– Моритан и Кортьерес тоже вошли в дело? – спросил я, следуя за отцом по главной улице.

Граф махал рукой погонщику слонов, повелевая ему отъехать в сторону. Ого! Неужели в Лепидбре появились слоны?

– Моритан и Кортьерес – наши деловые партнеры. Молодец, что вспомнил о них. Вложения моих друзей составили львиную долю начального капитала. Кроме того, они прислали несколько бригад обученных строителей. Моритан участвует в разработке рудника. Мы используем его шахтеров и геологов. Кортьерес финансирует строительство литейного цеха.

Значит, наши союзники содействовали процветанию Лепидора? Мне понравился деловой подход отца. Я знал из «Истории» и по лекциям преподавателей, что угроза чаще исходила от недовольных друзей, чем от заклятых врагов.

Даже при таких резервах на возведение дворца нам потребовалось бы несколько веков. Я еще не видел его – стены Морского квартала загораживали вид. Мы шли по улице, привлекая внимание людей. Горожане выглядывали из окон и дверей, приветствовали нас с отцом и дружески кивали девушкам и Гамилькару. Я удивился числу приезжих. Мне казалось, что атмосфера города тоже стала другой. Провинциальный Лепидор превращался в промышленный центр Океании. Железо изменило расстановку сил на континенте.

От каменных пил и шлифовальных станков поднималось облако пыли. Прямо перед нами несколько строителей несли балку для потолочного перекрытия. Мы пропустили их и, кашляя, вышли на торговую площадь. Навстречу нам засеменил Шихап – тот самый торговец-одеждой, которого я встретил восемнадцать месяцев назад, когда мчался по главной улице на колеснице, чтобы сообщить графине Иррии о найденном железе. Он был первым горожанином, узнавшим о находке, и Шихап, к моему удивлению, запомнил этот факт.

– Приветствую тебя, Катан! – сказал торговец. – Как тебе нравится наш город? Мог ты мечтать о таком, когда рассказывал мне о залежах железа?

Он гордо указал рукой на свой павильон, раскрашенный пурпурными и белыми полосками. На крыше реял небольшой флажок.

– Не знаю, как мечты Катана, но твои уж точно сбылись, – ответил отец, посматривая на малиновую мантию и серебряный пояс толстого торговца.

От бороды Шихапа исходил запах дорогого масла. Я почувствовал его за несколько шагов.

– Мне просто удалось воспользоваться преимуществами возникшей ситуации. Я всегда имел хороший нюх на выгодные сделки.

– Но оставил без оплаты несколько долгов!

Шихап укоризненно пожал плечами и повернулся к девушкам.

– Вы не были здесь прежде, леди. Когда у вас появится свободное время, приходите в мой павильон, и я покажу вам ткани высочайшего качества!

Мы двинулись дальше. Рынок гудел, как улей в солнечный день. Я никогда не видел здесь такой активности – даже во время Большой Северной ярмарки, которую мы проводили шесть лет назад. Многие торговцы были мне незнакомы, а те, которых я знал, сильно изменились: их одежда стала лучше, вид – надменнее, палатки и лавки – богаче и наряднее.

Последним сюрпризом был дворец. Когда мы прошли ряды последних палаток, я увидел его во всей красе – увидел и не поверил своим глазам. Наш некогда обветшалый двор больше не выглядел жалким. Кладку стен починили и заново окрасили. Галерею выложили новыми плитами. На крыше сияла дорогая ярко-красная черепица. Слева от центрального корпуса, где прежде располагались королевские конюшни, возвышалось вновь построенное здание. Оно сочеталось с непритязательным колониальным стилем дворца, но имело купол, который, на мой взгляд, превышал сто футов в диаметре. Мой отец возвел Тронный зал и палату Совета!

– Где ты достал деньги для всей этой роскоши? – с восторженным изумлением спросил я отца.

Взглянув на меня, Равенна рассмеялась. Я заметил в глазах Палатины легкую дымку ностальгии.

– Следующий груз железа позволит нам продолжить улучшения, – с гордостью ответил Элнибал. – Тебе нравится?

– Еще бы! Это потрясающе!

Некоторые перемены в Лепидоре не совсем нравились мне, но при виде купола я почувствовал прилив гордости. Мой клан стал настолько богатым, что мог позволить себе такой символ власти. Залы с куполами являлись выражением величия. Я вспомнил, как когда-то завидовал другим городам на своем пути к Танету. Теперь мы имели свой собственный Тронный зал, и он ничем не уступал подобным строениям Океании к северу от Фарассы.

