Лора посмотрела на тонкие золотые часики на запястье.

— Ты права, Клэрис. — Она взглянула на служанку. — Не будешь ли ты так добра, не спустишься ли вниз открыть дверь, прежде чем выйдет отец?

— Как скажешь. Я полагаю, что ты все-таки что-нибудь наденешь на себя и не пойдешь в таком виде на свидание. — Служанка бросила многозначительный взгляд на атласный пояс цвета слоновой кости с кружевами и подвязки, на которых держались чулки Лоры.

Лора покраснела. Ее пристрастие к сексуальному нижнему белью было слабым бунтом, но она предпочитала это держать в тайне от отца. Если бы он заподозрил, что она носит такое нижнее белье, он бы подумал, что она унаследовала от своей матери самое худшее. — Дверь, Клэрис, пожалуйста.

— Я иду, иду, — проворчала женщина. — Но я на твоем месте надела бы синий костюм.

— Ты не думаешь, что он выглядит слишком уж чопорно? Как будто я собралась в церковь? — хмуро спросила Лора.

— С такой-то короткой юбкой? — прокудахтала Клэрис, и ее глаза заблестели. — У тебя прекрасные ноги, они прямо-таки просятся, чтобы ими похвастаться. — Да и ничуть не повредит отрекламировать товар, если ты понимаешь, про что я говорю.

— Клэрис! — воскликнула Лора, но женщина уже ушла в холл.

Лора посмотрела на синий костюм. Так вот почему он нравится мужчинам? Потому что он открывает ее ноги?!

Мысль о том, чтобы показать Бренту свои ноги, заставила ее сердце так бешено колотиться, что Лора почти отказалась надеть этот костюм. Почти.

Остановившись перед домом Моргана, Брент выключил двигатель своего немецкого спортивного автомобиля. После грохота мотора тишина оглушила его и казалось, ничто не сможет ее нарушить. Он уставился на дом, которому уже полтора века, на его красный кирпич и белые колонны.

Он широко улыбнулся. Кто бы мог подумать, что его, Брента Зартлича, будут ждать у дверей такого внушительного дома? Что он повезет дочь доктора Моргана на свидание, ни больше ни меньше?

Выходя из машины, он подбросил коробку с букетиком для корсажа в воздух и аккуратно поймал. Яркая хризантема, которая была в этой коробочке, напомнила ему о том, для чего он приехал сюда и о чем избегал думать, желая спасти свою гордость: возвращение домой со свиданий, ночь с женщиной. Сегодня он разрешит себе расслабиться в обществе Лоры. С кем еще он может стать собой, как не с ней?

Не торопясь Брент позвонил в звонок между двумя памятными досками, на которых написано, что здесь живут сыновья и дочери Республики.

Ни звука в ответ. Посмотрев вниз, он смахнул пылинку с серого костюма от Ив Сен-Лорана. Щебет птиц и белки, прыгающие на лужайке, привлекли его внимание. Он усмехнулся. Тот, кто подстригает сейчас эти газоны, делает это не так хорошо, как это делал он когда-то.

Дверь заскрипела и открылась, высохшее лицо выглянуло в нее, оно было такое же морщинистое и темное, как старые дубы на лужайке.

— Ты вовремя.

— Клэрис! — Брент от неожиданности засмеялся. — Что ты здесь делаешь до сих пор?

— Я и сама хотела бы знать. — Она усмехнулась, показав полный рот зубов, слишком белых, чтобы быть такими от рождения. — Ты думал, что эти люди когда-нибудь научатся заботиться о себе?

Брент вошел в холл, и у него возникло старое чувство, как будто он оказался перед невидимой стеной. Он никогда не переступал порога этого дома. Сейчас он вдыхал воздух, он видел мерцание света на старинных вещах, он смотрел на деревянный пол, на изящный изгиб лестницы, ведущей вверх, на второй этаж.

— М-м… — Клэрис покачала головой. — Они, конечно, должны как следует встретить тебя в твоем городе.

— Наверное. — Он тайком взглянул в резное зеркало в стиле рококо над столом совершенно иного стиля — чиппендейл — у входа. Он никогда не подумал бы, что можно смешать два этих стиля, но тем не менее эта смесь создавала атмосферу унаследованного богатства. Ему надо запомнить и воспользоваться этим, занимаясь своим собственным домом в Хьюстоне.

