— Господа дипломаты! — прохрипел он, схватившись за косяк. — Вы не имеете права бить гвардейцев!

Посол слегка кивнул в его сторону. Девушка двинулась к лейтенанту, и тот поспешно отступил в коридор.

— Их не успели предупредить, господин Хевир Кареадо, — натянуто улыбнулся побледневший Паринава. — Извините, пожалуйста. Они получат нагоняй за то, что не пускали вас.

(«А этот сукин сын умеет быть вежливым, когда захочет!» — угрюмо отметил про себя Премьер-Губернатор.)

— Господин Костангериос, — смерив Премьера презрительным взглядом, заговорил посол, — вы заставили меня просидеть у вас в приемной больше часа. Тем самым вы проявили неуважение не только лично ко мне, но и к моему миру.

— Я не знал, что вы здесь, господин Хевир Кареадо, — вспомнив наставления советника, вздохнул губернатор. — Я нездоров. Вчера я общался с женщинами и поэтому не в форме для встречи с вами.

— Да что вы мелете, Харо?! — в отчаянии прошипел позади Паринава.

Премьер поморщился. Очевидно, денорец принял это на свой счет: его желваки напряглись, глаза сузились.

— Господин Костангериос, — в его голосе звенел металл, — у нас на Деноре олигархами становятся не преступники, а достойнейшие из достойных. Это высокая честь, которой удостаиваются лишь лучшие из претендентов. И сейчас я хочу получить от вас объяснения по поводу вот этой бездарно сфабрикованной фальшивки!

Он бросил на стол небольшую пластиковую папку. Та упала перед Премьер-Губернатором, опрокинув бокал с остатками виски.

— Вы что делаете? — ошарашенно спросил Харо Костангериос (давно уже никто не смел так вести себя с ним!). — Валена — суверенный мир, не забывайте об этом, господин Хевир Кареадо!

— Пока еще суверенный, — совсем уж недипломатично ухмыльнулся посол.

— Харо! — предостерегающе пробормотал над ухом советник.

— Я разберусь, — пообещал Премьер. — Я догадываюсь, что произошло: кто-то за моей спиной состряпал фальшивку, чтобы поссорить наши дружественные миры. Мы выясним, кто за этим стоит, и накажем провокатора. Посмотри, что там. — Он протянул папку секретарю. — Этим делом надо заняться вплотную.

Молодой денорец поднес к уху запястье с браслетом-передатчиком, нахмурился, потом что-то шепнул своему шефу. На лице посла ничего не отразилось, только в глазах промелькнуло странное выражение.

— Пошли, — приказал он. — Едем в посольство.

Все трое стремительно вышли, не попрощавшись. Харо Костангериос с облегчением откинулся в кресле. Это же головорезы, а не дипломаты!

— Посол спятил! — процедил он, поставив опрокинутый бокал и наливая себе еще виски.

— Нет, он не спятил, — встревоженно возразил Паринава. — Даньяс Хевир Кареадо — умный и хладнокровный дипломат. Даже дураку ясно, что он хочет спровоцировать конфликт, который оправдает в глазах международной общественности возможную агрессию Денора против Валены. А вы, Харо, как будто нарочно ему подыгрывали! Неужели вы не понимаете: если придут денорцы, мы потеряем все! — Он склонился над Премьером; его тяжелое, одутловатое лицо придвинулось ближе. — У нас не останется ни крупицы власти!

— Вы думаете, опасность так велика? — Премьер только сейчас ощутил страх.

— Да. У Кареадо железное самообладание, как и у всех денорских дипломатов. Если он ведет себя вызывающе — это не потеря контроля, а хитрая игра. Не сомневайтесь, он десять раз все просчитал в уме, прежде чем сюда приехать. — Паринава говорил быстро, брызгая слюной. — Плохо, очень плохо… Надо поскорей арестовать провокатора — возможно, это завербованный Денором агент, и хорошо, если мы сумеем это доказать.

— Ну так распорядитесь! — вздохнул Харо Костангериос и повернулся к секретарю: — Что там за дерьмо?

Секретарь словно язык проглотил. Держа обеими руками раскрытую папку, он с ужасом смотрел на Премьер-Губернатора.

— Что такое… — начал Премьер, но замолчал, услышав торопливые шаги.

Неужели денорский посол вернулся?.. Но это был не посол, а Джафар Нилсак.

— Вот… — Он с порога показал Паринаве красочный листок. — Реклама!

