— Спрячь нож, — шепнул Норберт сестре, заметив впереди прохожих.

Та сунула оружие в карман школьного платья. Оглядев своих спутников, Норберт отметил, что вид у них помятый, но не то чтобы подозрительный, даже у Илси — густая, почти черная кровь рушана слишком отличалась от человеческой, и с ног до головы забрызганная девочка вряд ли могла вызвать особый интерес у полицейских. Аккуратненькая школьница вляпалась в грязь — но это проблема ее родителей, а не ночных патрулей. Заметив такси, Норберт поднял руку, машина затормозила. Когда все устроились в салоне, Аманда снова всхлипнула, уткнувшись лицом в ладони, потом нервно рассмеялась.

— Ну и обстановочка у вас в городе, — многозначительно усмехнулся Норберт, предваряя вопросы шофера, и назвал адрес отеля.

— Что, совсем рядом рвануло? — заинтересовался шофер.

— Ага.

В вестибюле около лифтов они столкнулись с лидонским бизнесменом в сопровождении телохранителей. Тот приостановился и расплылся в улыбке:

— Что ж, поздравляю — вижу, чтовсе в порядке!

Аманда лишь измученно улыбнулась в ответ.

— Как вас угораздило попасть к террористам? — спросил Норберт, когда все пятеро сидели у него в номере и пили кофе с ликилой.

— Ох, ребятки… — Аманда тяжело вздохнула. — Я-то думала, это деловые люди, а они оказались совсем не деловыми. Я познакомилась с ними в кафе — мужчина и женщина, прилично одетые, сами подсели за мой столик. Я рассказала им об «Антираспаде», о нашем солидном бизнесе, предложила партию товара. Они повезли меня якобы к себе в офис и по дороге что-то мне вкололи. Ну и очнулась я уже с мешком на голове.

— Так вы попытались всучить валенийские сувениры террористам?!

— Не всучить, а продать! — оскорбленно поправила Аманда.

— Я тут кое-что узнал о Каясопоне, — нарушил возникшую паузу Олег. — Но лучше об этом завтра, спать хочется.

Каясопон, единственная планета в Системе двойной звезды Дилы-Мореды, обладал азотно-кислородной атмосферой, не содержащей вредных для человека примесей. Его покрывал неглубокий, малосоленый океан, усеянный несметным множеством островов. Температура у поверхности колебалась в диапазоне от -200 до +70 градусов по Цельсию. Когда Каясопон приближался к Диле, желтому карлику, наступало долгое лето; когда удалялся от нее — океан замерзал, все живое впадало в спячку.

И люди, и лайколимы в свое время предприняли несколько попыток колонизировать Каясопон, но каждая из них оканчивалась провалом. Дело было не только в перепадах температуры — древние системы жизнеобеспечения вполне могли бы решить эту проблему. Наверняка имелись еще какие-то причины, однако ни в Центральной библиотеке Хальцеола, ни в местной компьютерной сети информации об этом не нашлось.

— По-видимому, информацию надо искать не здесь, — с сожалением заметил Олег. — Может, на Алзоне или на Земле? Если какие-нибудь умные головы ее не засекретили.

— Ты не пробовал покопаться в лайколимских источниках?

— Гм… Ты прав, стоит. Только за перевод придется платить.

— Мелочь… — Норберт ухмыльнулся. — Мы классно грабанули этих недоумков, на три с половиной миллиона!

— Тише, ребятки, — одернула их Аманда. — А то нас примут за бандитов!

— Идемте отсюда, — обеспокоенно позвал Феспис. — Мне эти постройки на нервы действуют.

— Да, все-таки есть один плюс, — добавил компьютерщик. — На Каясопоне сейчас лето. Не замерзнем.

Здания, которые действовали Феспису на нервы, грандиозным и причудливым ансамблем высились на фоне выцветшего неба. Крутые арки, застывшие водопады псевдостекла, расцвеченный световыми бликами полированный металл, сверхпрочные синтетические материалы. Это был целый город — относительно небольшой, но столица Хальцеола по сравнению с ним выглядела запущенной, грязной, безнадежно провинциальной. Широченная белоснежная автострада, пересекавшая выжженную солнцем равнину, не связывала два города, а, скорее, разделяла.

