Господи, как он ненавидит этот городишко! Он ненавидит его сейчас так же неистово, как и четырнадцать лет назад. Ему жаль, что он не может поступить так, как тогда: сесть в машину и уехать отсюда, не оглядываясь назад. Но его машина стоит в гараже, как заложница, а кучка идиотов уверяет его, что на ремонт машины нужна по крайней мере неделя, а то и две.

— Майклз, — голос Конни снова возник у него в ухе. — Дай-ка мне пробежаться по твоим репликам.

Как будто у него они есть. Решив импровизировать, Брент поднял микрофон так, чтобы его могли слышать Конни в студии и оператор, стоявший неподалеку.

— Хорошо, Джордж, давай на меня, когда я скажу: «В те ужасные дни после падения Аламо техасская милиция спасалась бегством в безопасную Луизиану, а отряды Санта-Аны наступали ей на пятки. Прямо на пути обеих армий лежал пограничный городок Бисон-Ферри». На этом месте отступи и возьми влево от меня, покажи толпу, сидящую на склоне. Когда я стану говорить о событиях того времени, которые ежегодно горожане воспроизводят на этом празднике, наедешь на хижину у подножия холма.

— Ты имеешь в виду груду бревен, которую они только что полили керосином? — спросил Джордж, приникнув одним глазом к видоискателю.

Брент сердито посмотрел на него. Ему только этого не хватало, оператора с чувством юмора.

— О’кей, наезд на кучу бревен, сложенных так, чтобы походило на хижину.

В качестве прелюдии к происходящему мужчина и мальчик, одетые в белые рубашки и штаны до колен, изображали, будто они работают в поле возле хижины. Ближе к хижине женщина в переднике и домотканом полосатом платье развешивала выстиранное белье, а маленькая девочка играла возле нее. Кукла, которая изображала младенца этой женщины, лежала на одеяле, про ее участие в спектакле, похоже, забыли.

— Хорошо, Джордж, когда я скажу: «первые всадники», я хочу, чтобы ты изменил масштаб изображения холма за хижиной.

— Давай, Джордж, — прервала Конни. — Майклз, если первый всадник не появится, пока ты говоришь, будет очень скучно. Кадр без людей — тоска. Джордж, стой так, чтобы держать Брента в картинке постоянно. Пока наше благосостояние зависит от этой великолепной физиономии, мы должны использовать ее на всю катушку.

— Будет сделано, — ответил парень.

Привыкший к подобным замечаниям насчет своей внешности, Брент продолжал без всякой паузы описывать, как примчится галопом всадник и закричит, что мексиканцы уже у него за спиной.

— После того как он предупредит поселенцев, — сказал Брент, — он помчится предупредить соседнюю ферму, а мужчина и мальчик бросят работу в поле. Мать подхватит дочерей на руки и побежит. Они направятся на восток, в Луизиану, которая в то время была самыми близкими воротами между мексиканским штатом Техас и Соединенными Штатами. Мужчина и его сын останутся, чтобы поджечь хижину, сжечь все, что у них есть, потом они пешком отправятся к соседям, чтобы помочь сжечь поселение и паром, именем которого назван этот городок.

— Ты, черт побери, шутишь, — усмехнулась Копни. — Вы, парни, запалили свой собственный город?

— Лучше, чем отдать его мексиканцам, — объяснил Брент.

— Не говори — мексиканцы, — сделала замечание Конни. — Говори — испанцы. Это политически верно.

— Но неточно, — указал Брент. — Санта-Ана не возглавлял испанские войска. Он возглавлял мексиканскую армию.

— Тогда говори — мексиканскую армию. Как на твой слух, Джордж?

— Для меня это просто прекрасно. — Джордж снова посмотрел на Брента. — Если учесть, что мои предки боролись с техасцами наряду со множеством других «испанских» парней.

— О, — проговорила Конни, — не важно. Брент, это приблизительно сорок пять секунд.

— Хорошо, Джордж. — Брент указал в другом направлении. — Сделай широкую панораму, когда я стану описывать мексиканскую армию, истощенную и изнуренную голодом. Она появляется с того дальнего холма и находит лишь обугленные руины там, где надеялась обнаружить город и разграбить его. Потом вернись ко мне, когда я стану говорить о высокой цене, которую заплатили жители Бисон-Ферри, но их жертва помогла Техасу отсоединиться от Мексики и стать независимой территорией на десять лет, прежде чем стать двадцать восьмым штатом Соединенных Штатов Америки. Итак, Конни?