Недаром Лиях Форит хотел отнять контракт у Гамилькара. Интересно, какой суммой описывались займы Барки? Впрочем, он получал пятую часть прибыли. При удачном стечении обстоятельств торговый лорд мог расплатиться с любыми кредиторами.

Двое подтянутых пехотинцев в новой форме отсалютовали нам и сопроводили нашу группу во двор. Я отметил, что у ворот соорудили небольшой фонтан, украшенный статуей тигрицы. Мать и первый советник Атек ожидали нас перед мраморной лестницей. Рядом толпилась дворцовая челядь. Увидев меня, графиня радостно всплеснула руками. Она удивилась не меньше отца, но ее объятия были более сдержанными. Она совсем не изменилась, если не считать того, что ее одежда стала гораздо роскошнее, а вместо серебряной диадемы на голове появилась золотая.

– Ты обещал, что уедешь только на три месяца, – с упреком сказала она.

– Я всегда был слаб в арифметике.

Мать добродушно улыбнулась.

– Твой брат все время спрашивал о тебе. Он так вырос, что ты не узнаешь его.

– Ему уже семь, не так ли? – спросил я, внезапно обнаружив, что не помню возраст Джерия.

– Да, в прошлом месяце мы праздновали его день рождения. Кортьерес подарил ему тренировочный меч, и теперь он с ним не расстается.

Я представил матери Палатину и Равенну, а затем приветствовал советника Атека. Его одежда была такой же мятой, как и прежде, однако живот увеличился вдвое.

Нас провели по лестнице в приемный зал, где в честь Гамилькара приготовили столы для праздничного пира. Эту часть дворца немного переделали с тех пор, как я покинул Лепидор. Потолок стал выше. Южную стену превратили в одно большое окно с видом на колоннаду и»море. Слуги в новых ливреях подавали гостям вино и освежающие напитки.

Я уже устал удивляться переменам. Два года назад Лепидор находился в таком упадке, что теперь буквально все нуждалось в улучшении и благоустройстве. И все же я начинал скучать по старым изношенным драпировкам, с жирными пятнами и торчащими нитями, украшенным эмблемами города, на которых от ветхости отсутствовали хвосты и плавники дельфинов.

Вкратце рассказав о своих приключениях (мы дали клятву не говорить о том, чем занимались в Цитадели), я покинул родителей и отправился на поиски Палатины. Меня тревожила печаль, которую я заметил в ней по пути во дворец.

Девушка стояла на балконе и смотрела на скалы, тянувшиеся от защитной стены к бескрайнему морю. Кубок в ее руке был пуст. Слева от нас возвышался храм с недавно пристроенным к нему верхним этажом. На его крыше трепетал флаг Сферы.

– Ты чем-то озабочена? – спросил я, встав рядом с Палатиной.

Она даже не повернулась.

– Купол… Здание Совета… Наверное, это зависть. Наш тронный зал в Кантенаре тоже имел купол – хотя он был меньше вашего. Не слушай меня, Катан. Я просто завидую тебе. Ты имеешь возможность вести мирную и безопасную жизнь, которой я лишилась одиннадцать лет назад. У тебя есть дом, брат и добрые родители – пусть даже приемные. Мой отец скончался от болезни. Мать говорила, что его отравили. Я почти не виделась с ним. Он был в неладах с семьей моей матери. Меня воспитывали во дворце Кантени, а он оставался в Селерианском Эластре. Мать была вечно занята. Она жила в столице при дворе императора – под постоянным присмотром его людей. Когда я приезжала к ней, ко мне приставляли толпу наставников и компаньонок. Я обучалась наукам и фехтованию… и почти не виделась с родителями.

В голосе Палатины не было сожаления. Только тихая печаль.

– Когда Персей умер, все изменилось. Перед нами появилось множество возможностей и перспективных дел. Оросий был нашей последней надеждой. Мы верили, что потомок великих Тар'конантуров станет заботливым и мудрым правителем. Однако он присоединился к Сфере. Жизнь моих соплеменников превратилась в кошмар. Теперь он отправляет неугодных ему людей в крепость, где пленники бесследно исчезают или погибают от пыток. Сфера разрушает все, к чему прикасается. Она как чума! Как смертельная зараза! И вдруг, попав в Лепидор, я вижу тихий и мирный город. Я вижу счастливых людей. Но над вами тоже нависла угроза. Ваш покой не будет долгим.