— Хочешь сказать, что раньше они были зна­комы?

— Нет, — покачал головой Джар. — Ты ведь зна­ешь, что все мы участвуем в Игре. И растем, пре­одолевая трудности. Поэтому наши враги на этом пути на деле являются нашими благодетелями — мы растем благодаря их усилиям. Но вырасти мы можем настолько высоко, насколько низко можем пасть. Сейчас Виктор на дне пропасти. Но однажды он взлетит очень высоко. Просто всему свое время.

— Странно все это… — Павел почесал нос. — Тебе не кажется, что своими действиями ты подменяешь волю Бога? Присваиваешь себе право судить?

— Ты все говоришь очень верно. Смирение, не­вмешательство — все это достаточно важные вещи. Но ты ведь знаешь и о том, что смирение, если ему чересчур потакать, может вылиться в самые изощренные формы гордыни. Поэтому истинное смирение состоит не только в том, чтобы чего-то не делать, но и в том, чтобы делать то, что долж­но быть сделано. Вспомни: ты сам дал Илье новое тело. Потому что так было нужно, ты поступил со­вершенно правильно. И сейчас, поместив Виктора в иллюзорный мир, я тоже делаю лишь то, что не­обходимо сделать. Я не наказываю его — наоборот, помогаю ему выжить.

— Хорошо, а что получилось с Ильей? Ты ведь запретил ему убивать Виктора. А он убил его, и ты с этим согласился. Хочешь сказать, что с твоей сто­роны это тоже смирение?

— Есть разница, Павел: просто убить челове­ка или умереть самому и забрать его с собой. Илья дал ему то же самое, что и себе, — не больше и не меньше. Я это оценил.

— А что будет с Натали?

— С той девушкой, что ему помогла? — Джар повел рукой, озеро снова заволокло рябью. Когда рябь разошлась, Павел увидел высокую стройную женщину, державшую за руку ребенка лет пяти. Рядом стоял мужчина лет сорока, они с женщиной о чем-то разговаривали.

— Это она…

— Да. С ней ее муж и их ребенок. В той реально­сти у нее все хорошо.

— Но ведь это неправда? — нахмурился Павел.

— Взгляни на них — они счастливы. Человек, который находится рядом с ней, вполне реален. Они любят друг друга уже многие жизни, но вспоминают об этом лишь тогда, когда умирают. Я помог им встре­титься, дал им возможность быть вместе. И жизнь их реальна настолько, насколько это вообще может

быть. Да, в свое время Натали совершила ошибку, но сполна расплатилась за это. Долги закрыты — теперь у нее новая жизнь с человеком, которого она любит. А когда она умрет, то вспомнит и про­шлую жизнь, и эту. Но горечь от прежних ошибок уже не будет столь велика — потому что была и другая жизнь, хорошая. Потому что с ней тот, кого она любит. И любовь эта поистине вечна. У Ильи и Ольги то же самое…

Поверхность озера опять покрылась рябью, за­тем разгладилась, Павел снова увидел неспешно прогуливающуюся пару с собакой на поводке. Вот женщина посмотрела вверх, Павел вздрогнул. Ка­залось, Ольга смотрела прямо на них.

— Они нас видят? — спросил он.

— Нет. Не должны. Просто смотрят на облака.

Женщина вытянула в их сторону руку. Илья

тоже поднял взгляд.

— Они нас видят, — пробормотал Павел.

— Пусть будет так, — усмехнулся Джар. — Ладно, устал я от этой болтовни. Может, переки­немся в картишки? — В руках старика появилась колода карт. — Обещаю не жульничать.

— Сдавай… — согласился Павел.

Был чудесный осенний день. Шуршала под но­гами опавшая листва, Илья держал Ольгу под руку и думал о том, насколько же это здорово — что он ее встретил.

— Мне нужно будет успеть закончить к вы­ставке ту картину, с морем, — сказала девушка, взглянув на него.

— Значит, закончишь… — ответил Илья. — Ларч, да не тяни же ты так…

Огромный черный пес оглянулся и виновато вильнул хвостом.

— Зачем ты только завел его? — с притворным недовольством произнесла Ольга.

— Подарили… — отозвался Илья. — А от по­дарков отказываться не принято. Ты же помнишь, какой он был смешной.

— Помню. Но тогда он был совсем маленький. А теперь просто собака Баскервилей.

Пес подошел к девушке и ткнулся носом ей в ладонь.

— Уйди от меня, чудовище! — все с той же на­пускной строгостью отмахнулась от него Ольга. По­том глубоко вздохнула: — Хорошо здесь! Смотри, какое смешное облако! —- Она указала на небо. — На старика с бородой похоже.

— Да, — согласился Илья, взглянув на обла­ко. — Похоже. И рядом еще один, усатый.

— Вот здорово! Жаль, фотоаппарат не взяли.

— Это всего лишь облака… — ответил Илья, с радостью думая о том, что сегодня у них будет за­мечательный вечер. Будет уют их дома, будет за­пах красок в мастерской — ему захотелось как можно скорее вернуться, чтобы побыстрее взять в руки кисти. Потом будет ночь — их ночь. Может, это и есть счастье?

— Пойдем… — Он поцеловал Ольгу и мягко ув­лек ее за собой.

Они неторопливо пошли дальше. С деревьев все так же опадали листья, облачные фигуры давно развеяло ветром. Илья шел, держа под руку люби­мую девушку, и думал о том, что будет вечер и бу­дет ночь, потом наступит утро нового дня, такого же ясного и светлого. Будет еще много-много таких же дней и ночей, наполненных светом любви и счастья, и ничто в целом мире не сможет этому помешать…

Конец

Антон Медведев 2007 год