— Давай.

— Поставь кассету на вторую сторону, когда я скажу: «Сегодня чуть раньше наши журналисты побеседовали с некоторыми из актеров, участников представления „Сожжение Бисон-Ферри“.

— Есть, — сказала Конни. На мгновение она затихла, записывая свою реплику. — Так, Джордж, ты покрутишься на сегодняшней вечеринке в городишке Брента?

— Можешь биться об заклад, — ответил Джордж.

— На самом деле нет, — поправил Брент, отказываясь чувствовать вину за сердитый тон парня. — Джордж может ехать домой, а я намерен уехать, как только мы закончим эту работу.

— Ну и правильно. — Конни хрипло закашлялась. — Я слышала, у тебя небольшая проблема с машиной. Итак, Брент, ты принес жертву, чтобы завоевать титул техасского короля бабочек?

— Ну, это лучше, чем титул техасской королевы бабочек, — отбился Брент, необычайно раздраженный нетривиальным чувством юмора Конни.

— Нет, погоди, — засмеялась Конни. — Я полагаю, титул этот должен подойти приятной маленькой блондинке, которая каталась с тобой в машине. Той, которая выиграла тебя в шоу. Свидание, о котором мечтала.

— Я предупреждаю тебя, Конни: еще одно ехидное слово о Лоре, и я оставлю тебя на эти две с половиной минуты эфира.

— Прости, — Конни захихикала, но в этом смехе не прозвучало и капли искренности. — Приготовься к своей реплике.

Брент выдохнул, потом покрутил головой, расслабляя шею и плечи.

— Брент Майклз, — позвал кто-то рядом. Он узнал светловолосого мужчину в очках в тонкой оправе. Он обратился к нему явно не за автографом.

— Чем могу служить? — устало поинтересовался Брент.

— Это зависит, — мужчина нехотя улыбнулся, — от того, что вы намерены предпринять, чтобы затихли сплетни о Лоре Бет, причиной которых явились вы.

Брент вздохнул. Только этого ему не хватало: еще один человек заставляет его пожалеть о вчерашнем вечере. Он даже не знал, что хуже: обвиняющие взгляды респектабельных горожан или подмигивание и усмешки простых смертных.

— По-моему, вы не сообщили мне, каким образом моя жизнь касается лично вас?

Глаза мужчины слегка округлились.

— Я просто подумал, что если бы люди увидели, как мы с вами дружески беседуем, кое-какие слухи умерли бы сами собой. — Он посмотрел на людей, которые расположились на склоне, ожидая начала представления. — Хотя можно было рассчитывать на то, что эти люди лучше знают Лору Бет и не поверят в ее непристойное поведение с каким-то мужчиной.

— Это все? — Брент даже восхитился выдержкой этого человека, но от странного предчувствия по спине его поползли мурашки.

— Да, — сказал мужчина, расправляя плечи и пристально глядя на Брента. — Поэтому, если мы смогли бы сделать вид, что не горим желанием сойтись врукопашную, я думаю, это помогло бы Лоре Бет.

Спина Брента напряглась еще сильнее.

— Хорошо, как один из самых старых друзей Лоры, я был бы счастлив сделать все, что в моих силах. Но я прежде всего хочу знать, почему вы так печетесь о ее репутации.

Зеленые глаза мужчины моргали за стеклами очков.

— Потому что меня зовут Грег Смит.

Брент принял позу, которую любой жлоб у «Снэйка» воспринял бы как приглашение к драке.

— Я полагаю, ваше имя должно что-то говорить мне?

В довершение ко всему мужчина выпрямился, и во всей его позе и на лице читалось скорее негодование, чем желание отступить.

— Возможно, я должен объяснить. Я Грег Смит, тот самый мужчина, с которым Лора Бет обручена.

Брент почувствовал себя так, словно его двинули кулаком в солнечное сплетение.

— Лора обручена?

Мужчина вздернул подбородок.

— Мы… э-э… как раз собираемся наметить дату, прежде чем официально объявить об этом. — Грег Смит откашлялся. — Так что я был бы признателен, если бы вы держались так, словно мы просто с вами беседуем.