Десять секунд показались мне не слишком большим сроком. Я взобрался в седло и крепко ухватился за ручку, еще теплую и влажную от потных рук Каваны.

Тренажер тряс не так сильно, как гоночная машина. Но, с другой стороны, тут не было ремней безопасности.

Это было совсем не так трудно. Приходилось задирать колени, чтобы сохранить равновесие, и крепко держаться за ручку, чтобы не вылететь из седла. Я не попытался предвосхитить скачки тренажера, а стремился по возможности почувствовать силу и направление его движения, чтобы бросить туда свое тело, вытянув руку. В общем, ничего особенного — если не считать отбитой задницы, ободранных локтей и коленей. Кроме того, я растянул плечевой сустав, заработал шишку на затылке и слегка вывихнул кисть руки. Я уже стал было отчаиваться, но в конце концов все же высидел эти проклятые десять секунд.

— Однако ты упрямый сукин сын, — сказал Кавана, подходя к встроенному в книжный шкаф бару, чтобы налить себе выпить.

— Мне было просто занятно, — был мой ответ. Весь побитый, я стоял прислонившись к тренажеру и тяжело дышал.

— Что тебе дать выпить?

— Стакан воды.

— Добавить туда виски? Правду сказать, я рад, что тебе удалось усидеть в седле, а то я уже стал беспокоиться за тебя, Форрест. — Он налил в большой стакан воды, плеснул туда виски и подошел ко мне. — Откуда у тебя такое странное имя — Форрест?

— Моя мать считала, что это звучит по-английски.

— Она была права. Ну хорошо, а что ты думаешь о моей идее?

— О чем именно — о городе, команде автогонщиков или гоночном треке?

— Обо всем.

— Я думаю, ты свихнулся, Меррилл. Может быть, ты и знаешь, что делаешь, когда строишь эти бесконечные пустующие здания для офисов. Но ты и понятия не имеешь о том, что значит создать команду «Формулы-1», как нелегко получить разрешение от Международной федерации автогонщиков. И потом, я не могу понять, почему именно меня ты выбрал как организатора команды. Можно без труда найти по крайней мере пятьдесят человек, которые лучше меня разбираются в этом деле.

— Может быть, это и так, но я уверен, что и ты прекрасно справишься. Я считаю себя хорошим знатоком человеческих характеров. Наверное, единственная моя ошибка — это Бобби. Но, Форрест, ты сам сейчас сказал, что сможешь добиться любой поставленной цели.

— Я не могу летать. И не могу водить гоночную машину «Формулы-1».

— А, ерунда, — сказал он. — Взгляни-ка на себя. Ты поджал хвост, потому что не можешь уже быть автогонщиком. Подумаешь, какая беда! Это не повод разыгрывать трагедию. Ты недооцениваешь себя, Эверс. И недооцениваешь меня. А ведь я имею здесь вес и обладаю некоторой властью. А в этом городе это означает иметь деньги. У меня свое хозяйство, и я точно знаю, сколько может стоить организация команды «Формулы-1». Я могу подсказать тебе, к какому судье в штате и на федеральном уровне следует обратиться и с каким членом законодательного собрания необходимо поужинать, чтобы пробить дело. Мне известен твой номер телефона и содержимое твоего банковского счета. Я знаю, что ты делал с момента приезда сюда. В настоящее время главный лозунг в бизнесе: «Быстрее! Делай больше в кратчайшее время!» Целое поколение менеджеров считало, что секрет успеха в снижении издержек. Но теперь об этом нужно забыть. Деньги — это время. Чем скорее дорвешься до рынка и начнешь делать деньги, тем дольше сохранишь лидерство в бизнесе. Каково главное качество хорошего гонщика? Скорость! А как он достигает скорости? Он делит время на мельчайшие отрезки. Когда ты ведешь гоночную машину, то за десять секунд принимаешь столько решений, сколько обыкновенные люди — за месяц. Поэтому не говори мне, что я сошел с ума. И не убеждай меня, что не годишься для этой работы. Ты прекрасно подходишь для нее. — Он подошел вплотную — его багровое лицо было прямо передо мной. — Я скажу тебе, что тебя будет больше всего мучить, когда ты состаришься. Тебя будет мучить, что ты потерял темп! Как раз в тот момент, когда весь мир набирал скорость, ты замедлил ее. — Он допил свое виски и бросил стакан в камин — стакан разбился вдребезги. — Ну, а теперь, — сказал он, — давай понемногу приниматься за дело. Прежде всего, скажи — согласен ли ты взяться за создание команды «Формулы-1» в Финиксе? У нас две первоочередные задачи: покрасить автомобили в желтый и оранжевый цвета — пусть сверкают, как солнечные лучи, — и добиться, чтобы они первыми пересекли финишную линию. Ознакомься с фактами и цифрами, проведи хронометраж гонки. Продумай, когда мы сможем вывести машины на трек.

