— Да, пусть побегает, — согласилась женщина и открыла дверцу клетки. — Кеша, иди сюда… — Она вытащила кота, посадила его к себе на колени. Погладила — кот ощутимо дрожал. Неожиданно он зашипел и начал вырываться, попытка хозяйки удержать его закончилась плачевно: кот спрыгнул на пол и забился под полку, на руках женщины остались глубокие царапины.

— Вот зараза! — в сердцах пробормотала она. — Да что с тобой, Кеша?!

— Лучше бы сидел в клетке… — вздохнул муж­чина и протянул жене платок. — На… Я его доста­ну… — Он встал, затем опустился на колени и по­лез под полку.

Чтобы добыть кота, потребовалось немало вре­мени — тот отчаянно сопротивлялся, не собираясь сдаваться без боя. Тем не менее, в итоге был пой­ман и водворен обратно в клетку.

— Будет сидеть до самого Ташкента… — раз­драженно произнес мужчина, глядя на исцарапан­ные руки.

Сверху, с багажной полки над дверью купе, донесся тихий шипящий смех. Кот зашипел в от­вет, сжался, его шерсть встала дыбом. Зеленые кошачьи глаза, не отрываясь, смотрели туда, где в сумраке багажного отсека алели две яркие крас­ные точки.

* * *

Ему приснилось что-то страшное: открыв гла­за, Илья несколько секунд смотрел на серую бе­тонную стену. Затем облегченно вздохнул — это был только сон…

Он приподнялся, сел. Огляделся. В этот момент и вернулась память…

Ему стало нехорошо. Он медленно поднес к лицу руки — на них не было никаких морщин. Мужские руки, крепкие. И совсем чужие…

Только теперь Илья понял, что на нем черные джинсовые брюки. Провел ладонью по лицу, на­щупал щетину на подбородке. Он уже видел сегод­ня такую — у того человека. И джинсы его. И ру­башка…

Все вставало на свои места. Но вместо радости Илья почувствовал ужас. Выходит, на его совести теперь еще одна жизнь. Павел обманул его — обе­щал, что все будет совсем не так. Что он подыщет тело человека, лежащего в коме. Но тот человек был совершенно здоров…

Поднявшись, Илья поискал зеркало. Зеркала не было. Подошел к двери, дернул — заперта. Креп­кая, не сломать. Стукнул несколько раз кулаком:

— Откройте! Выпустите меня!

Тишина. Отошел от двери, глянул на стену — и увидел пятнышки крови. Тяжело сглотнул. Про­шел к кушетке, сел. Это его кровь. Точнее, кровь той старухи…

Прижавшись к стене, Илья закрыл глаза. Пы­тался осознать то, что произошло, оценить это — и не мог. Да, ему хотелось получить новое тело — но не так же… Это просто несправедливо: чем больше он стремится к свету, тем больше творит зла…

Но была и другая сторона медали: Илья не мог не признаться себе в том, что ощутил и облегчение. Нет больше жуткого старушечьего тела, он снова молод и здоров. В глубине души он сознавал, что смирится с очередным убийством, что угрызения совести не так уж и искренни. Это его тоже пуга­ло — Илья, подумал о том, что привитое ему Вик­тором лицемерие уже слишком прочно поселилось в его душе.

Прошло несколько часов, прежде чем за две­рью послышались шаги, лязгнул засов. Дверь от­крылась, Илья увидел Павла.

— Ну, как ты тут? — спросил тот, заходя в ком­нату. — Оклемался?

— Я чувствую себя убийцей… — не вставая, от­ветил Илья. — Ты же говорил, что найдешь свобод­ное тело. То, которое уже не нужно хозяину!

— Я ведь говорил тебе, что бывают исключения. Так что радуйся тому, что ты теперь снова молод и здоров. А мои грехи оставь мне.

Илья молчал. Поднявшись на ноги, он хмуро смотрел на Павла, не зная, благодарить ли его или дать в зубы. Хозяин едва заметно вздохнул.

— Пошли, пропустим по стаканчику вина. По­шли, пошли… — Он хлопнул Илью по плечу и вы­шел. Секунду помедлив, тот последовал за ним.

Стакан вина привел его в чувство.

— Не было другого варианта, понимаешь? — сказал Павел, спокойно глядя на него. — Тебе еще повезло, что я смог найти для тебя подходящее тело. Тебя спас и того человека, бизнесмена, тоже спас — иначе лежал бы он сейчас с простреленной головой. Поэтому не злись на меня — я сделал лишь то, что должен был сделать. Так уж все совпало.

