Сам он боялся и думать о том, что произошло с Кирой. Плохо, когда такое случается с чужим ребенком, но когда он услышал, что ребенок — его, он пережил потрясение. Может быть, Джоани ошибалась, думал он. Откуда ей знать, кто отец девочки?

Через нее ведь прошло столько мужчин… Джоани любила его и хотела, чтобы Кира была его дочерью, но… В любом случае он не хотел об этом и думать.

Когда Линетт покидала квартиру, он вымученно улыбнулся. Пока она одевалась, он потерял к ней всякий интерес. Такое с ним часто случалось.

Голова была забита тем, где отыскать старика Томпсона. Если Пол найдет его, многие вопросы будут разрешены.

Малыш Томми чувствовал, как с каждым днем боль ослабевает. Он находился в частной клинике в Шеффилде. Здесь его вряд ли могли достать дружки Джон-Джона. Записали его под именем Джеффри Палмера. Малышу Томми нравилось это имя — он сам выбрал его.

Томми уже в сотый раз размышлял над тем, куда делся отец. В Англии у него было много друзей. Возможно, у кого-то из них он и осел, чтобы переждать тяжелые времена.

Томми дал полиции ряд фамилий, но это ни к чему не привело. О некоторых он умолчал. Он не хотел, чтобы отец вновь появился в его жизни.

Его лицо было в ужасном состоянии. В палате не было ни одного зеркала, но он видел свое отражение в окне и знал, как безобразно выглядит. Но ведь и раньше он не был неотразимым.

По ночам ему часто снилась мать. Она укачивала его, как в детстве, и нашептывала что-то приятное, но потом он не мог вспомнить, что именно.

Томми жалел, что положил глаз на Киру Бруер. Отец был прав. Это принесет тебе одни неприятности, говорил он. И почему бы ему не послушаться его?

В палату вошла сестра. Томми проигнорировал ее. Сестры не разговаривали с ним, все процедуры они выполняли с миной брезгливости на лице. Но Томми было к этому не привыкать.

Никто никогда не хотел быть рядом с ним.

Разумеется, кроме Киры.

Но Киры больше нет.

Он вздохнул и развернул батончик «Марса». Интересно, сколько он еще пробудет здесь, прежде чем его переведут в другое место. Они постоянно переводят его.

Он что, в бегах? В какой-то степени, да. А это — пища для размышлений, как любила говорить мать.

Джон-Джон Бруер встречался с приятелем из Северного Лондона. Он, как и Сиппи, родом с Ямайки. Какое-то время парень жил в Ньюкасле, где и познакомился с Джон-Джоном, приезжавшим туда по делам. Больше они не встречались, хотя и интересовались успехами друг друга через Сиппи — тот знал всех выходцев с Карибских островов.

Они с чувством пожали друг другу руки.

— Рад встретиться с тобой наконец, — сказал Джон-Джон.

Сиппи улыбался, глядя на них. Он любил Джон-Джона. Между ними давно возникла симпатия. После исчезновения Киры они сблизились еще больше. У Сиппи тоже была сестра, пострадавшая в одной из бандитских перестрелок. Он ежемесячно отстегивал порядочную сумму на ее лечение. В конце дня она харкает кровью, а это опасно. Сиппи никому не рассказывал о ней, но Джон-Джону доверился. Пусть парень знает, что ему тоже приходится нелегко.

Теперь, глядя на этих двоих, он был рад, что организовал встречу. Эррол поможет Джон-Джону отыскать Томми. У него есть свои люди в полиции. Малышка Кира будет отомщена.

Девочка умерла, это было ясно как Божий день.

Но они хотели знать главное: как она умерла.

Обращаясь к Эрролу, Сиппи тихо сказал:

— Если бы нашли ее тело, Эррол, половина боли ушла бы. Хуже всего оставаться в неведении.

Эррол кивнул. Он был красив, и знал это. Он любит носить голубые джинсы с белым жилетом. Его черное тело было накачано анаболитиками. По Лондону он разъезжал на спортивном «мерседесе» престижной модели.

Покачиваясь на стуле, он с наслаждением потягивал ирландский портер.

— У меня хорошие новости. Первый вариант — в Шеффилде, другой — в Бирмингеме. Оба страдают от ожогов, и оба под вымышленными именами. Я узнал об этом от своего человека. Хороший парень. Работает на Гражданскую общественную службу, но и на меня тоже. — Он рассмеялся и добавил: — Я всегда говорил: парень далеко пойдет.