— Кто там? — послышался глубокий голос из приемной.

Брент посмотрел в мягко освещенную комнату, где вечерний солнечный свет, профильтрованный через кружевные занавеси, освещал кофейный столик в стиле времен королевы Анны, заставленный фарфоровыми безделушками.

— Это мистер Брент, он приехал за мисс Лорой Бет, чтобы повезти ее на свидание! — крикнула в ответ Клэрис, а потом, понизив голос, добавила: — Как будто он не знает.

Милая улыбка тут же исчезла с лица Брента, как только в холле появился доктор Уолтер Морган.

— Понятно. — Вытянутое лицо доктора ничего не выражало, пока он оглядывал Брента. — А ты очень изменился с той поры, когда косил у меня газон.

Сохраняя приятное выражение лица, Брент произнес голосом ведущего программы новостей:

— Добрый вечер, доктор Морган. Я надеюсь, вы в полном порядке.

— Все в порядке. — Доктор шагнул навстречу, опираясь на трость, и остановился перед Брентом. Его высокая фигура отказывалась сгибаться, несмотря на артрит, скрючивший пальцы рук доктора. Редкие седые волосы были зачесаны назад, что подчеркивало остроту скул и холод серых глаз. — Если бы я не видел тебя в новостях, я никогда бы не узнал, что это ты… переступаешь порог моего дома.

Брент пропустил мимо ушей замечание о том, что ему никогда бы не разрешили войти в дом через парадную дверь, если бы он не стал ведущим вечерних теленовостей.

— В городе говорят, что вы продали свою медицинскую практику и ушли в отставку. Полагаю, вы наслаждаетесь покоем.

Доктор Морган посмотрел на служанку:

— Клэрис, сообщи моей дочери, что ее… «жених» уже прибыл.

— Хорошо, сэр. — Клэрис направилась к лестнице, и никто из мужчин не проронил ни слова, пока ее шаги не стихли.

— Насколько я понимаю, сегодня в городе ты устроил настоящее шоу, — наконец-то нарушил молчание доктор.

— Я сделал только то, за что зрители заплатили деньги, — спокойно ответил Брент.

— Судя по тому, что я слышал, Джанет, как обычно, дурно вела себя. Но Стэйси всегда была разумной девочкой. Если бы она не поддалась давлению работников банка из-за ложно понятого ими гражданского долга, я уверен, она избежала бы всей этой ерунды.

— Без сомнения, — поддержал доктора Брент и посмотрел на часы. — Но все затеяла ваша дочь.

— Что является единственной причиной, по которой Лора Бет сама участвовала в шоу. — Взгляд доктора Моргана стал жестким. — Всем известно, как она поддерживает любые благотворительные мероприятия. Она, конечно же, хотела спасти комитет по сбору средств, у которого возникли затруднения с тем, кого усадить на пустующий стул на сцене, они никого не могли убедить участвовать в этом шоу.

Брент ничем не показал своей обиды.

— Я надеюсь, — сказал доктор, — поскольку ты увозишь Лору Бет сегодня вечером, ты будешь помнить, как невелико наше сообщество. Мне было бы весьма неприятно услышать имя моей дочери в связи с какими-либо сплетнями сомнительного характера.

— Я постараюсь помнить об этом, — сказал Брент, заставив себя мило улыбнуться. — Но мы, бедняки, с трудом запоминаем, как надо себя вести, когда попадаем в высшее общество.

— Эй, Брент! — раздался со второго этажа голос Лоры, он был такой же ясный и веселый, как переливы дверного колокольчика. — Прости, что заставила тебя ждать.

Он почувствовал, как спало напряжение. Теперь все должно быть хорошо. Он уедет из города и проведет приятный вечер с другом. Ведь они с Лорой друзья.

Примерно так он и думал, пока она не появилась на лестнице. А когда она вышла к ним, он почувствовал, как что-то мешает ему свободно дышать. Перед его глазами возникли… невероятно длинные, красивые ноги. Брент пытался удержаться, чтобы не раскрыть рот, когда она скакала вниз по лестнице с юной резвостью и обретенной с годами грацией. В отличие от выставленных напоказ ног все остальное выглядело довольно пристойно, даже чопорно. Синий пиджак без лацканов доходил почти до подола короткой юбки такого же цвета. Камея пристегнута к белой шелковой блузке у самого горла. Она изящно закрутила волосы.