— Я могу сделать это, — сказал я. — Но есть еще одна тема, которую мы должны обсудить.

— И что это за тема?

— Коли вы так хорошо во всем осведомлены, может быть, вы расскажете мне об этом мерзавце, который убил Билла Барнса?

— Может быть, я и смог бы сделать это, — сказал он, — но, видимо, ты немного переоценил мою откровенность. Закроем эту тему. У тебя есть еще вопросы ко мне?

— Где гарантии, что вы говорите серьезно?

Он вынул из кармана бумажник.

— Я предпочитаю неформальные способы ведения дела. Таким образом я сберегаю массу времени, и мне никогда не приходится сидеть за ленчем с дураками. Итак, отныне я создаю Корпорацию гоночной команды «Формулы-1» Финикса, законно зарегистрированную в округе Марикопа штата Аризона с первоначальным капиталом в пять миллионов долларов, положенных на счет номер 176514998. Ты можешь получить право пользоваться этим счетом, если зарегистрируешь свою подпись в Национальном банке Солнечной долины на Центральной авеню, что в нескольких кварталах от улицы Ван Верен. С настоящего времени гоночная команда «Формулы-1» Финикса арендует этот дом в качестве своей официальной штаб-квартиры. Я полагаю, ты захочешь там обосноваться. Пять миллионов это изначальный капитал, и, хотя мне совершенно все равно, как ты будешь расходовать эти деньги, мой банк заинтересован в том, чтобы они тратились разумно. Я являюсь президентом корпорации, а ты главным исполнителем. Есть у тебя вопросы? Или, может быть, разрешишь старику заняться серьезными делами?

Спасибо, с ногами у меня гораздо лучше. Правда, они и сейчас еще не очень годятся для ходьбы, и, когда я ложусь на свою постель размером с прерию в Билтморе, они горят. Сейчас мне не до танцев, но эта зеленая мазь, которой меня всего вымазали в больнице, действует чудодейственно и так успокаивающе, что у меня даже возникает искушение — забыть о Барнсе. Остальные мои повреждения — шишка на затылке, вывихнутое плечо, поврежденный копчик, ожоги и царапины от взрыва шутих — в счет уже не идут.

Национальный банк Солнечной долины встретил меня весьма приветливо. Клерки сняли копии с моей подписи и принесли огромную чековую книжку.

— Это, конечно, временно, — сказали мне. — Если вы пожелаете, мы с удовольствием напечатаем чеки с грифом вашей корпорации. Они будут готовы через неделю.

Итак, у меня есть пять миллионов долларов. Исходный капитал, как он это называет. Для него это, похоже, мелочь.

Я позвонил Биллу Платту — генеральному менеджеру автоспортивного комплекса «Фалькон моторе» в Детройте. Он был вице-президентом корпорации, умел организовать прессу и вести дела. Среди крупных компаний «Фалькон моторе» был единственным, кто поддерживал международные автогонки самым решительным образом. Другие, как, например, «Дженерал моторе» и «Крайслер», тоже имели свои программы, но далеко отставали от «Фалькона» по своим вложениям. «Фалькон моторе» понимал, как много может «Формула-1» прибавить к его всемирному имиджу. Хотя и знал, какими прорехами это чревато для бюджета корпорации.

— Хэлло, Форрест. — Он говорил сухим официальным тоном. Я битый час дозванивался ему со своего телефона в номере, пробиваясь через многочисленных вежливых секретарей, которыми крупная корпорация защищается от посторонних.

— Я прошу выслушать меня две минуты, — сказал я.

— Давай уложимся в одну. Сейчас шесть тридцать, у меня еще несколько совещаний, а мне надоело приходить домой к остывшему ужину.