— Мактавиш приехал один?

— Один, не считая кучера, миледи.

— Где он?

— Он сказал, что будет ждать вас у крыльца. Я, правда, говорила ему, что порядочная женщина не станет встречаться с мужчиной вне дома, но он ни в какую: передай, говорит, что я жду ее здесь.

Арриан едва не бежала по тропинке, сердце ее тревожно колотилось. Наконец она узнает хоть что-то об Уоррике!.. А что, если он прислал Мактавиша за ней? Как тогда ей быть, ехать или нет?

Мактавиш стоял возле своей кареты, заложив руки за спину. При виде Арриан взгляд его заметно потеплел.

— Вы славно выглядите, миледи. Я этому рад.

Арриан протянула ему руку, и он ласково ее пожал.

— Я тоже рада видеть вас, Мактавиш.

— Надеюсь, вы и все остальные здоровы?

— Вполне.

— Зайдемте в дом. Вам, наверное, хочется отдохнуть и перекусить с дороги?

Лицо Мактавиша расплылось в улыбке.

— Боюсь, я и так кое-чем рискую, беседуя с вами у всех на глазах, так что вряд ли стоит искушать судьбу дальше и лезть прямо в звериное логово.

— Вас прислал Уоррик?

— Он самый, миледи. Он поручил мне передать вам вот это, — приоткрыв дверцу кареты, он вручил Арриан ее шкатулку с драгоценностями, — а заодно и все ваши сундуки.

— А-а. — Ее сердце упало. — А письма он не передавал?

Небесно-голубые глаза Арриан наполнились такой печалью, что Мактавиш покачал головой.

В этот момент на лицо Арриан упала тень. Обернувшись, она увидела прямо перед собой усмехающегося Йена.

— Итак, хозяин присылает вместо себя своего верного пса, — процедил он. — Вот уж не думал, Мактавиш, что ты окажешься таким простофилей и сам, по доброй воле, сунешься ко мне в руки.

— Я приехал не к тебе, а к леди Арриан. Наши с нею дела тебя не касаются.

— Да будет тебе известно: все, что касается леди Арриан, касается и меня… Да, Мактавиш, стоит мне сейчас сказать одно словечко, как мои люди окружат тебя со всех сторон, и тогда живым тебе отсюда не выбраться.

— Ты напугал меня до смерти, — сказал Мактавиш.

— Йен, оставь его, — вмешалась Арриан. — Он приехал только затем, чтобы вернуть мои вещи, и ты не посмеешь причинить ему вреда.

— Ты забыла об одной мелочи: этот господин — правая рука лорда Уоррика, и очень возможно, что, когда его схватят, вождь Драммондов собственной персоной явится его спасать.

Люди Йена уже начали окружать их со всех сторон, и Арриан шагнула вперед, словно пытаясь закрыть Мактавиша собою.

— Если ты немедленно не отпустишь его, я никогда в жизни не стану больше с тобою разговаривать! Его приезд сюда не имеет к тебе никакого отношения, Йен.

Йен подошел ближе.

— Ко мне имеет отношение то, что он Драммонд. Подоспевшая в этот момент Кэссиди мгновенно оценила ситуацию.

— Я вижу, вы привезли вещи моей дочери? Это очень любезно с вашей стороны, Мактавиш. Пожалуйста, передайте лорду Уоррику мою благодарность.

— Он уже никому ничего не передаст, потому что никуда отсюда не уедет, — сказал Йен, подходя почти вплотную к Мактавишу.

— Эй, вы, там! — Кэссиди, словно не расслышав угрозы, прошла мимо Йена. — Помогите-ка выгрузить вещи моей дочери, чтобы этот господин мог уехать до темноты. Да поживее, солнце уже скоро начнет садиться.

Пока его люди выполняли распоряжение, Йен молча буравил Кэссиди глазами. Лишь когда все сундуки были выгружены и уже стояли на земле, он обернулся к Мактавишу.

— Ладно, Мактавиш, — прошипел он, — расквитаемся как-нибудь в другой раз, когда у тебя не будет возможности спрятаться за женскую юбку. А пока что я со своими людьми просто провожу тебя до границ своих владений.

Арриан не верилось, что он говорит правду.

— Йен, ты ведь отпустишь Мактавиша, да?

— Ну, разумеется, раз тебе так этого хочется, — ответил Йен, но в его улыбке ей почудилось что-то зловещее.

Кэссиди смотрела на Мактавиша с нескрываемой тревогой.

