— Ты ничего не можешь сказать мне нового, чего бы я не думал сам, Уилл. Пойдем отсюда.

— Куда? — не без сарказма спросил Гентри.

— Ну, теперь нам во всяком случае известно, кто она, Поэтому у нас появилась уже более определенная основа для начала работы.

— Надо сказать, довольно жестокий способ установления личности девушки, И если мы помешкаем, может быть, нам придется натолкнуться еще на несколько трупов, личность которых удастся установить только впоследствии. И тогда нам все станет ясно. Ты что, таким образом хочешь вести это дело?

От этого ядовитого сарказма впадины на щеках Шейна углубились еще больше, но он спокойно сказал:

— Меня сейчас интересует вопрос, почему бывший солдат с "кольтом" в кармане воспользовался для этой цели ножом вместо револьвера.

— Ну, прежде всего потому, что так спокойнее. А револьвер он носит только для того, чтобы пугать им частных детективов, чтобы те отпускали его на ночную улицу, где он может убивать клиентов этих самых детективов.

— Можно сказать и так, — спокойно согласился Шейн. Он остановился, почесывая подбородок и пропуская двух санитаров с носилками. — Хорошо бы вызвать горничную из "Рони Плаза", чтобы она взглянула на оба трупа и опознала бы в них Мэри и Чарльза Барнсов, проживавших у них.

— Не беспокойся, установлением личности мы займемся без тебя. После того, как их убили, нетрудно установить, кто они такие, — язвил Гентри.

Не обращая внимания на его тон, Шейн продолжал:

— Ты мне не сказал одну вещь, Уилл. Что, отпечатки пальцев убитого те же, что и отпечатки, найденные в комнате № 316?

— Что? Ах это! Да. Он определенно был в комнате № 316 после того, как горничная в середине дня произвела уборку и все тщательно вытерла.

Шейн пошел к машине. Гентри молча плелся за ним. Дойдя до тротуара, Шейн остановился и сказал:

— Давай не будем оскорблять друг друга до конца расследования. Согласен?

Гентри совершенно неожиданно протянул руку.

— Согласен. А потом я, вероятно, отберу у тебя патент.

— Возможно, я тебе его сам верну, не дожидаясь твоего приказа, Уилл. — Шейн пожал его руку и спросил: — Никакого оружия не нашли?

Гентри покачал головой.

— Рана примерно такого же характера, как и та. Один быстрый разрез чертовски острым ножом. Есть какие-нибудь соображения, Майк? — Вопрос звучал почти как просьба.

— Только одно и не ахти какое хорошее. Я, собственно, должен был бы сделать это раньше. Скажи, фотография, которую я тебе отдал в морге, все еще у тебя?

— У меня в кабинете.

— Если ты сейчас направляешься туда, я проеду с тобой и заберу ее.

Когда Берт Польсон отъезжал от отеля "Эдельвейс", его искаженное шрамом сердитое лицо низко склонилось над рулевым колесом. Он едва замечал, где проезжает.

Куда теперь? Что, черт возьми, случилось с Нелли? Все так перепуталось. Мысли кружились, как в водовороте. Что это ему рассказал рыжий частный детектив? Сколько здесь правды и сколько лжи?

А лифтер из "Эдельвейса", узнал ли он его? Ведь он как раз поднимал его наверх именно в тот момент, когда из 316-го исчез труп. Страх и ярость буквально пронизывали все тело Польсона, несколько успокаивала только тяжесть "Кольта-45", висевшего у левого бедра. Как бы ему хотелось ухватиться обеими руками за эту неразбериху и разорвать ее на части. Где-то, в этом темном ночном городе, от него прячется Нелли, безумная от страха, что ему вдруг удастся найти ее.

Да, у нее есть все основания прятаться от него. Если только ему удастся добраться до нее...

Его огромные руки крепче вцепились в руль, а полученный на корейской войне шрам проступил яркой белой полосой на фоне покрасневшего от ярости лица.

Во всем виноват он сам. Вся эта печальная история — дело его рук.

Если бы только он раньше осознал, в какую пучину позволил Нелли втянуть себя.

