— Ах, тетушка, вы несправедливы к Йену! Он необыкновенный.

— Еще бы ты считала его обыкновенным!

— Знаете, мне ведь было всего тринадцать, когда я решила выйти за него замуж. Но до прошлого лета, когда он приехал к нам в Равенуорт, я думала, что мои мечты так и останутся мечтами… До сих пор не могу поверить, что он в меня влюблен!

— Арриан, ведь не слепец же он! Как можно не влюбиться в такую красавицу?

Арриан недоверчиво заглянула тетушке в глаза.

— Неужели я так хороша?

— Ну, в этом ты и без моих слов могла убедиться хоть тем же прошлым летом. Ведь не один Йен на тебя заглядывался: помнится, ухажеров вокруг тебя крутилось — не счесть.

Прищурившись, леди Мэри попыталась взглянуть на свою внучатую племянницу глазами Йена Макайворса. Да, ее Арриан, от шелковистого золота волос до изящных ступней, была само совершенство. Куда бы она ни вошла, взгляды присутствующих неизменно обращались к ней. Ее небесно-голубые глаза искрились счастьем и жизнерадостностью. Пожалуй, любая другая на ее месте давно превратилась бы в капризную, избалованную девицу, однако Арриан, хорошо усвоившая воспитание своей приемной матери, покоряла всех скромностью и добротой.

— Дай бог, чтобы Йен оказался достоин тебя, Арриан. Знаешь, почему я настояла, чтобы мы с тобой пустились в путь пораньше? Хоть он мне и родной племянник, все же я должна своими глазами увидеть, что он собою представляет. До вашей свадьбы еще два месяца, так что у меня будет время к нему хорошенько присмотреться.

— Он чувствует, что вы к нему присматриваетесь, — улыбнулась Арриан, — и, кажется, робеет в вашем присутствии.

— С чего бы он робел, если ему нечего скрывать?

Арриан весело рассмеялась:

— Ах, тетушка, думаю, ваша суровость может отпугнуть всякого, кто не знает вас, как я.

— Что еще за суровость? Вздор!

— Не вздор, тетушка, а шотландская кровь.

— Ну, шотландская кровь в тебе тоже есть. Твоя родная мать ведь была наполовину шотландка.

— Я горжусь своим шотландским родством.

— Так-то оно так, да только воспитана ты по-английски, и жизнь в Шотландии может показаться тебе несахарной.

Арриан улыбнулась:

— Все равно я буду Йену хорошей женой!.. Как вы думаете, он встретит нас на берегу?

— Разумеется, встретит! А как же иначе?

Лицо тетушки покрылось вдруг нездоровой бледностью, и Арриан проворно поднесла ей тазик. Когда рвотный приступ миновал, леди Мэри без сил откинулась на подушки, а Арриан омыла ее лицо прохладной водой.

— Если нас и дальше будет так болтать, я умру, — простонала леди Мэри. — Право, скорее бы уж!

Арриан, которая в жизни не страдала морской болезнью, невольно почувствовала себя виноватой. Но что она могла поделать — ведь они с братом почти что выросли на «Соловье»!

— Милая тетушка, не говорите так… Знаете, Таттл, бедняжка, тоже лежит в своей каюте и мучается — совсем, как вы.

— Ну, мне-то от этого не легче. Впрочем, довольно разговоров! Ступай, мечтай о своем замужестве, ты мне сейчас ничем не поможешь.

— Может, мне все-таки остаться?

— Нет, ступай. Я постараюсь уснуть.

Арриан заботливо укрыла измученную леди Мэри и перевела взгляд на бьющую в стекло волну. Некоторое время она продолжала сидеть у тетушкиного изголовья, вспоминая грустную сцену прощания с семьей.

А как чудно они отдохнули во Франции! Днем бродили по музеям и паркам, устраивали пикники, вечером все вместе выезжали на концерты, в театры или на музыкальные вечера.

Спасибо маме, это она придумала ехать в Париж. Она заявила, что у Арриан непременно должно быть «парижское приданое», и теперь трюмные отсеки яхты были забиты сундуками, полными прекрасных платьев и прочих дамских аксессуаров.

Арриан знала, что эти счастливые дни навсегда останутся в ее памяти и что после свадьбы, когда ее родные уедут домой, она будет отчаянно тосковать по родителям, по брату и, конечно же, по милой тетушке Мэри.

