– Каким бы экзотическим местом ни был Тьюр, его жители ведут торговлю. И еще там нет Сферы.

– Они торгуют только с Рал Тамаром. Их отношения с апелагами по-прежнему сохраняют напряженность. Жители Тьюра заключили соглашение со Сферой. Они не принимают жрецов, но и не допускают к себе еретиков. Так почему же «Изумруд» отправился туда?

– Потому что в Тьюре жрецы не имеют права преследовать ересь.

– Однако это могут делать местные власти. Они не желают идеть у себя ни жрецов, ни еретиков. Если «Изумруд» действительно направлялся в Тьюр, то, значит, там находится что-то очень важное.

Мне показалось, что Палатина раздула эту проблему сверх всякой меры. Допустим, власти Тьюра узнали бы, что апелаги – еретики. Какого результата они добились бы, арестовав торговую делегацию? Конечно, большинство людей с «Изумруда» не имели высокого статуса, но, судя по слухам, адмирал Кэрао оказывал огромное влияние на политику Кэмбресса и Архипелага. Неужели интриги Форита и Сферы убедили Палатину в том, что каждая из политических сторон вела свою тайную игру? Я находил это абсурдным. Тем не менее моя кузина так часто бывала права, что я не отваживался игнорировать ее суждения.

– И что же, по-твоему, планируют наши гости?

– Их путешествие как-то связано с таинственной дочерью фараона, – ответила девушка. – По словам Илессель, жрецы уверены в том, что она находится на борту «Изумруда». Если они не ошибаются, то Кэрао направлялся не в Тьюр, а в какое-то другое место. Допустим, он обошел бы Лепидор с севера – да, скорее, с севера, чем с юга… Куда бы он двинулся дальше?

Я склонился над большим глобусом, который стоял в углу. Палатина подошла ко мне и положила руку на мое плечо. Мерцание изоламп и вспышки молний мешали читать надписи. Я прикинул возможные маршруты от острова Хиден на запад. Тьюр, Тамарин, Лиона, Северные острова и Монс Ферранис. Последнее казалось маловероятным. Монс Ферранис располагался в нескольких тысячах миль к северо-востоку от Калатара. Вряд ли апелаги стали бы добираться туда по столь неудобному для них маршруту. Тьюр мы уже обсуждали. Тамарин? Он также находился в стороне от выбранного ими маршрута. Лиона и Северные острова? Это были маленькие провинции Архипелага. Я не мог понять, куда направлялся «Изумруд». Если он действительно плыл в Тьюр, то почему Кэрао выбрал самый длинный путь?

Как оказалось, мнение Палатины разделяли и другие люди. На следующий день я, пережидая шторм, сидел за столом в кабинете отца. Когда в дверь постучали, мне почему-то подумалось, что это пожаловал еще один жрец, посланный Мидием для ознакомления меня с нововведениями в храме. Утром ко мне приходили два послушника – оба по незначительным делам, которые аварх вдруг посчитал необычайно важными.

Отец уехал в другой город (за день до шторма), и я не ожидал, что он скоро вернется. Официально граф назначил меня своим заместителем, но в действительности все ответственные решения принимала мать. Тем не менее завтра я должен был участвовать в судебных разбирательствах, и мне впервые предстояло объявлять свои вердикты.

Отложив в сторону скучный таможенный документ и втайне обрадовавшись перерыву, я попросил посетителя войти. Дверь открылась, и на пороге появилась Равенна. С ее плаща стекали капли воды. Неужели дождь был таким сильным? Или она пришла с другого конца города?

– Я знала, что найду тебя здесь, – сказала она, закрывая дверь. – Ты бы видел, что творится снаружи!

Оставляя на полу мокрые следы, Равенна направилась к настенному обогревателю.

– Я прошла от казарм до дворца и промокла до нитки! А ведь на мне был плащ! Неужели здесь все время льют дожди?

– Раз в месяц весной и осенью к нам приходят гигантские штормы. Тебе повезло, что сейчас не зима. Зимой бури длятся неделями и даже месяцами.

– В Калатаре зимы мягче.

Она сняла головную повязку и встряхнула копной волос, рассыпая брызги на ковер.

– У тебя какое-то неотложное дело? – спросил я у нее.