Неоновый свет баров и ресторанов напомнил ему, что он с утра ничего не ел. Он резко остановил машину около одного из них. Пара стаканчиков и какая-нибудь еда помогут ему основательно обдумать все и внести ясность в дело. А такое бесцельное мотание на машине по улицам ничего хорошего не сулит. Этот проклятый рыжий, вероятно, уже сообщил в полицию, что он убежал от него, угрожая револьвером, и клятвенно уверял, что непременно разыщет Нелли. У них, вероятно, уже есть описание его примет...

Он вошел в длинную узкую комнату с баром, находящимся как раз напротив входа. Направо стояли столики и отдельные кабины. В помещении бара было довольно многолюдно, а освещение весьма скудное. Полумрак усугублялся клубами табачного дыма.

С полдюжины мужчин сидели на высоких кожаных табуретах у бара, примерно три четверти столиков были заняты парочками и группами по 3-4 человека. Все весело смеялись, сидя за стаканом вина или за поздним ужином.

Польсон прямо направился к кабинам и почти в самом конце ряда нашел одну пустую. Он скользнул в нее, усевшись шрамом к стене. К моментально подскочившей к нему официантке он старался не поворачиваться этой стороной лица.

— Вы один, cэp?

— Да. — По тону его голоса легко можно было догадаться о скрытом вопросе "ну и что?".

— Тогда, может быть, вы не будете против пересесть на маленький столик? Мы держим кабины для больших компаний.

Он хотел крикнуть ей, что будь он проклят, если только сядет за один из этих столиков, где его шрам будет виден всем присутствующим. Что он платит такие же деньги, как и любой другой в этом заведении, и поэтому может, если ему хочется, занять любой столик.

Но страх и беспокойство о Нелли заставили его вести себя более осторожно. И, сдерживая раздражение, он сказал:

— По правде говоря, ко мне скоро присоединится одна пара. А пока в ожидании их я выпью пару стаканчиков.

— Хорошо, сэр. Конечно, в этом случае... Что вы желаете выпить?

— Канадское виски и воду. Двойную порцию. Вода отдельно.

Когда она ушла, он откинулся на спинку стула и закурил. Бог мой, ему действительно сейчас нужно выпить. Пожалуй, парочку двойных. Это его билет в дальнейшую жизнь. Только тогда он сможет все как следует обдумать. А сейчас у него просто кружится голова. События сегодняшнего вечера были как ночной кошмар, его даже начало мутить от них.

А пожалуй, у него не очень хорошо получилось с этим рыжим Майклом Шейном. Он мог бы или договориться с ним, войти к нему в доверие и вместе с ним разыскивать Нелли, или пристрелить этого рыжего перед тем, как броситься на дальнейшие поиски.

Официантка принесла двойную порцию виски и большой стакан воды со льдом. Польсон жадно схватил меньший стакан, выпил из него, потом перевел дыхание, взял большой стакан и сделал из него огромный глоток. Горло слегка обожгло, а по желудку разлилась приятная теплота. Виски было плохо очищенное и очень крепкое, Он выпил еще глоток, отхлебнул воды, потом вылил остатки виски в большой стакан и перемешал все.

Напиток оказался слишком слабым, поэтому он повернулся, чтобы отыскать глазами официантку. Поймав ее взгляд, он поднял кверху два пальца и указал на стакан.

Она принесла еще двойную порцию. Он вылил все в стакан с водой. Вот теперь крепость вполне достаточная, Чудесно. Божественно. И не жжет горло, и достаточно крепко. Клубок в желудке начал постепенно рассасываться.

Он теперь понимал, что совершил большую ошибку, не убив Шейна. Ему очень легко было это сделать, и, черт бы его побрал, с каким наслаждением он всадил бы пулю в живот этого сукиного сына. Крепкий парень, а? Что ж, много таких крепких парней угостил пулями Берт Польсон.

И подумать только, как он спокойно сидел, заставив Польсона рассказывать всю историю, а в это самое время Нелли была спрятана у него в кухне. Будь он проклят, рыжий черт. А теперь Нелли убежала, и один Бог знает, куда и что она делает.

Он выпил еще немного, и клубок в желудке совсем рассосался. Вдруг он обнаружил, что стакан у него совсем пустой, за исключением двух полурастаявших кусочков льда. Он снова поймал взгляд официантки и, с трудом ворочая языком, сказал: