— М-да… Но я считал эвоков несколько примитивными, чтобы освоить сложное оборудование, теорию и практику астронавигации. Они не могут даже сносно овладеть общегалактическим языком!

— Бесспорно. Но Кеттч… он особенный. Ему слегка подправили мозги. Мы не знаем, каким образом, где и зачем это сделали. Его забрали с Луны Священной совсем малолеткой, сирота, знаете ли, и воспитали в какой-то секретной лаборатории, где пичкали препаратами, которые совершенно определенно улучшили его способности к обучению. Он гений, особенно в математике.

Зсинж и Мелвар обменялись многозначительными взглядами; у Мордашки разогнался пульс. Кажется, их зацепило. Вот только — чем?

— И тем не менее, — продолжал молоть языком Лоран, — общаться с ним — истинная мука, знаете ли. Я бы не привел его к вам, даже если бы вы попросили. Он на дух не выносит чужаков, может укусить при случае. Мне не хотелось бы, чтобы он порвал ваш замечательный мундир, а нас всех вышвырнули бы из шлюза из-за его дурных манер.

Зсинж развеселился.

— Какая очаровашка! И все же мне хочется посмотреть на него в деле. Может быть, сведем его с нашим лучшим пилотом, что скажете?

Гарик огляделся по сторонам.

— А он здесь?

— Барон Фел? Нет, он на дежурстве, — военачальник подкрутил ус, ухмыльнулся. — В любом случае, барон не самый любезный собеседник за обеденным столом.

— Он тоже кусается? — удивился Мордашка.

Зсинж радостно захохотал.

Кастин подождал, когда опустеет коридор, и лишь тогда подошел к ближайшему турболифту, быстро снял контрольную панель, за которой находился обычный набор проводов; среди них были и те, что шли к компьютерной сети корабля. Кастин умело снял с двух проводков изоляцию и соединил их.

Дверь лифта скользнула вверх, за ней открылась шахта, по которой гуляло жутковатое эхо. Донн отсоединил провода, водрузил панель на место и, ухватившись за металлическую скобу в стенке шахты, шагнул в темноту. Он успел очень вовремя, попутно выяснив, что двери тут реагируют на сигнал электроники с завидной скоростью.

Теперь нужно отыскать нужный уровень (или здесь говорят: палубу?), где никто не пристанет с разными глупостями и где есть хоть один терминал.

Так вверх или вниз? Над головой был смутно различим самый верхний уровень шахты, внизу было темно. Кастин начал спускаться.

А в следующую секунду прилип к стене, вцепившись в металлическую скобу так, будто от этого зависела его жизнь. В каком-то смысле так оно и было, потому что мимо просвистела лифтовая кабина. Воздушной волной Кастина сдуло, ноги соскользнули в пустоту. Бормоча проклятия, «ледоруб» подтянулся, перевел дух и отправился дальше.

Ну почему этим имперским ошибкам природы не пришло в голову нумеровать этажи? Было бы очень мило с их стороны. И маленькая приписка. Скажем, так: пятнадцатый уровень, ангары, арсенал, кафтерии… Ну что им стоило?

Обделенному имперцами «ледорубу» пришлось пользоваться другими признаками. Там, где кабинки останавливались чаще всего, металлические стены шахты были поцарапаны. Таких уровней следовало избегать.

Шестью этажами (или уровнями… то есть палубами, да кому какая разница!) ниже Кастин отыскал место, где следов практически не было. Хороший знак. Донн сунулся в технологическую коробку замка… и чуть было не улетел с воплем вниз, потому что скобу от изумления едва не отпустил.

Механизм был нестандартный. Собственно, это вообще был не замок, а модуль системы безопасности. Что означало?.. только то, что за этой дверью кроется нечто ценное.

Кастин уже привычно прижался к стене, пережидая очередную кабинку, на этот раз летевшую снизу вверх, затем вернулся к насущным проблемам. Соваться на этот уровень, наверняка, опасно. Зато любопытно. Кастин сунул руку в подсумок за инструментами.