Джон-Джон рассмеялся вместе с ним, хотя и не оценил шутки. Но он знал, как вести себя в таких ситуациях.

Эррол сунул ему листок с адресами.

— Здесь два телефона. Позвонишь по ним — и тебе подскажут, к кому обратиться, понял?

Джон-Джон кивнул.

— Спасибо, за помощь.

— Надеюсь, ты найдешь сестру. Это, должно быть, тяжело, очень тяжело.

— О да…

Сиппи сидел спокойно.

— За девочку нужно отомстить, — сказал он.

Эррол улыбнулся.

— Конечно, нужно, и мы займемся этим.

Затем они болтали о всякой ерунде, просто чтобы остудить пыл, прекрасно понимая, что Джон-Джону не терпится действовать. Так как Эррол оказал ему важную услугу, Джон-Джон из приличия задержался.

Жанетта беседовала с Лиз Паркер.

— Так сколько же ты получаешь за ночь? — спросила Жанетта.

Лиз, склонив голову, размышляла. Выглядела она совсем юной.

— Как правило, триста фунтов. Иногда выходит и больше.

Жанетта была заинтригована.

— А иногда — это когда?

— По заказу клиентов я надеваю школьную юбочку и трогательные белые носочки. — Она засмеялась. — Некоторые отваливают за это кучу денег. За пару-тройку часов набегает до трех тысяч. Главное — войти в образ. Мужчинам нравится трахать девственницу. К тому же все происходит на дому, поняла?

Жанетте это понравилось.

— Однажды я была в доме у одного клиента, а тут возвращается его жена…

Глаза Жанетты загорелись.

— Неужели? И что же?

— Я удрала через заднюю дверь, прихватив с собой форму. Он сам вытолкнул меня. В общем, я только потом поняла, что мне не заплатили.

Глаза Жанетты едва не выскочили из орбит.

— И ты туда вернулась?!

Лиз ухмыльнулась.

— Нет, мой сутенер решил за меня все проблемы.

— Неужели Пол Мартин занимается этим?

Лиз не знала, что ответить. Ей было известно, что между матерью Жанетты и Полом существовала многолетняя связь. За несколько слов легко можно вылететь с работы. Такие люди, как Пол, знают все, что о них говорят.

— О, у Пола много помощников, — засмеялась она. — А почему это тебя интересует?

Жанетта пожала плечами.

— Да просто спросила. А что, нельзя?

Но на самом деле она думала о том, где заработать деньги. Ей хотелось иметь собственный угол, но этот «угол» в Лондоне стоил дорого.

— А кто тебе находит таких клиентов?

Несколько секунд Лиз молчала.

— А зачем тебе?

— Ну, скажи…

— Один парень по имени Пиппи Лайт. Он — дерьмо. Твой брат ненавидит его.

— Правда? А почему?

Лиз знала, что Джон-Джон будет не в восторге, узнай он о болтовне с его сестрой.

— Мне кажется, он не любит зарвавшихся сутенеров.

— А где же ошивается этот Пиппи?

— Ты что, хочешь выйти на панель? — удивилась Лиз.

Жанетта натянуто рассмеялась.

— Конечно, нет! Просто спрашиваю, вот и все. Любопытство не порок. Так всегда говорит Джон-Джон, когда мучит меня, где я была и чем занималась. Он думает, будто я не знаю, что он следит за мной.

— Он заботится о тебе, Жанетта.

Девушка рывком откинула назад свои длинные каштановые волосы.

— Может, он еще будет диктовать мне, как жить?

Ее лицо потемнело. Мать и слышать не хочет о возвращении домой блудной дочери, во всяком случае, насовсем. Она постоянно твердит, что ей нужно время, чтобы оплакивать Киру. Кира, Кира — одна лишь Кира, даже когда ее уже нет. А к Жанетте мать придирается по-прежнему, из-за всякой ерунды. Нет уж, пора ей жить своей жизнью.

— Не обижайся на меня. Я бы хотела, чтобы кто-нибудь заботился обо мне, но… — задумчиво проговорила Лиз.

Жанетта состроила гримасу.

— Ты просто не сталкивалась с этим. Забота тоже бывает назойливой.

— Но после того, что случилось с Кирой…