– Мидий нагрянул с проверкой в казармы, и начальник арсенала попросил меня уйти. Он боится аварха и считает, что мое присутствие создаст для него большие проблемы. А Палатину он оставил. Ей, видите ли, можно! Не понимаю, зачем этому козлу Мидию понадобилось посещать арсенал – особенно в такое время. Впрочем, я не имела желания находиться вместе с ним в одном помещении и поэтому пришла сюда. А ты, значит, наслаждаешься работой?

– Просто упиваюсь ею. Ты даже не представляешь, что теряешь в этой жузни.

– Мне приходилось заниматься чем-то подобным.

– И когда это было? – с любопытством спросил я.

– Во времена моих скитаний с Сэгантой. Мне нужно было отрабатывать питание и кров.

Немного помолчав, она добавила:

– Палатина думает, что «Изумруд» направлялся не в Тьюр, а в другое место. Она говорит, что у тебя иное мнение. Это верно?

Чувствовалось, Равенна пришла ко мне не для того, чтобы предложить свою помощь в работе.

– Палатина проявляет признаки паранойи и видит интриги на каждом углу, – ответил я. – Возможно, против нас и затевайся заговор, но только со стороны лорда Форита.

– В данном случае она не ошибается.

Равенна отошла от настенного обогревателя, уселась в ближайшее кресло и с усмешкой посмотрела на меня.

– Рейс «Изумруда» не связан с торговлей. Каким-то образом Сфера вышла на след таинственной дочери фараона. Жрецы хотят захватить ее и увезти в Священный город. Я уверена, что старейшины приказали Сэганте защитить ее любой ценой. Отправившись в Тьюр, он не выполнил бы эту задачу. Возможно, Кэрао и его покровители решили использовать дочь фараона как пешку или продать ее Лечеззару.

– Ты считаешь, что дочь фараона находится на судне?

– Хорошая догадка. Но прежде чем ты начнешь расспрашивать меня о ней, я еще раз повторю, что не знаю, кто она такая. Думаю, об этом не известно никому, кроме Сэганты.

– То есть мы опять останемся в неведении.

– Неужели городские проблемы иссушили твои мозги? Я могу оказать давление на адмирала. Не забывай, что однажды он был моим опекуном, и нас связывали определенные обязательства. Я знаю, как вызвать его на откровенность.

– А он сказал тебе, куда они направлялись?

– Нет. Я его не спрашивала. Но если одна из пассажирок «Изумруда» действительно дочь фараона, то ей грозит серьезная опасность. С тех пор как они прибыли, Мидий ищет способ привлечь их к трибуналу веры. Придравшись к каким-нибудь ответам, он арестует ваших гостей и отошлет их в Фарассу – подальше от нас. И что мы тогда сможем сделать? Я не сомневаюсь, что инквизиторы применят пытки и найдут среди апелагов наследницу калатарского престола.

Мне все еще не верилось, что дочь фараона приплыла в Ле-пидор. Это казалось невероятным. Но если Сэганта подтвердит слова Равенны…

– К чему ты ведешь? – настороженно спросил я.

– Палатина считает, что Мидий постарается удержать апелагов в городе до тех пор, пока не прибудут инквизиторы. Я прошу тебя оказать им максимальную помощь. Пусть они закончат ремонт и быстрее уплывут отсюда. Ты должен понять, что дочь фараона для нас – как богиня. Ты видел реакцию Текрея, когда Палатина усомнилась в ее существовании? Она – последнее звено, которое связывает нас со старым Архипелагом и временами, предшествующими Священному Походу. И она единственная правительница, над которой Сфера не имеет власти. Помимо Тьюра, конечно. Но Тьюр уже ничего не решает.

Она говорила очень страстно и торопливо, словно думала, что я оборву ее на полуслове. Мне никогда еще не доводилось видеть ее в таком взволнованном состоянии. И Равенна была права. Если Сфера вышла на след принцессы, нам следовало вывезти ее из Лепидора как можно быстрее. Интересно, куда они все-таки направлялись?

Я активировал изопередатчик и настроился на канал связи с кабинетом Дальриада. Его не оказалось на месте, но адъютант переключил линию на диспетчерский пункт подводной гавани.

– Дальриад слушает, – ответил адмирал.