Возни с замком получилось много больше, чем ожидалось, но Кастин с детства расщелкивал чужой «лед», так что с задачей он справился. Механизм замка там тоже имелся, только оснащенный множеством сенсоров, регистрирующих, открыта или закрыта дверь, была ли кабина турболифта вызвана отсюда, или на ней приехали, и все такое. Сведения передавались напрямую в центральный бортовой компьютер. Донн отсоединил сенсоры. Компьютерный кабель он трогать не стал, от него зависело разрешение на вход-выход. Веселенькая могла получиться история: кто-нибудь с правом доступа хочет попасть внутрь или выйти наружу, а не получается, потому что нет связи с компьютером.

Открыть дверь он мог без труда, но, как только она вновь закроется за его спиной, без взлома он не выберется. Время для импровизации. Кастин подключил в цепь деку, ввел две программы — отслеживать частоту комлинка и передать команду открыть дверь, когда будет передан специфический сигнал на той частоте. Должно сработать.

«Ледоруб» убрал инструменты в подсумок и снял с плеча лазерный карабин. Затем с замирающим сердцем нажал на клавишу.

В отличие от большинства своих сестер в других турболифтах дверь скользнула вверх абсолютно бесшумно. В полутемном коридоре никого видно не было. Кастин перепрыгнул с лесенки на пол, огляделся по сторонам. По-прежнему никого.

Если честно, это был не совсем коридор, а длинная галерея с большими окнами в одной из стен. И помещения по ту сторону были ярко освещены. Кастину это обстоятельство пришлось по душе; изнутри его никто не увидит, а ему видно все. «Ледоруб» сунул руку в шахту, нашарил тумблер, перещелкнул его и, памятуя о скорости здешнего оборудования, отскочил.

Терминал отыскался практически сразу, у самого турболифта, но Кастин забраковал его — небезопасно. Неторопливой походкой имперского штурмовика, который ищет заблудившегося напарника, Донн отправился вдоль галереи.

А по дороге, естественно, заглядывал в окна. Первое помещение было очень просторное, у дальней стены стояли то ли крупные клетки, то ли небольшие камеры в виде кубов из транспаристила, в каждом кто-нибудь сидел. Донн насчитал шестерых гаморреанцев, одного, наверное, членистоногою, затянувшего свое обиталище паутиной, и эвока, в кубе побольше, заполненном водой, жила диалога; при виде «ледоруба» она высунула единственный глаз на длинном стебельке и принялась следить. За столом со встроенной декой устроился лаборант, ноги он закинул на стол и что-то с безумным видом печатал на клавиатуре. Похоже, играл. На Кастина он даже не оглянулся.

Далеко впереди Донн, несмотря на сумрак, разглядел терминал и устремился к нему, хотя трудно было сказать, заканчивается там коридор или поворачивает.

Он миновал еще несколько окон, за одним располагался операционный театр, там шел оживленный процесс. Четверо человек в хирургических костюмах, масках и стерильных перчатках возились с рослым мохнатым существом, в котором Донн распознал тальца.

В голову несчастного существа были вживлены тонкие трубочки, по которым из прозрачных контейнеров поступала какая-то жидкость. Тальц был привязан к столу ремнями и — находился в сознании. Остолбеневший Кастин смотрел, как не-человек разинул пасть и взревел; звук через транспаристил не проникал. Тальц сжимал и разжимал когти, дергая ремни, и обеими парами красных глаз следил за врачами.

Кастин догадался: тальц ревел не от боли, а от ярости. Странно. Тальцы считаются миролюбивыми и тихими существами, не способными даже мошку обидеть.

Еще несколько шагов, и неприятное зрелище позади. Кастин уселся за компьютер и вновь раскрыл подсумок.

— На «Железный кулак»? Нет, не думаю, — Лара спокойно покачала головой. — На «Мон Ремонде» от меня больше прока.

— Спорное утверждение, — Россик не стал выходить из себя, с безмятежной, словно приклеенной к лицу улыбкой он смотрел в ночную тьму. — Мы получаем «крестокрылы» и вас в качестве премии — ваш анализ боевых действий и соображения о Разбойном эскадроне и Призраках. Вы — настоящее сокровище для военачальника Зсинжа.