— Советую уезжать немедленно. Боюсь, вам небезопасно тут дальше находиться. — Видимо, она тоже не питала особого доверия к своему кузену. — Йен, не забывай, что этот человек — наш гость, и ты должен относиться к нему соответственно.

Йен сделал знак рукой, по которому его люди начали садиться на лошадей и подъезжать к карете.

— Сейчас вашего гостя проводят с почетом, — мрачно пообещал он.

— Спасибо, что привезли мне вещи, — в последний раз улыбнулась Арриан Мактавишу.

Галантно дотронувшись до шляпы, Мактавиш поклонился сначала Кэссиди, затем Арриан.

— Желаю вам обеим всего доброго, — сказал он и, легко взобравшись на сиденье, кивнул вознице.

Йен и его люди тоже тронули поводья.

Стоя рядом с матерью, Арриан наблюдала за тем, как ее сундуки заносят в дом.

— Мама, как ты думаешь, Йен ничего не сделает Мактавишу?

— Он дал слово. Надеюсь, он его сдержит. Какой ему смысл вымещать зло на слуге лорда Уоррика?

— Мама, Уоррик не передал мне ничего, ни единого слова.

— А что он мог тебе передать? Скорее всего, он теперь считает, что у него нет на это права.

— Я написала ему в записке, что оставляю драгоценности ему. Почему он их не взял?

— Он гордый человек, Арриан. Гордость и честь заставили его вернуть твой дар… Ты рассказала Йену о ребенке? — неожиданно меняя тему, спросила она.

— Да. Он пришел в ярость, я никогда его таким не видела. — Вспомнив недавний разговор, Арриан невольно вздрогнула. — Не хочу даже говорить, что он мне сказал. Господи, как мне хочется домой! Когда бы можно было повернуть время вспять, я с самого начала повела бы себя совсем иначе, и теперь все было бы по-другому.

— Время никогда не потечет вспять, — покачала головой Кэссиди.

Глядя на печальную Арриан, которая медленно пошла в дом, Кэссиди понимала, что она бессильна сейчас помочь дочери. Возможно, тетя Мэри — если бы она не уехала в Англию — нашла бы для нее слова утешения.

Мактавиш внимательно следил за Йеном Макайворсом. В отличие от леди Арриан и ее матери, он точно знал, что новый вождь Макайворсов не отпустит его так просто.

Через час пути Йен велел кучеру остановиться. Когда лошади стали, один из Макайворсов взял кучера под прицел. Мактавишу было приказано спуститься со своего места на землю. Здесь ему связали за спиной руки и поволокли в лес — подальше от дороги, а заодно от глаз случайных свидетелей.

Пока его привязывали к дереву, он смотрел, как Йен поигрывает кнутом с серебряным кнутовищем.

— Ну что, — с издевкой начал Йен, — догадываешься, что я намерен с тобою сделать?

— Делай что хочешь, только поскорее, — ответил Мактавиш.

— Если попросить меня как следует, — обходя вокруг дерева, сказал Йен, — я, пожалуй, мог бы тебя отпустить.

Мактавиш стоял, выпрямившись во весь свой внушительный рост, глядя прямо перед собой.

— Ни одна свинья из рода Макайворсов не дождется, чтобы я ее о чем-то просил.

В ту же секунду тяжелое серебряное кнутовище с размаху обрушилось ему на голову. Мактавиш дернулся и осел, так что веревки сильнее врезались в тело.

Обойдя еще раз вокруг дерева, Йен размахнулся и изо всей силы ткнул Мактавиша кнутовищем в живот, так что у старика подкосились колени.

— Знаешь, Макайворс, пожалуй, ты не свинья, ты просто подонок. Развяжи меня, я покажу тебе, кто чего стоит.

Когда кнутовище опустилось на его висок, Мактавиш качнулся вперед и упал бы, если бы не был привязан. Кровь из раны застилала ему глаза. Он дернулся что было сил, но веревки держали крепко.

— Что ты тянешь, Макайворс, убивай скорее, все равно я тебя не боюсь, — прохрипел он, силясь встать на ноги. „

— А я передумал тебя убивать, — ответил Йен, и холодное серебро снова ткнулось Мактавишу в бок. — Я хочу послать тебя обратно к твоему вождю, чтобы ты передал ему кое-что от меня.

— Я тебе не посыльный.

— Я думаю, ты согласишься, когда узнаешь, что именно я хочу ему передать.

— А что, поехать со мною в Гленкарин и самому поговорить с лордом Уорриком — смелости не хватает? Думаю, он бы устроил тебе прием не хуже, чем ты мне.