– О Боже! – прошептала Рори, чувствуя, как у нее перехватило дыхание. – Бобби, подойди поближе к пирсу.

– Зачем это?

– Подойди к пирсу, прошу тебя.

– Ты же не собираешься сходить, я надеюсь?

Рори опустила бинокль – ею овладела внезапная решимость.

– Именно это я и собираюсь сделать.

– Ни за что, Рори! Это же частная собственность. К тому же мы не можем отклоняться от графика.

– Великолепно. Тогда я прыгну за борт и доберусь вплавь.

Она скинула туфли и приготовилась раздеться до купальника, который она всегда надевала под форму гида вместо обычного нижнего белья.

– Хочешь присоединиться? – Он покачал головой.

Рори уже приготовилась скинуть рубашку.

– Ну хорошо, я ссажу тебя на берег. Но как ты им все это объяснишь? – И он кивнул в сторону туристов.

Снова надев туфли, Рори взяла микрофон.

– Если вы посидите несколько минут тихо, мы причалим к пирсу, и вы сможете получше рассмотреть дом.

Бобби фыркнул и, не проронив ни слова, подвел кораблик к пристани. Ухватившись за канат, Рори спрыгнула, привязала катер и быстрым шагом направилась к неизвестному мужчине. Прямо за пирсом раскинулся песчаный пляж, откуда узенькая тропинка вела к дому. Она подошла сзади; незнакомец, не замечая ее, продолжал вбивать кол с табличкой, и при каждом ударе было видно, как под белоснежной рубашкой на его плечах играют мускулы.

– Бездельники несчастные! – ругался он. – Чтобы когда-нибудь еще я делал за вас вашу грязную работу! – Бах! Под ударом топора кол увязал все глубже в песке. – Трусы! – Бах! Бах! – Они сделали из меня предателя! Вот что они сделали! – Бах! Бах! Бах!..

– Добрый день, – произнесла Рори у него за спиной.

Вздрогнув от неожиданности, мужчина так быстро повернулся, что уронил топор себе на ногу, а стоившее ему стольких усилий объявление, покачнувшись в нерешительности, завалилось ему на спину. Он взвизгнул и согнулся от боли, схватившись за ногу.

– Ох, извините! – Рори поспешно откинула табличку от спины несчастного. – С вами все в порядке?

– О да! Все в полном порядке! Уф! – проговорил он, тяжело опускаясь на землю у ног Рори.

Рори стоило большого труда не рассмеяться, наблюдая за ним. В скрепленных проволокой очках его лицо выглядело как-то по-детски трогательно. Светлые волосы были коротко острижены у висков, а на лоб падала длинная прядь. Мужчина поправил очки, и его взгляд, медленно и изучающе скользнув вверх по ее голым ногам, голубым шортам и белой рубашке, поднялся до лица и остановился на непослушных огненно-рыжих волосах, развевающихся на ветру.

– Аврора? Аврора Сен-Клер? Что ты здесь делаешь?

– Мы знакомы? – удивилась она, собирая одной рукой волосы, чтобы убрать их с глаз. Она как будто где-то его уже видела. Хотя, кроме учителей в школе и тети Вив, ее никто не называл Авророй.

С минуту он пристально смотрел на нее, потом громко кашлянул, будто прочищая горло.

– Я – Чанс, – сказал он, поднимаясь на ноги и отряхивая песок с брюк. – Мы учились в школе вместе с твоим братом.

– Чанс? – Она задумалась на мгновение и вдруг вспомнила: – Ах да! Это же сокращенное от Чанселлор, Оливер Чанселлор, да? – Рори раскрыла рот от удивления, когда он выпрямился: она была очень высокой девушкой – около шести футов, Чанс же был выше ее на несколько дюймов.

– Ба, да ты еще подрос!

– Да уж, только весь рост ушел в мои неуклюжие ноги! – проворчал Чане.

Он не только стал выше, но и чуть-чуть прибавил в весе. Рори помнила его долговязым тощим мальчишкой, на которого никто бы не обратил внимания, если бы его семья не была одной из самых богатых в Галвестоне.

Ее удивило, что он помнил ее, несмотря на то что такие заметные люди, как Чанселлоры, не часто пересекались в обществе с людишками сомнительной и скандальной репутации, вроде потомков Маргариты Бушар, унаследовавших к тому же ее страсть к театру.

– Так что же ты здесь делаешь? – спросил он.

