— Так вы не знаете? Это денорское издевательство над правосудием!

— А если конкретней? — Норберта порой начинали доставать его высокопарно-публицистические обороты.

— Если конкретней — это лучше один раз увидеть, тогда вам все станет ясно. — Он поглядел на часы. — Трансляция начнется в два, как обычно, тут рядом есть кафе со стереовизором. Пошли, успеем.

— Да, лучше пообедать в кафе, — оживилась Аманда. — Наш кухонный автомат готовит одну преснятину: Зеруат запрограммировал его под свой вкус. Ты бы, Олег, с ним разобрался.

— Уже пробовал, — отозвался компьютерщик. — Когда на Белт летели. Это очень древний автомат, и все программы у него специализированно-диетические, а если ломать их, можно вообще без жратвы остаться. Лучше купить побольше приправ.

Утром сотрудники «Антираспада», опасаясь мести соучастников погибших террористов, оплатили счета в отеле и перебрались на свой корабль. Пусть там нет такого комфорта, как в отеле, зато космопорт патрулируют денорские солдаты, не говоря уж об автоматических охранных системах, и ни одного неприятного инцидента на его территории до сих пор не произошло.

— Нам туда, — показал Феспис.

Особняки вскоре сменились обычными для хальцеолийской столицы многоэтажными домами, ровный тротуар — столь же обычным для этого города месивом глины, гравия и белоснежных обломков (значит, уже не в первый раз взорвали!). Кафе находилось на следующем перекрестке — стеклянный купол, чудом уцелевший рядом с эффектно развороченной дорогой. В отдалении стояла ремонтная техника, которую стерег полицейский с литровой банкой пива. Рабочие — несколько загорелых мужчин и женщин в оранжевых комбинезонах — сидели в кафе. «Антираспад» устроился за свободным столиком. Как только официант принес заказ, Феспис с жадностью накинулся на еду, посоветовав:

— Давайте скорее, пока не началось!

— Не бойся, еда за счет «Антираспада»! — припомнив старый анекдот, усмехнулся Норберт.

— Пока трансляция не началась, — уточнил хальцеолиец, в форсированном темпе приканчивая ярко-красный овощ, фаршированный острым желтым мясом и рубленой зеленью. — Потому что тогда вам есть уже не захочется!

Норберт вспомнил банкет в Императорском Павильоне и внял его совету, бросив:

— Ешьте, он дело говорит.

Им как раз подали кофе и мороженое, когда по стереовизору (большой плоский экран находился над стойкой) закончилась демонстрация музыкального клипа и на экране возникло изображение пустой площадки, похожей на арену для спортивных состязаний. Сквозь высокий прозрачный потолок на арену лился солнечный свет.

— Начинаем трансляцию, — сообщил невидимый диктор. Феспис торопливо глотал мороженое, запивая горячим кофе, Норберт старался не отставать от него.

…На середину вышел мускулистый мужчина с обнаженным торсом, в денорском шлеме с маской. Он был безоружен. На левой руке сверкнула татуировка — знак Тренажера. С противоположной стороны люди в пятнистой форме вытолкнули на арену еще пятерых, за спинами которых опустилась решетка. Эти последние беспокойно озирались, потом один из них нагнулся и что-то подобрал с покрытия площадки. Нож! Остальные последовали его примеру, и теперь все пятеро были вооружены боевыми ножами.

— Ребятки, это ведь олигарх! — прошептала Аманда, кивнув на левый угол экрана. — Видно, проштрафился, и сейчас его зарежут. Ну у них и законы!..

— Наоборот! — Феспис издал нервный смешок. — Это они приговорены к смерти, и он убьет их.

— Без оружия?!

— Для олигархов это вопрос престижа. Я же говорил, они любят демонстрировать свое превосходство.

Денорца показали крупным планом, диктор сообщил:

— Олигарх Неджиас Лиг Ареимаро. Приговоренные, которые осуществляют свое право на защиту, совершили преступления на подконтрольной ему территории.

Приговоренные к смерти держались тесной группкой. Один смотрел на денорца с угрюмой решимостью, другого, смертельно бледного, колотила дрожь, третий то и дело оглядывался на решетку позади.