От свадьбы мысли ее незаметно вернулись к жениху. Йен Макайворс, статный красавец, был, казалось, рожден для того, чтобы стать вождем. Когда-нибудь он возглавит древний клан Макайворсов, Арриан же постарается быть ему достойной супругой.

Эдинбург, спустя две недели

Было пасмурное утро, и от тусклого света, струившегося в высокие окна Эдинбургского замка, комната заседаний казалась особенно темной и унылой.

Йен Макайворс, будущий вождь клана Макайворсов, стоял, заложив руки за спину, и смотрел на вулканические скалы у подножия замка. У Йена было подвижное выразительное лицо с большим лбом и глубоко сидящими карими глазами. Его желтые, как песок, волосы были откинуты назад. Отвернувшись от окна, он перевел взгляд на трех своих сородичей и младшего брата Джейми — все они приехали из Давиншема вместе с ним. Джейми, приоткрыв полу куртки, показал ему рукоять заткнутого за пояс пистолета, и Йен одобрительно кивнул.

— Только смотри, чтобы никто не видел, — предостерег он. — Велено было являться на встречу без оружия.

Джейми торопливо одернул куртку и сказал:

— Я не намерен встречаться с Уорриком Гленкарином с голыми руками. Во-первых, я не доверяю ему: говорят, он на все способен. А во-вторых — хотя он, конечно, ненавидит нас всех, но против меня у него зуб особый.

Йен оглянулся на жену Джейми, сидевшую в полумраке в глубине комнаты. Еще недавно леди Элен слыла красавицей, теперь же от ее былой привлекательности ничего не осталось. Лицо, когда-то поражавшее безупречной белизной и румянцем, покрылось некрасивыми пятнами, живот раздулся, и вся она располнела и сделалась грузной и неповоротливой.

— Хорошо, что мы прихватили с собой твою жену. Пусть лорд Уоррик своими глазами увидит, как в ней прорастает Макайворсово семя, пусть услышит от нее самой, что она добровольно предпочла ему тебя.

Леди Элен, разумеется, догадывалась, что мужчины используют ее как орудие в своей опасной игре, и ехала на встречу с большой неохотой. Теперь она украдкой озиралась по сторонам и беспокойно сплетала и расплетала пальцы. Лорд Уоррик славился на всю Шотландию горячим нравом. Вдруг его гнев обратится сегодня против нее?

— Конечно, дед вряд ли одобрил бы нас, прознай он, что мы взяли ее с собой. Он ведь, в отличие от меня, только и мечтает, как бы поскорее уладить распри с Драммондами, — Йен сощурил глаза и довольно улыбнулся. — То-то Уоррик взбеленится, когда увидит ее, то-то покажет англичанину свой дьявольский норов!

В этот момент за открытой дверью послышались шаги, и на пороге появились двое. Первым шел полномочный представитель Его Величества, за ним — лорд-мэр города Эдинбурга.

Йен придвинулся к брату.

— Надеюсь, — пробормотал Йен, — нам удастся склонить этого англичанина на свою сторону — тогда Драммондам несдобровать. Не в сражении, так в переговорах, не оружием, так королевским судом — уж как-нибудь мы уложим лорда Уоррика на лопатки.

Джейми с восхищением взглянул на старшего брата.

— Да, Йен, думаю, что тебе это по силам!

— Все англичане — глупцы, — успел шепнуть Йен, пока лорд Торндайк и сэр Бродрик приближались к ним. — Смотри и учись, как просто один шотландец может их перехитрить.

— Господа, — явно кичась своей ролью в сегодняшней встрече, объявил сэр Бродрик. — Я имею честь представить вам лорда Торндайка, полномочного представителя Его Величества и посредника в переговорах между домом Драммондов и домом Макайворсов. Ваша милость, позвольте представить вам лордов Йена и Джейми Макайворсов, родных внуков лорда Джилла Макайворса.

Лорд Торндайк кивнул Йену и Джейми:

— Насколько я понимаю, вы будете говорить от лица своего деда?

— Совершенно верно, — подтвердил Йен.

— Кто эти трое? — нахмурился лорд Торндайк, заметив сопровождающих Йена.

— Это мои люди, они приехали проследить за тем, чтобы встреча прошла без осложнений, — отвечал Йен.

— Посторонние не должны участвовать в переговорах. Если они останутся, пусть наблюдают за встречей издали.