– Я увидела, как ты вбивал эту табличку… Ах да, табличка! – Рори подняла объявление. – «Собственность банка. Имущество конфисковано без права выкупа залогодателем. Продается». Действительно продается? – Хотя у нее не было в этом сомнений, вопрос выскочил сам собой – наверное, от волнения.

– К несчастью, да.

Чане забрал у нее табличку и воткнул обратно в песок.

– Как же так, владение Джона Ле Роша теперь собственность банка? – недоверчиво спросила Рори.

– А ты думаешь, я потащился бы черт знает куда вбивать этот дурацкий знак просто так?! – Бах! Бах! – Он снова принялся за работу.

– Но как? Почему?

– Банку принадлежит заложенное имущество любого клиента, будь он хоть самим Ротшильдом, если он не вносит выкуп вовремя.

– О Господи, – прошептала Рори, пытаясь осмыслить услышанное. Дом, который по праву должен был бы принадлежать ее семье, продается!

– И сколько же он стоит? – Чанс пожал плечами.

– Это зависит от того, сколько предложит банку покупатель.

– Я хочу купить его.

– Что?! – Он взглянул на Рори. – Ты шутишь?

– Нет, я серьезно. Я… – Она перевела дыхание, сердце выскакивало у нее из груди. – Я серьезна, как никогда.

– Аврора, – Чанс нахмурился. – Не хочу показаться назойливым, но… Я хочу сказать… Ты хоть представляешь себе, какую сумму тебе придется взять в кредит, чтобы выкупить дом?

– Кредит? – Она посмотрела на него из-под ресниц. – Не знаю. Но у меня хорошая репутация в банке, – никакой репутации у нее, конечно, не было, но Рори рассудила, что отсутствие репутации лучше, чем плохая репутация.

Чанс покачал головой:

– Боюсь, для такого займа тебе понадобится больше, чем просто хорошая репутация. Тебе надо будет представить доказательство финансовой состоятельности, недвижимость или счет в банке. Поверь мне, я всю жизнь банковским делом занимаюсь.

– Точно! – Она хлопнула в ладоши. – Ведь твой отец – владелец банка.

– Мой отец был владельцем банка. Теперь его банк принадлежит банковской сети Восточного побережья, как и все банки этого штата.

– Рори! – донесся с пирса голос капитана Боба, с трудом различимый из-за сильного ветра. – Поторопись!

– Сейчас иду! – прокричала Рори и вновь повернулась к Чансу. – А как насчет ссуды деловому предприятию? Смогу ли я рассчитывать на такой заем?

– Посмотрим. У тебя есть свое дело?

– В общем, нет. – Рори изворачивалась, как могла. – Пока нет.

– Значит, у тебя есть проект?

– Конечно, у меня есть проект!

Она посмотрела через ограду на заброшенный дом, и ей вдруг показалось, что образы, давно жившие в ее воображении, вот-вот обретут воплощение за этими старыми стенами. Рори представила себе дом, полностью отремонтированный, с распахнутыми настежь ставнями, сверкающими в солнечных лучах окнами; она видела людей, отдыхающих в соломенных креслах на веранде, великолепные цветы, покачивающие головками на ветру… О да, у нее есть проект. Проект столь дорогой ее сердцу, что она не осмеливалась произнести это вслух.

– Я собираюсь достичь своей цели, – сказала она наконец. – Это и есть мой проект.

Чанс усмехнулся.

– Боюсь, что планировать достижение цели – это не совсем то. То есть это, конечно, хорошо и похвально, но если ты хочешь, чтобы кто-то согласился дать тебе ссуду, надо представить что-нибудь поподробнее – тщательный отчет о своем бизнесе, со статистикой спроса, анализом цен, программой развития и дохода.

При мысли о том, что ей нужно будет изложить свою мечту на бумаге, чтобы какие-то люди ее исследовали и раскладывали по пунктам, Рори охватила паника, но вид дома, совсем рядом с ней, придал ей храбрости.

– А если я представлю этот отчет, банк твоего отца даст мне ссуду?

– Я этого не говорил. – Чанс загадочно улыбнулся.

– Рори! – крикнул Бобби с пирса. – Где ты, черт побери? Ты забыла, что ты на работе?

– Иду! – Она умоляюще взглянула на Чанса. – Мне пора идти. Я завтра зайду к тебе в банк. – Она схватила его руку и изо всех сил сжала ее, пытаясь изобразить крепкое деловое рукопожатие. – Мы все обсудим. – Ее голос уже доносился с тропинки. – Мне не терпится вернуться домой и рассказать все Эдриану и Эллисон. Представляю, как они обрадуются!