— Какая еще реклама? — буркнул Паринава. — Нилсак, нам угрожает Денор!

— Беда никогда не ходит одна — так, кажется, говорят в народе? Господин Костангериос, ваши дети захватили Нуль-Излучатель.

— Какие дети? — в недоумении переспросил Премьер.

— У вас двое детей, Норберт и Илси, — терпеливо, словно разговаривая с идиотом, пояснил Нилсак. — Нуль-Излучатель у них в руках. Вот, полюбуйтесь! Это рекламная листовка, еще есть видеоролик. Не похоже, чтобы они собирались передать находку своей родине!

Харо Костангериос взял листовку, тем временем Нилсак выложил на стол карманный проектор и включил видеозапись. Во рту у Премьера пересохло, сердцебиение усилилось. Зато слабость наконец-то отпустила. Когда возникший в дверном проеме лакей доложил, что личный магнитоплан Премьер-Губернатора ждет на площадке около Хрустального Дома, как было приказано, он поднялся с кресла и, ни на кого больше не взглянув, нетвердым шагом направился к выходу.

— Старейшина Конгоуз, проснитесь!

Зеруат приоткрыл глаза. Его каюту (он единственный на корабле занимал отдельную каюту, в порядке исключения, — у ючанийцев считалось, что каждый должен жить на виду у Общины) озарял голубоватый свет ночника. В дверях стояла Ксакан в ночной пижаме; она что-то держала в руках.

— Что случилось?

— Известия об «Антираспаде», старейшина. — Приглушенный голос Ксакан прозвучал испуганно. — Эти люди рекламируют Нуль-Излучатель!

— Рекламируют Нуль-Излучатель? — Зеруат сел на постели. Возникло ощущение, будто он не проснулся, а находится в ночном кошмаре.

— Наши наблюдатели с Цимлы только что передали информацию. — Ксакан без разрешения включила монитор.

Зябко кутаясь в одеяло, Зеруат смотрел на экран. Он приготовился к чему угодно — только не к этому!

— Значит, теперь все пропало, и мы не сможем заставить всех людей жить правильно? — со слезами в голосе спросила его помощница.

— Шансы на успех всегда есть, пусть они даже совсем мизерные, — хрипло прошептал Зеруат, стараясь унять озноб. — Запомни это хорошенько, ведь ты когда-нибудь станешь моей преемницей! Сейчас же свяжись с капитаном и передай мой приказ: немедленно возвращаемся на Цимлу, садимся в малом космопорте около Гипортала. Мы должны опередить агрессоров и забрать у «Антираспада» Нуль-Излучатель, это наша последняя надежда!

Он опасался, что земляне уже успели перекрыть гиперсообщение с тем сектором Галактики, где находится Лау-059, но до этого пока не дошло. В Гипортале на Цимле ючанийский корабль опустили во чрево гипергрузовика, экипаж разместился в каютах пассажирского отсека. Путешествие до Маана — ближайшей к Лау-059 планеты с Гипорталом — заняло чуть больше стандартных суток. Во время обеда в общем салоне Ксакан, улучив момент, стащила солонку из меняющего цвет лайколимского стекла. Этого не заметил никто, кроме сидевшего рядом Зеруата. Он усмехнулся, отправляя в рот очередную ложку диетического пюре. Хорошо! Ксакан станет его преемницей и будет заботливо опекать своих простодушных соотечественников. Она всецело предана Ючану и в то же время способна делать вещи, для большинства ючанийцев невозможные. Она умеет хитрить, лгать, утаивать от Общины свои мысли и намерения. Сам Зеруат некогда стал Ответственным по Безопасности Теневого Сената Раглоссы, так как мог отправлять живых в небытие. Тому, кто бережет покой и благополучие своего мира, иногда приходится выполнять некрасивую работу. Ксакан вполне годится для этой роли.

Заметив взгляд своего наставника, она покраснела, в кармане куртки напрягся ее кулак, сжимающий солонку. Зеруат вновь усмехнулся, отечески-добродушно, и приналег на безвкусное, зато полезное пюре. Остальные ючанийцы шумно болтали за столом, отпуская грубоватые шутки насчет еды, пищеварения и испражнений (отучить бы их от этого, наконец!); раглоссиане, как всегда, ели культурно и вяло. Зеруат нервничал: вдруг земляне закрыли Гипортал на Маане? Не может быть, чтоб они не приняли никаких мер.