтому Комола чувствовала себя хозяйкой в доме мужа. Ногендро, знакомя ее с Кундо, сказал:

— Если ты ее не приютишь, ей некуда будет деваться. На обратном пути я заберу ее с собой в Гобиндопур.

Комола любила подурачиться. Не успел Ногендро договорить, как она схватила Кундо и толкнула в стоящий рядом чан с теплой водой. Кундо страшно испугалась, а Комола рассмеялась и, схватив ароматное мыло, принялась ее мыть. Одна из служанок бросилась ей помогать, но Комола забрызгала ее водой, и та убежала. Комола сама вымыла Кундо, и та сразу похорошела, как освеженный утренней росой лотос. Затем Комола нарядила девушку в красивое белое сари, смочила ее волосы благовонным маслом, расчесала их, украсила драгоценностями и сказала:

— А теперь иди поздоровайся с братом. Но смотри, не приветствуй хозяина этого дома, не то можешь слишком понравиться ему!

В письме к Шурджомукхи Ногендронатх лишь упомянул о Кундо, а своему близкому другу, Хородебу Гошалу, он написал о девушке следующее:

«Как ты думаешь, в каком возрасте женщина наиболее красива? Ты скажешь, когда ей за сорок, ведь у твоей супруги есть еще несколько лет впереди! Девушке, о которой я собираюсь рассказать тебе и которую зовут Кундо, тринадцать лет. Глядя на нее, начинаешь понимать, что это и есть самая пора красоты — эта непосредственность и чистота юности, еще не омраченные жизнью и исчезающие с годами. Ее непосредственность изумительна, она ни о чем не задумывается. Может побежать гулять с мальчишками, а запретишь — вздрогнет и спрячется. Комола учит ее грамоте и говорит, что Кундо способная, но в житейских делах ничего не смыслит. Когда разговариваешь с ней, она поднимает на тебя свои огромные синие глаза, чистые и ясные, как осеннее озеро, и молчит, но я, глядя в эти глаза, почему-то теряюсь. Ты будешь смеяться над моим признанием. Еще бы, ведь ты сединой в волосах заслужил себе право иронизировать над слабостями, присущими молодости. Но если бы нам пришлось поменяться ролями, думаю, что и ты вел бы себя точно так же. Я до сих пор не могу определить, что это за глаза! Они всегда другие! В них что-то неземное, они не видят того, что происходит вокруг, и словно заглядывают тебе в душу. Кундо нельзя назвать безупречной красавицей, своей внешностью она не выделяется среди других, но мне кажется, что подобной красоты я никогда не видел. Кажется, что в Кундонондини есть что-то неземное, лишенное плоти и крови, словно творец соткал ее из аромата цветов или из лунных лучей. Сразу даже не могу найти подходящего для нее сравнения. Это нечто неповторимое. От этого существа веет удивительным покоем, как от тихого озера, озаренного мягким светом луны. Попробуй вообразить себе это, и ты получишь хоть какое-то представление о ее лице».

Через несколько дней Ногендро получил ответ от Шурджомукхи. Она писала:

«Чем провинилась твоя рабыня, понять не могу! Если тебе необходимо так долго задерживаться в Калькутте, почему я не могу быть рядом, чтобы служить тебе? Это мой главный упрек тебе. Прикажи — и я приеду.

Неужели, приютив другую девушку, ты забыл меня? На свете много вещей, которые доставляют удовольствие. Например, прохладный сок кокосового ореха, когда он еще не созрел. Эти низкие женщины хороши, когда юны. Иначе, что бы еще могло тебя заставить забыть меня?

Но шутки в сторону! Раз ты не отказался от этой девушки, то я бы нижайше просила тебя отпустить ее ко мне. У меня к ней есть дело. Разве я не такая же хозяйка всего того, что принадлежит тебе? А пока безраздельно всем пользуется только твоя сестра!

Какое дело? Я хочу выдать ее замуж за Тарачорона. Ты ведь знаешь, что я давно ищу для него хорошую невесту. Если создатель посылает мне наконец хорошую девушку, не огорчай меня. Если Комола отпустит Кундо, ты возьми ее с собой. Я сама напишу об этом твоей сестре. Я уже купила украшения и начала готовиться к свадьбе. Не задерживайся в Калькутте. Человек, проживший в Калькутте полгода, становится бараном. А если ты сам хочешь жениться на Кундо, сообщи. Я приготовлю корзины с цветами».