— Неравенство, — тяжело вздохнул Феспис. — Они постоянно его подчеркивают. Понимаете, кроме государственной независимости, они вроде бы ничего у нас не отнимают, но зато все время демонстрируют свое превосходство. Это ничуть не лучше политических репрессий. Вы — люди со стороны, а если бы пожили здесь подольше, тоже поняли бы. Пошли! Вдруг охрана подумает, что мы террористы!

— Не подумает, — пожал плечами Норберт. — Мы ведь инопланетяне, а ты — наш гид.

Напоследок он еще раз поднес к глазам бинокль: справа и слева от денорского города шло строительство — там серебрились подъемные краны, висели гравитягачи, сновали паукообразные роботы и люди в оранжевых комбинезонах, Значит, скоро вырастут новые дворцы. Хальцеолийские здания ни в какое сравнение с ними не шли, даже глазированная плитка не спасала положение — два разных мира! По периметру медленно двигались автоматы-плитоукладчики: неряшливо-рыжей высохшей равнине предстояло превратиться в идеально ровную площадь впечатляющего диаметра, и наверняка с кое-какими сюрпризами для злоумышленников. Эстетично и предусмотрительно. При всей своей любви к рискованным играм, денорские олигархи не пренебрегали разумными мерами предосторожности.

Сунув бинокль в карман, Норберт догнал друзей. Здесь, на северной окраине, стояли коттеджи и особняки правительственных чиновников — или, если точнее, бывших правительственных чиновников Хальцеола. Иные пострадали во время беспорядков: разбитые окна, покореженные решетки, трещины на стенах свидетельствовали то ли о народном гневе, то ли о том, что их владельцам очень хотелось получить страховку. От одной постройки остались лишь утопающие в зелени руины. Когда вся компания поравнялась с уцелевшим желто-голубым особняком, окруженным зеркальным бассейном, из-за ограды их окликнули:

— Господа, вы наши покупатели? Мы ждем вас!

— Нет, вы ошиблись, — возразил Норберт, но Аманда приостановилась:

— А что вы продаете?

— Этот дом. — Мужчина кивнул на особняк. — Я поверенный в делах хозяйки, госпожи Пагрель. Семья инопланетян заинтересовалась домом, и я принял вас за них.

— Ребятки, перспективная сделка! — шепнула Аманда, больно толкнув локтем Норберта и наступив на ногу Олегу. — Если те откажутся, надо брать! А потом перепродадим вдвое дороже, со свистом уйдет.

Пока Норберт, тоже шепотом, пытался втолковать ей, что никакой особой выгоды, по его мнению, такая сделка не сулит, Феспис просвещал Олега и Илси:

— Тут раньше жил Пагрель, генеральный директор энергетического комплекса Хальцеола. Знаете, что он сделал? За два года впятеро взвинтил цену на электричество, а зарплату своим сотрудникам не выплачивал — вкладывал деньги в спекуляции на межзвездном рынке. Один из тех, из-за кого началась революция!

— О покойных не принято говорить плохо, — сухо бросил из-за позолоченной решетки поверенный.

— Передайте его вдове мои соболезнования, — дипломатично вздохнула Аманда, в то время как ее цепкий оценивающий взгляд скользил по особняку, бассейну, фигурно подстриженному кустарнику с нежной сиреневой листвой. — Он был болен?

— Нет, его казнили денорцы. С правом на защиту, как у них полагается. Это случилось месяц тому назад, и теперь госпожа Пагрель выставила особняк на продажу.

— Паршивый ему, значит, адвокат попался, — покачала головой Аманда.

— Какой адвокат?

— Ну, тот, который его защищал…

Две-три секунды Аманда и ее собеседник в недоумении хмурились — как люди, которые пытаются, но не могут понять друг друга. Потом поверенный вздохнул:

— Леди, вы заблуждаетесь. Адвокаты, присяжные, состязательные процессы — все это ушло в прошлое. Теперь мы живем по денорским законам! Денорское право на защиту — это совсем не то, что вы думаете. Вас интересует особняк?

— Нет, извините, — опередил Аманду Норберт. — Идем!

— А сделка перспективная, — пробормотала она, когда свернули за угол.

— У нас сейчас другие планы. Феспис, что такое право на защиту?