— Ты мог бы предупредить, — хмуро произнес Илья. — Рассказать все… И зачем было стрелять в меня? Неужели нельзя было как-то иначе?

— Издержки производства, — пожал плеча­ми Павел. — У меня нет нужных снадобий, чтобы сделать все в штатном варианте. Я уже давно не занимаюсь подобными вещами. Так что не хмурься — все прошло неплохо- Лучше было бы стре­лять в голову, но мне не хотелось потом смывать со стены твои мозги.

Илья молчал. Да, для него все сложилось хо­рошо. Но на душе почему-то было удивительно гадко.

— Ну что такой хмурый? — Павел внимательно смотрел на него. — Для тебя все позади.

— Я думаю об Ольге. Кто я теперь для нее? Чужак…

— Если она любит именно тебя, а не твое тело, то и теперь ты ей будешь дорог. Ну, а нет… — Он потянулся к бутыли и снова наполнил стаканы. — Пей…

Илья выпил.

— И все равно это неправильно… — пробормо­тал он. — Неправильно, понимаешь? Нельзя так…

— Нельзя, — согласился колдун. — Но для тебя это был единственный шанс. Ты знаешь, что Вик­тор послал по твоим следам Охотника?

— Охотника? — Илья удивленно взглянул на собеседника.

— Это существо из мира тьмы. Злобное, жесто­кое. Невероятно сильное. Оно всегда находит свою жертву — где бы та ни пряталась. Когда я узнал об этом, то понял, что у нас совсем нет времени. Охотник уже в пути, очень скоро он будет здесь. Но теперь ты в безопасности.

Илья ничего не сказал. Какое-то время молчал, хмуро вертя в руках пустой стакан. Потом снова взглянул на Павла:

— А тело этой старушки? Где оно?

— Похоронил. Его нельзя было оставлять здесь, Охотник все равно до него доберется. На­лить еще?

— Нет… И что мне теперь делать?

— Просто жить. Вот твои документы… — Павел расстегнул карман рубашки. — Держи: паспорт, военный билет. Хорошо, что он все возил с собой. Тебе меньше проблем.

Илья взял паспорт, раскрыл. Чужое лицо, чу­жое имя…

— Свиряев Геннадий Владимирович… Ну и фа­милия…

— Фамилия как фамилия. Не придирайся.

— А он настоящий? — Илья пригляделся к па­спорту.

— Надейся, — хмыкнул Павел. — Самое глав­ное, Илья, — это жизнь. А паспорт всегда можно найти. Если тело чем-то не понравится, приезжай через полгодика, найдем другое. Уже спокойно, без суеты.

Полистав паспорт, Илья открыл страничку с пропиской.

— Омск?

— Не думаю, что тебе стоит туда возвращать­ся. Сделай штамп о выписке, это несложно. А там живи, где хочешь.

— Получается, что у меня теперь нет ничего? Ни дома, ни друзей? — Он положил паспорт и взял военный билет.

— Тебе придется начинать все сначала, — кив­нул Павел. — Но тут уж ничего не поделаешь. Ты должен был понимать, на что шел.

Илья полистал военный билет.

— Он был снайпером, — сказал он. — Воевал в Чечне. Даже орден заработал.

— Забудь о том, кем он был. Его жизнь закончи­лась в тот момент, когда он решил за деньги убить человека. Думай о том, как жить тебе. Твои день­ги на столе в гостиной, заберешь их. Там же твой крестик — знакомая штука, — Павел едва замет­но усмехнулся. — Не забудь надеть его.

— Вы уже видели его раньше? — спросил Илья.

— Видел. Этот крестик Наталье подарил я.

— Значит, у Натали не ее тело?

— Ее. Я предлагал ей поменять его, чтобы она могла сбежать от Виктора. Но она не захотела. Кре­стик я дал ей на тот случай, если она все же ре­шится удрать.

— Вы давно ее знаете?

— Лет десять. К сожалению, у нас с ней не сложилось нормальных отношений. Она на меня в обиде.

— За что?

Несколько секунд Павел молчал, явно размыш­ляя, стоит ли отвечать на это вопрос.

— Дело в том, что Виктор — мой ученик. Са­мый талантливый из всех, что у меня были. К со­жалению, он выбрал путь тьмы, и я не смог удер­жать его.

— Ваш ученик? — не поверил Илья. — Но Вик­тор называл дату своего рождения — тысяча во­семьсот двадцать четвертый год!

— Так ведь и я не молод, — спокойно ответил Павел. — Это уже пятое тело, которым я владею. Даже шестое.