Кто такой Тарачорон, об этом речь впереди. А пока и Ногендро, и его сестра согласились с предложением Шурджомукхи. Было решено, что по дороге домой Ногендро заберет Кундо. Все были очень довольны, и Комола даже подарила Кундо несколько браслетов.

Но до чего слепы люди! К этой мысли через несколько лет пришли Ногендро и Комолмони, пройдя через горнило страданий и испытав на себе удары судьбы. Они прокляли тот день, когда нашли и приютили Кундо, тот день, когда согласились на предложение Шурджомукхи. Ведь именно сейчас втроем посадили семя ядовитого дерева, чтобы потом горько сокрушаться об этом...

Когда лодка была готова, Ногендро с Кундо отправились в Гобиндопур. Девушка почти забыла приснившийся ей сон, и только один раз за все время поездки вспомнила о нем. Но, глядя в доброе лицо Ногендро, чувствуя его участие в ее судьбе, Кундо не могла поверить, что он может стать причиной всех ее невзгод.

Так люди иногда уподобляются ночным бабочкам, летящим на свет и не думающим о том, что там их ждет погибель.

У древнего поэта Индии Калидасы была знакомая садовница, которая дарила ему цветы. Калидаса являлся бедным брахманом и не мог дать ей взамен ничего, кроме своих поэм. Однажды садовница увидела на пруду чудесный лотос, она сорвала его и принесла поэту. Растроганный, Калидаса сочинил поэму «Мегхдут». Это поэма о любви, но в ее первых главах не говорится о ней ни слова. Садовнице не понравились стихи, она рассердилась и поднялась, чтобы уйти. Тогда поэт спросил ее:

— Скажи мне, дорогая, почему ты уходишь?

И садовница ответила ему вопросом:

— Что интересного в стихах, где нет ни слова о любви?

— О дорогая! — сказал поэт. — Ты никогда не попадешь на небо.

— Почему? — спросила садовница.

— На небо ведет лестница, — объяснил поэт. — Не пройдя тысячемильной лестницы, не попадешь на небо. К моему «Мегхдуту» тоже ведет лестница — это скучное начало. Ты не смогла пройти по этой ничтожной лесенке, как же ты осилишь тысячемильную лестницу на небо?

Испугавшись, что проклятие брахмана лишит ее возможности попасть в рай, садовница прослушала всю поэму от начала до конца. На следующий день, умиленная, она сплела венок из цветов в честь бога Маданы и надела его на голову поэта.

«Мое ничтожное сочинение не небо, нет в нем и тысячемильной лестницы к нему. И о любви здесь говорится немного, и лесенка невелика. Эти скучные главы и есть эта лесенка. Если среди читателей найдутся люди, похожие на садовницу, то я должен их предупредить, что, не пройдя этой лесенки, они не попадут в мир любви».

Дом отца Шурджомукхи находился в Конного-ре. Ее отец принадлежал к благородной касте кайастха[7]. Он служил кассиром в какой-то крупной компании в Калькутте. Шурджомукхи являлась его единственной дочерью. Когда она была еще совсем маленькой, отец взял в дом вдову по имени Сримоти из той же касты. Вдова занималась воспитанием Шурджомукхи. У Сримоти имелся ребенок одного возраста с Шурджомукхи, и звали его Тарачороном. Дети всегда играли вместе, и Шурджомукхи относилась к мальчику, как к брату.

Сримоти была очень хороша собой, и потому беда не миновала ее. Как-то попалась она на глаза одному местному богачу-негодяю, и вскоре ей пришлось покинуть дом отца Шурджомукхи. Куда она ушла, бросив своего ребенка, никто толком не знал, только больше ее здесь не видели.

Тарачорон остался в доме отца Шурджомукхи, который был от природы человеком добрым и воспитывал сироту, как собственного сына. Он не стал определять мальчика в слуги, считая это недостойным занятием, а устроил его в миссионерскую школу. А потом пришло время выдавать замуж Шурджомукхи.