— Карлос Гуго, — звучал бесстрастный голос диктора, — ограбление и убийство, вина доказана. Люсьен Бакарьян, изнасилование, вина доказана. Мано Джедсон, подпольное изготовление взрывчатки для терактов, вина доказана. Потап Кресинский, нанесение личного оскорбления олигарху Неджиасу Лигу Ареимаро, вина доказана. Ромус Кичим, теракты, похищение людей, вымогательство, вина доказана.

Дорожные рабочие за соседними столиками бились об заклад и делали ставки, сколько времени каждый из приговоренных продержится против олигарха. Полицейский с банкой пива подошел к прозрачной стене кафе и тоже смотрел на экран, время от времени оглядываясь через плечо на вверенную ему технику.

— На древней Земле на арену выпускали хищников, я читал, а у них тут олигарх в роли дикого зверя! — с иронией произнес Норберт. — Готовая тема для политической карикатуры…

— Вон тот болван услышит, — нарочито громко произнес Феспис, указав пальцем на полицейского за стеклом, — и нас арестуют.

Не вытерпев, Аманда повернулась к рабочим и тоже сделала ставку — она просто не могла упустить такой шанс просадить свои деньги.

Денорец неторопливо двинулся к преступникам. Трое из них сразу попятились; двое, грабитель и террорист, остались на месте, что-то выкрикивая остальным. «…Взять в кольцо…» — сумел разобрать Норберт.

Перехватив запястье террориста, олигарх с хрустом сломал ему руку и отшвырнул воющего от боли противника к стене. В это время сбоку подскочил грабитель. Ножом он владел профессионально, и профессионализм, помноженный на отчаяние загнанного в угол существа, сделал свое дело: использовав обманный маневр, грабитель нанес-таки денорцу удар ножом под ребра. Однако олигарх успел отклониться, и лезвие всего лишь рассекло кожу. Сбитый с ног преступник упал на пол, но откатиться не успел — денорец раздавил ему горло…

— Плакали мои денежки, — проворчала Аманда, а потом, спохватившись, ахнула: — Ребятки, это же настоящий кошмар! В этом мире даже не пахнет цивилизованностью, как они тут живут!

На экране олигарх, шагнув к Потапу Кресинскому, нанес один короткий удар, проломивший тому висок.

— Вот так они рассчитываются за личные оскорбления! — прошептал Феспис. — Когда-нибудь и я там буду…

Через минуту стало ясно, что денорец проявил своего рода милосердие, подарив Кресинскому мгновенную смерть. Остальных он убивал не так быстро.

Хрипло спросив у официанта: «Есть ли тут раковина?» — Аманда выскочила из зала.

На экране олигарх, расправившись с приговоренными, открыл лицо и секунду холодно смотрел в камеру, потом удалился. Утащив трупы, охранники аккуратно разложили на полу ножи и вытолкнули на арену еще пятерых. Из-под арки с противоположной стороны вышла женщина в шлеме с мерцающей маской. Как и ее предшественник, она была по пояс обнажена, только грудь прикрывали две металлические чаши. Не Стелла, сразу определил Норберт, — Стелла пониже ростом и пошире в бедрах. Рядом с ним тяжело опустилась на стул Аманда.

— Может, пойдем? — предложил он, оглядев свою компанию.

— Нет уж, — помотала головой Аманда, ее голос звучал слабо, но решительно. — Отыграться хочу… В этот раз я верную ставку сделаю! Господи, неужели эта дама будет заниматься тем же самым?

— Олигарх Айма Хирт Тимано, — представил женщину невидимый диктор. — Приговоренные, которые осуществляют свое право на защиту, совершили преступления на подконтрольной ей территории.

Еще один грабитель и убийца… Вымогатель… Алкоголик, насмерть забивший собственного ребенка… Двое террористов, мужчина и женщина…

Диктор объявил о начале схватки. Аманда побилась-таки об заклад, что вымогатель — он казался самым крепким из всей пятерки — продержится не менее десяти минут, и теперь нетерпеливо шевелила сплетенными пальцами, глядя на экран. Феспис еле слышно бормотал что-то крамольное. Олег и Илси замерли, оба бледные, напряженные. Норберт огляделся: снаружи, на залитой солнцем пустой улице, двое подростков торопливо свинчивали фары с бульдозера, но прилипший к стеклу полицейский не замечал, что творится у него за спиной, и никто из рабочих не смотрел в ту сторону.